Я не особый ездок за рубеж. Мне бы Родину всю изучить: благо есть, где развернуться. Впрочем, имеются и исключения – та же милая сердцу Республика Сербская. Я хотел побывать там, – и вот уже был близок пресс-тур, — но не сложилось. Однако знаю: всё впереди. Пока же стану изучать Республику Сербскую по различным источникам.
В первую очередь, по книгам моего старшего товарища Эдуарда Лимонова. Только это не современная, а прошлая — самая первая — Республика Сербская. Та, что стала огненной точкой на тепловой карте балканской бойни. Здесь развернулись едва ли не главные события той войны, пролилась кровь и вывихнулись судьбы. Лимонов свидетельствует о том, что происходило тогда, в своих книгах «Убийство часового» и, прежде всего, «СМРТ».
Тут же русский писатель встречает легендарного Радована Караджича, первого лидера Республики Сербской, а ещё — мыслителя и поэта, в итоге отданного в беспощадные челюсти мирового «правосудия». Лимонов говорит о нём как о титане. И подобным образом классик относится ко многим из тех, кого встретил: особенные люди населяли ту землю.
Есть, конечно, и другой важнейший источник, без которого невозможно понять Балканы в принципе, – «Мост на Дрине» Иво Андрича, нобелевской лауреата и, пожалуй, главного югославского писателя. События в его книге, напомню, происходят в том числе и на территории будущей Республики Сербской. К слову, это уже не так очевидно новым поколениям. Ведь, к примеру, в школьные учебники и книги в Боснии попала лишь одна часть мира Андрича – та, что принадлежит мусульманско-хорватской федерации.
Об этом – и о том, как в принципе пишется современная история на Балканах, – рассказывает документальный фильм Миленко Йовановича «Букварь нравоучений» — рекомендую.
Но Андрич не сугубо хроникёр, летописец и уж тем более не исключительно бытописатель, хотя, безусловно, по его творчеству можно и нужно изучать балканскую историю. Однако ещё лучше познавать по «Мосту на Дрине» оборотную сторону жизни: то, что скрыто от глаз, но управляет нашим взглядом, как и мышлением в целом. Сам югославский писатель говорит об этом так: «Народ с лёгкостью выдумывает небылицы и тут же пускает их в ход, и при этом реальность неотделимым и непостижимым образом переплетается и перемешивается с вымыслом». И на выходе рождается магическое полотно, — где реальность сплетается с ирреальностью, а предания и мифы укореняются в действительности и со временем цементируют сознание.
Впрочем, как заметил Оскар Уайльд, жизнь лишь подражает искусству (и, в частности, литературе). Потому если и есть, где изучать воплощение балканской диалектики, переданной Андричем, то именно в Республике Сербской. И я сейчас не только о каменном Андричграде, возведённом здесь Эмиром Кустурицей.
Он, к слову, создал ещё и деревянный Дрвенград: два совершенно уникальных места, пропитанных историей, любовью к России, но главное – аутентичностью родной земли.
Аутентичность — вообще важное слово для понимания Республики Сербской. И ещё одно ключевое слово – идентичность.
Хорошо приехать в Республику Сербскую, дабы неспешно побродить по каменным улочкам Андричграда, или познакомиться с изумительной природой национальных парков Козара и Сутьеска, или побывать на горнолыжном курорте Яхорина, или просто скатиться на бобе с горы, – и будет вам счастье. Власти Республики Сербской вообще очень много делают для того, чтобы привлекать туристов. Для того есть все возможности и предпосылки: отдых в этом дивном уголке, судя по отзывам, и правда будет великолепным. Однако рядом находятся Хорватия и Черногория, которые поставили туристический бизнес, что называется, во главу угла и манят туда гостей. Республика Сербская перенимает соседский опыт и, конечно, добавляет свои козыри. Однако уверен: главная борьба за приезжего ещё впереди. Правда, у сербов есть одно существенное преимущество, сформулированное всё тем же Кустурицей: они приглашают россиян и братьев-славян туда, где их действительно, по-настоящему любят.
Не менее важно и другое. За отличным уютным отдыхом — с обилием живописнейших мест и вкуснейшей еды — стоит попытаться рассмотреть мистическую составляющую балканского бытия: того, что спрятано от глаз, но может открыться при должном усердии и знаниях.
Балканы – одно из самых эзотерически сильных мест в мире. Тут переплетаются десятки различных верований и культур, причем настолько тесно и густо, что в итоге рождается уникальная магия, инспирированная верованиями и облагороженная, прежде всего, христианской, а также и мусульманской традицией.
Республика Сербская в данном контексте – место совсем уж особенное, потому что именно здесь смешение культур образует максимально запутанные и тугие узлы, вокруг которых создаются особые энергетические поля. Они одновременно являются и защитой, и воротами в тот мистический мир Балкан, который зачастую намного интереснее самих обыденных реалий. Уверен, скоро, когда попаду сюда, расшифрую и изучу это, а результаты исследований и откровений сообщу вам.
Это ведь по-своему тоже война, — но уже не с людьми, а с символами и потусторонними силами. Жаль, Умберто Эко не побывал здесь: вышел бы отличный роман. Ведь, говоря о Республике Сербской, к сожалению, очень часто – отвлекающе часто – говорят о войне (я и сам с неё начал), а, следовательно, о смерти (резкой, как рассекающий удар ятагана), но куда интереснее говорить о жизни, которая в итоге восторжествовала – или, во всяком случае, всё к тому идёт, — пробившись сквозь все mortal combats и утвердившись как данность.
Вот есть, к примеру, один из важнейших даров Республики Сербской – виноград. Он присутствует здесь в изобилии. Согласно древним мифам, считалось, будто виноград лучше всего растёт на местах великих сражений – там, где в земле упокоено множество воинов. Лоза произрастает из них, и ягоды наливаются кровью мёртвых.
Этот образ очень хорошо чувствуешь в Крыму. Я использовал его в документальной ленте о родном Севастополе, когда говорил о Балаклавском сражении в легендарной «Долине смерти». Ныне там раскинулись статные виноградники. Параллель с Крымским полуостровом более чем уместна, они вообще во многом очень похожи: и по живописным видам, и по традициям, и по мистической составляющей, и по мультикультурности. То, что их, несомненно, также объединяет, — это борьба за идентичность, за которую люди, населяющие эти героические земли, отдали нестерпимо много. Это места больших войн и великих подвигов, колоссальных трагедий и возвышенных надежд. Здесь долгое время держали оборону те, кто был связан небесными нитями с Большой Родиной, чтобы к ней в итоге вернуться (в той или иной форме). Две очень близкие судьбы – и, возможно, здесь берёт начало моя любовь к Республике Сербской.
Свобода и идентичность – вот то, что важно. И люди здесь, как и в Севастополе, сделали свой цивилизационный выбор, обратившись к истокам, к Отечеству. Собственно, так и должно быть. Пусть подобное встречается всё реже в мире, где с такой лёгкостью торгуют ценностями. Впрочем, тем важнее места, где чувствуешь иную сторону жизни, — пробивающейся из смерти и в итоге её побеждающей.