Взрыв на Маркале: точка невозврата и начало геополитического эксперимента в Боснии и Герцеговине
5 февраля исполняется 30 лет c момента первого взрыва на сараевском рынке Маркале. Виновной в этом кровавом военном преступлении 1994 года была объявлена армия Республики Сербской, при том что до сих пор нет доказательств того, что снаряды были выпущены с сербских позиций. В конечном счете атаки на Маркале, унесшие более сотни человеческих жизней, послужили поводом для начала операции НАТО против Республики Сербской.
Провокации на рынке Маркале имели место дважды. В результате первого взрыва 5 февраля 1994 года погибло 68 человек (преимущественно боснийских мусульман) и около 200 получили ранения. После этого руководство НАТО выступило с ультиматумом к сербской стороне, потребовав отодвинуть от Сараево все тяжелые вооружения под угрозой нанесения ударов. Сербы пошли на уступки. Жертвами второго взрыва, который произошёл 28 августа 1995, стали 43 человека, еще 80 были ранены. На этот раз сербы проигнорировали требования Альянса, что вкупе с трагедией в Сребренице привело к началу операции «Обдуманная сила». Ответственность за обстрелы Сараево, включая две вышеупомянутые атаки, Международный трибунал по бывшей Югославии возложил на командующих Сараевско-Романийским корпусом Армии РС Станислава Галича и Драгомира Милошевича. Первый получил в Гаагском суде пожизненный срок, второй — 33 года (равный пожизненному заключению, учитывая возраст обвиняемого). При этом ни расследование миротворцев ООН на месте трагедии, ни последующие разбирательства не установили вину сербов и по сей день.
Что касается последующей военной операции НАТО, то ее жертвами стали около тысячи человек, включая мирное население. В настоящее время военные эксперты и медики заявляют о долгосрочных пагубных последствиях использования снарядов с обедненным ураном (что имело место и в Югославии в 1999 году). У интервенции также были серьезные военные и политические последствия. Вмешательство в конфликт военной силы, несоизмеримо превосходящей возможности боснийских сербов (и их противника), привело их к утрате их военного преимущества и заставило руководство присоединиться к мирным переговорам на невыгодных условиях.
Расследование зашло в тупик: 30 лет в поисках правды
За трагедию на рынке Маркале наскоро наказали сербов, несмотря на то, что ни доклад независимой комиссии, ни тогдашний представитель ООН по Балканам не подтвердили, что существуют ясные доказательства вины вооруженных сил РС. Понятно, что к событиям на этом печально известном рынке в Гаагском трибунале неоднократно возвращались и после вынесения приговоров Станиславу Галичу и Драгомиру Милошевичу. Но расследование не то что не сдвинулось с места, оно еще более усложнилось. Ход трагических событий в настоящее время установить еще труднее, чем это было 26 лет назад.
В частности, о тех атаках достаточно подробно шла речь в рамках судебных процессов против экс-президента Республики Сербской Радована Караджича и командующего армией РС генерала Ратко Младича. Здесь важно вспомнить, что разные сотрудники миротворческого контингента ООН, занимавшиеся расследованием произошедшего, на суде не раз подтверждали, что не располагают ясными доказательствами вины армии сербов. Если суммировать их ответы, получается, что миротворцам не удалось установить виновника трагедии, поскольку и боснийские мусульмане, и сербы сохраняли свои позиции в районе, откуда снаряды могли быть выпущены.
Российский же полковник Андрей Демуренко, бывший сотрудник миротворческого контингента ООН в Боснии и Герцеговине, который стал первым свидетелем защиты на процессе против бывшего политического лидера боснийских сербов Радована Караджича, в суде повторил, что мина не могла попасть на рынок Маркале из расположения армии Республики Сербской. По словам офицера, взрыв был терактом, совершенным силами, находившимися на контролируемой армией боснийских мусульман территории с целью найти повод для бомбежек сербских позиций натовской авиацией.
После жестокой интервенции, в корне изменившей ход противостояния, сложно считать приемлемым и то, что «вина не установлена». Гибель людей послужила поводом для еще большей трагедии, последствия которой поколения сербов (да и не только) ощущают на себе по сей день. А дальнейший ход расследования наталкивает на размышления.
В минувшем году крупная сербская газета «Вечерние новости» опубликовала серию статей, посвященных работе с материалами времен Боснийской войны. В одной из показано, что остатки обеих мин с рынка Маркале — ключевые свидетельства! — в Гаагском суде неведомым образом были испорчены так сильно, что стали непригодными в качестве материальных доказательств. На обеих минах серьезно повреждены стабилизаторы, и это, по данным «Новостей», произошло именно тогда, когда сербы попытались вернуться к ним для опровержения ряда обвинительных приговоров.
Журналисты сербского издания напомнили, что ранее в Гааге также «пропали» материалы о «желтом доме» в Косово и Метохии, откуда шла торговля человеческими органами.
В другой статье показано, что сараевская полиция и даже международные организации намеренно предоставляли фотографии с мест военных преступлений настолько низкого качества, что на них невозможно рассмотреть никаких существенных деталей. Судебный эксперт Миле Попарич, комментируя эту ситуацию, рассказал еще и об инциденте с обстрелом трамвая в Сараево в феврале 1995 года.
«Полиция настаивала, что выходное пулевое отверстие находится на той же высоте, что и входное, и это доказывает, что пули были выпущены с позиций сербов. Фотографии, которые получила сторона защиты, были черно-белыми, и на них невозможно было что-либо рассмотреть. Позднее от другого свидетеля (вероятно, по ошибке) в суд попали цветные фотографии. Немного понятнее, хотя тоже плохого качества. На них мы сразу увидели, что выходной отверстие было подрисовано фломастером, а на самом деле оно было на 25 сантиметров ниже. Это доказывает, что пуля была выпущена из здания около трамвайных путей, которую контролировала армия БиГ», — объяснил Попарич.
Бывали, по его словам, и совсем вопиющие случаи. Например, на месте убийства девушки в мае 1995 года сотрудники боснийской полиции исследовали и измерили в квартире, куда угодила якобы сербская пуля, все, кроме координат отверстия. То есть того, что помогло бы следствию определить, откуда она была выпущена. В итоге вина за смерть несчастной была возложена на Драгомира Милошевича.
«Обдуманная сила»
Авиация НАТО в ходе операций «Обдуманная сила» (Deliberate Force) и «Мертвый глаз» (Dead Eye) сбросила на позиции боснийских сербов 1026 бомб. Общая масса взрывчатки оценивается в 10 тыс. тонн, причем применялись снаряды с обедненным ураном. Бомбардировки начались 30 августа и закончились 14 сентября, когда армия Республики Сербской пошла на уступки и согласилась отвести тяжелые вооружения из т.н. «зоны безопасности», что и сделала к 17 сентября. 9 сентября в Республике Сербской объявлен Днем памяти жертв бомбардировок НАТО. Дата выбрана в память о детях, брате и сестре, погибших в тот день при взрыве моста в селе Семизовац около Сараево.
Задача интервенции была понятна: создать прямую военную угрозу главному городу РС Баня-Луке, чтобы принудить сербов к переговорам. Вооруженные силы сербов во время Боснийской войны контролировали до 70% территории современной БиГ, и собственными силами бошнякам и хорватам не удалось бы переломить такое сопротивление. Вследствие натовских авиаударов по командным пунктам, военной технике и складам с боеприпасами, а также объектам инфраструктуры в подконтрольных сербам районах мусульмано-хорватскому альянсу удалось серьезно потеснить противника в западной части Боснии и занять около 400 км² территории.
Авианалеты согласовывались с наземными операциями мусульмано-хорватской пехоты, а также сопровождались актами зверского насилия в отношении жителей разоренных сербских городов и сел, сопоставимыми с военными действиями начала кровавого противостояния.
Как и в случае с Югославией, которая стала жертвой воздушной операции НАТО в 1999 году, Республика Сербская терпит долгосрочные последствия применения снарядов с обедненным ураном. В первые годы после той военной операции, к сожалению, там не удалось исследовать экологические и иные связанные с ними последствия бомбардировок. Но сейчас, отчасти и благодаря работе Сербии в этом направлении, эта тема становится все более обсуждаемой. Медики и эксперты в области химического оружия и военного дела говорят не только о росте числа онкологических больных, но и об образовании иных, ранее не знакомых местным специалистам форм рака и о нестандартном развитии опухолей.
«При этом бы можем наблюдать политический нонсенс, когда мусульмано-хорватское руководство заявляет, что бомбардировки были якобы опасны только для сербов! Но это географически невозможно. Разумеется, все население страны находится под угрозой в связи с бомбардировками 1995 года», — подчеркивает автор книги «Агрессия НАТО продолжается» доктор Алек Рачич.
Компромисс loose—loose
Завершением Боснийской войны стало подписание Дейтонских соглашений: результативной оказалась пятая по счету попытка международного сообщества найти для конфликтующих сторон приемлемое территориальное решение. Босния и Герцеговина была учреждена как государство, состоящее из двух энтитетов: Республики Сербской (занимает 49% территории страны) и Федерации Боснии и Герцеговины. В качестве дополнительного соглашения была принята Конституция Боснии и Герцеговины: это уникальный случай для международного права.
По сути, компромиссным Дейтонский договор стал потому, что ни одна из сторон не получила в полной мере того, за что боролась. Бошняки не добились объявления мусульман титульной нацией и учреждения унитарного государства, хорваты отказались от собственной автономии, а Республика Сербская потеряла обширные подконтрольные территории, не обрела полного суверенитета и по сей день терпит давление со стороны официального Сараево. Заложенная Дейтоном модель оставляет место для новых претензий, вызревающих на фоне не только идеологических и внешнеполитических противоречий, но и больных вопросов экономики и безопасности, особенно заметных в свете миграционного кризиса и радикализации мусульманского населения Балкан.
Важно отметить, что, после развала Югославии в Боснии и Герцеговине была опробована модель построения полностью управляемого извне государства. Вмешательство западных акторов в экономику, политическую и общественную жизнь, образование, работу СМИ и другие сферы велико во всех странах распавшейся страны, но только Босния стала примером закрепленного законом присутствия иностранцев в органах государственной власти.
Рынок Маркале, очевидно, стал одним из ярких примеров информационной провокации, использованной в качестве повода для силового вторжения, установления военного преимущества и принуждения одной из сторон к неудобным политическим соглашениям. Дейтонский договор, как и границы энтитетов, юридически не подлежат пересмотру вне зависимости от того, удастся ли восстановить ход событий 1994-1995 годов. И, увы, таких примеров, как Маркале, Рачак или более известная миру Сребреница, в новейшей истории Балкан очень много.