О художнике в мире всеобщего лицемерия: «Возвращение Филиппа Латиновича» Мирослава Крлежи

Главный хорватский литератор XX века Мирослав Крлежа успел прославиться своими поэтическими и прозаическими творениями ещё накануне Первой мировой войны. Его новеллы, посвящённые человеку на войне («Хорватский бог Марс»), были однозначно созвучны тому времени. Занимала Крлежу и тема самого разного рода противоречий, терзавших буржуазное общество как в австро-венгерские времена, так и в королевской Югославии 1920-30-х гг. Об этом им был написан ряд пьес, самая известная из которых «Господа Глембаи». Более специфическому вопросу существования художника в буржуазно-мещанском обществе был посвящён роман Крлежи «Возвращение Филиппа Латиновича», написанный в 1932 г.

Сюжет романа построен вокруг художника-фовиста Филиппа Латиновича, который возвращается в свой родной город Костаньевац, в дом своей матери, который он был вынужден покинуть два десятилетия назад. Это случилось после едва ли не первого в его жизни «загула», в который он ударился, ещё будучи гимназистом. Надо сказать, что роман с первых же страниц поражает своей откровенностью:

Двадцать три года миновало с того утра, когда, после трёхсуточного кутежа с проститутками и кельнершами на украденные у матери сто динаров, он, гимназист седьмого класса, притащился к этой двери, подобно блудному сыну…

Это произведение в последний раз выходило на русском языке ещё несколько десятилетий назад, а сейчас оно вряд ли увидело бы свет без маркировки «18+».

Главный герой романа после такого позорного бегства из родного дома, тем не менее, стал знаменитостью европейского масштаба, его работы выставлялись в лучших художественных салонах и галереях Европы. Он примкнул к фовизму, модному в то время художественному течению, которое прославили такие мастера, как Анри Матисс и Андре Дерен. Этому движению были чужды какие-либо национальные традиции, да и реалистический подход к творчеству в целом. И влечение Филиппа именно к этому направлению, чуждому какой-либо укоренённости, какому-либо «почвенничеству», проистекали из его детства.

Незаконнорожденный сын лавочницы, всё своё детство и юность он изнывал от беспросветной серой жизни, ограниченной материнской табачной лавкой и мещанским кругом её общения. И потому его ранние годы прошли во вселенной, созданной его же фантазией, спасавшей от этого мирка, который впоследствии он так рано покинет.

И всё же Филипп остался связан с ним, как бы ни хотел обратного. В какой-то момент его стало тянуть к родным местам, с которыми он был связан кровно, а полученные там жизненные установки так или иначе влияли на его жизнь. Итак, он возвращается к своей матери Регине, которая с тех пор немало изменилась. Теперь она не мещанка, а госпожа Латинович-Валенти, домо- и землевладелица, вращающаяся в высшем обществе этого маленького городка вместе со своим любовником, бывшим австро-венгерским чиновником доктором Сильвием Лиепахом. Но все эти люди, включая мать, остались глубоко чужды Филиппу Латиновичу по духу.

Он ищет своё место в этой среде и связывается, сам того не зная, с сомнительными, хотя и яркими персонажами: бывшей женой крупного чиновника, а ныне аферисткой Ксенией Радаевой, её бывшим любовником со схожими моральными качествами — адвокатом Владимиром Баллочанским и нынешним возлюбленным — врачом и философом Сергеем Кирилловичем Кириалесом. Вот как описывает его Крлежа:

Грек с Кавказа, по матери — из Смирны (сейчас турецкий город Измир — прим.авт), по отцу — из Киева, рижский газетчик, забредший в паннонские (здесь: восточнохорватские — прим.авт) дебри.

Этот любопытнейший персонаж оказывается в конфликте с Филиппом Латиновичем, порождая у него сомнения в собственном таланте: несмотря на свое темное происхождение и не менее темное прошлое, Кириалес умён и образован и на равных спорит с Латиновичем, доказывая, что его искусство никому не нужно.

Кириалес в принципе мизантроп — он считает человека как такового глупой и злобной тварью, лишённой не то что творческих возможностей, но и вообще доброты. Всю жизнь этот доктор философии путешествовал по миру, нигде особо не задерживаясь, попутно выражая презрение к идеям свободы, общественного прогресса, да и гуманизма в целом. Иными словами, он исповедует нигилизм, граничащий с человеконенавистничеством.

И, что интересно, Филиппу Латиновичу нечего противопоставить этой философии. Он и сам начинает задумываться над тем, а не является ли его живопись «деструктивной практикой».

В этом романе Крлежа исследует вопросы психологии творчества и разрабатывает тему «блудных детей австро-венгерско-хорватского полуаристократического общества — интеллигентов-бунтарей»[1], каковым является главный герой.

Кроме того, в произведении развивается и любовная интрига, присутствуют и перипетии вокруг имени настоящего отца Филиппа и многое другое, а заканчивается роман трагически. Впрочем, предоставим читателю возможность самим узнать, как именно… Роман «Возвращение Филиппа Латиновича» был переведён на английский, французский, немецкий, голландский, словенский, шведский, словацкий, македонский, чешский, венгерский, литовский, итальянский, испанский,  русский и другие языки. В 2010 г. хорватская газета «Jutarnji list» провела опрос среди хорватских интеллектуалов о том, какие произведения они считают величайшими хорватскими романами всех времён. Творение Крлежи оказалось на третьем месте, и, пожалуй, это неслучайно. Вечные темы, поднятые в «Возвращении Филиппа Латиновича», узнаваемые и в современном мире персонажи, актуальные вопросы о человеке и человечности — всё это говорит в пользу знакомства читателя с этим произведением Мирослава Крлежи.

[1] Перушко-Виндакиевич И. Конфликт на левом фронте: как Резолюция Информбюро отразилась в хорватской литературе и кино; ИСКУССТВО СЕРБИИ, ХОРВАТИИ и СЛОВЕНИИ В 20 ВЕКЕ; М., 2019