Тучи сгущались над Белградом. Неумолимо надвигался субботний протестный вечер: центральную площадь Теразия уже закрыли для автотранспорта. По пустынному проспекту, к фонтану, где оппозиция «Союз за Сербию» назначила начало митинга, кинематографично подтягивались митингующие. В этот вечер протест «1 из 5 миллионов» стремительно «постарел». У фонтана в ожидании лидеров толпились только пенсионеры. Молодежь в это время ждала на соседней площади: у здания парламента доделывали сцену для концерта «за легализацию марихуаны». Митинги разного рода разделили горожан в этот вечер. Кое-кто и вовсе ушёл есть бесплатный греческий сыр и учиться плясать сиртаки: тут же, на соседней площади, кипела греческая ярмарка.
Тем временем шустрые организаторы протеста огородили фонтан строительной лентой, для того чтобы собравшиеся не мешали работать журналистам. Те выстроились в шеренгу и фотографировали несколько пенсионеров с самодельными плакатиками «Сербию не угомонить». «Старая оппозиционная гвардия», увешанная значками «1 из 5 миллионов», словно медалями, смотрела в объективы хмуро и решительно. Остальная пожилая толпа грустно топталась вокруг, поглядывая на небо. Начал накрапывать дождь.
И тут, как луч солнца, пробившийся сквозь тучи, в сопровождении двухметровой охраны появился Вук Еремич, лидер «Народной партии». В этот вечер Вук выбрал стиль casual, видимо, чтобы быть ближе к народу. В прекрасно сидящей куртке Gent, синих джинсах и кроссовках Вук налево и направо протягивал руку для приветствий, ослепительно улыбался, как телезвезда, и даже дал автограф какому-то поклоннику, расписавшись маркером на спине. Но журналисты этот момент «прощелкали» и полезли фотографировать Еремича из-за строительной ленты немного позже, угадав появление лидера оппозиции по шевелению толпы и пвышению концентрации телохранителей. Грузовик с музыкой стоял «под парами», готовясь вести толпу к резиденции президента Сербии.
Там уже был установлен белый шатёр «свободной зоны». В нем печально нахохлились организаторы. Дело в том, что в парке включили полив газонов, и разбрызгиватели шпарили во все стороны, обливая протестующих. Дополнительные палатки поставить на мокрую траву было невозможно, сам шатёр тоже попадал под действие холодных струй, заливающих все вокруг. Два разбрызгивателя накрыли пустыми бутылками, но ситуацию это особо не изменило.
Организаторы ждали толпу демонстрантов, поглядывая на площадь, где тем временем начался веселый концерт «за легализацию марихуаны». «Каннабис – это лекарство!» гласили плакаты. Артисты из Ямайки начали заводить публику, атмосфера была очень расслабленная, воздух пах сандаловыми благовониями. Молодежь смеялась и пила пиво.
На бульвар приехал протестный грузовик, но ни через парк, ни через проезд к президентскому дворцу пробраться к шатру не смог, поэтому поехал на соседнюю улицу. Это смутило собравшихся граждан. Меся газонную грязь, старики беспомощно топтались у шатра, не понимая, остаться ли им тут или идти за грузовиком.
– Что же это такое? Вы не знаете, что нам делать? – пожилой мужчина строго ткнул в меня тростью.
– Господи, какой хаос! – сочувственно поддержала его женщина в берете и возмущённо засвистела в свисток.
Самые мудрые остались посередине на лавочках, устало вытянув немолодые ноги. Организаторы снова размотали строительную ленту, которой, видимо, было в избытке. Мимо прошагал бодрый оппозиционер, держа, словно флаг, сливной бачок. Это на время заняло толпу, бродившую между шатром и грузовиком, из которого доносились звуки «Имперского марша» из киносаги «Звездные войны».
– Спаси, Господи, православный мир, – глядя на «унитазника», перекрестился мужчина с толстой церковной свечой в руках.
– Вы почему свечу принесли?
– Мир катится в тартарары, я молюсь за него, – объяснил мне мужчина.
– Чего это они памятник огородили? – подозрительно спросил у меня прохожий.
Памятник героическому врачу Надежде Петрович в парке у шатра был огорожен строительной лентой, намотанной на стулья.
– Чтобы не повредили, – объяснила я.
Мужчина горестно махнул рукой и ушёл. На сырых газонах между табличек «Не топтать!» топтались оппозиционеры. Пришёл элегантный Борко Стефанович, лидер партии «Левица Сербии». Он тоже доброжелательно фотографировался со всеми желающими. Атмосфера протеста все больше напоминала пародию на кинофестиваль и красную дорожку. Появились и парни из «Движения объединённых фантомок», которые на одном из протестов вломились на телекомпанию РТС с электропилой.
– Разве вы без пилы пришли? – спросила я у них, как Гелла у буфетчика.
– Мы скоро что-то новое придумаем, потерпите, – пообещал мне один из них.
– Сфотографируйте нас, пожалуйста! – бабушка с красными губами протянула мне смартфон. – Вот тут нажимайте.
– В этой “свободной зоне” мы будем ждать Александра Вучича и здороваться с ним каждое утро! “Свободная зона” будет официально работать каждый день с 13 до 21 часа, принимая посетителей. По ночам в шатре будут оставаться дежурные! – объявили организаторы.
Раздались хлопки, и вокруг шатра запылали файеры. В их красном свете зловеще развевался флаг Евросоюза. Зрители зааплодировали. «Свободная зона» официально открылась.
– Бошко, вы на всю ночь останетесь сегодня? – спросила я Обрадовича, лидера политического движения «Двери» и оппозиционного «Союза за Сербию».
Бошко уклончиво рассказал, что в шатре лидеры будут сменять друг друга, давая интервью и общаясь со всеми желающими.
– Будете ли вы кормить людей? – придирчиво спросила бабушка, видимо, беспокоясь за внука-активиста.
В красном свете пылающих файеров Бошко ласково улыбнулся.
– Придётся!
Начался проливной дождь.
– Это Вучич специально нагнал, – доверительно сообщил мне пенсионер. –Помните, когда Путин приезжал, хорошая погода была? Они тогда тучи разогнали, а сейчас тем же инструментом специально сгоняют, – авторитетно заявил мужчина, раскрывая зонт.
Ночь в сербском Гайд-парке, как его назвал Обрадович, прошла без происшествий. На ближайшую неделю синоптики обещают переменную облачность и дожди.
Катарина Лане