Государство Босния и Герцеговина в своем нынешнем виде существует менее 30 лет, но его культурное и религиозное разнообразие сформировалось намного раньше — в далёком XV веке, когда почти вся территория нынешних Балкан была под властью Османской империи. Влияние Востока сильно здесь до сих пор. Сразу несколько стран не оставляют надежд установить контроль над главным форпостом исламского мира в Европе.
Среди главных соперников в борьбе за Боснию и Герцеговину со стороны мусульманского Востока можно выделить Турцию, Саудовскую Аравию и Иран. Рассмотрим их роль в судьбе молодого боснийского государства и попытки закрепиться на этой территории.
Турция
Самим своим появлением в качестве отдельного народа боснийские мусульмане обязаны именно туркам. Несмотря на различные новомодные теории о древних автохтонных боснийцах и мигрировавших богомилах, не имеющих ничего общего с сербами и хорватами, нынешние «бошняки» (самоназвание боснийских мусульман, введенное в оборот в середине 1990-х годов) ни кто иные как сербы и хорваты, обращенные в ислам в ходе османского нашествия на Балканы. Ислам появился в Боснии только в XV веке. До этого никаких боснийских мусульман в этих краях не было и не могло быть.
За годы турецкого ига ислам прочно прижился в Боснии и пустил корни настолько глубоко, что выросла целая нация с собственными элементами культуры и менталитетом, в большинстве своем небезосновательно считающая Порту своей прародительницей.
«Турция — наша мать, так было и так будет», — открыто заявлял в 2011 году президент исламской общины Боснии и Герцеговины Мустафа Черич.
Сами боснийские мусульмане, указывая свою национальную принадлежность, долгое время использовали этноним «турок». Позднее в 70-е годы ХХ века, югославский лидер Иосип Броз Тито «подарил» им национальность «мусульмане». В некоторых личных анкетах того времени встречались анекдотичные ситуации, когда в графе «национальность» человек указывал «мусульманин», а в графе «вероисповедание» — «атеист».
«Турками» со времен гражданской войны 1992-1995 годов боснийских мусульман в конфликтных ситуациях называют их соседи сербы и хорваты. Сами же бошняки гордятся своим родством как мало кто из завоеванных османами народов. Без малого за пять веков владычества Турция основательно укоренилась в культуре, традициях, языке и мировоззрении половины жителей Боснии.
Если для сербов и хорватов османы так и остались поработителями и угнетателями, то для их исламизированных соотечественников стали примером праведной политики, величия и процветания. До сих пор в городах с преобладанием мусульманского населения проходят фестивали, воспевающие исторические события времен Порты: с театрализованными шествиями янычаров, перечислением заслуг мудрых визирей (нередко боснийского происхождения).
Многие боснийцы испытывают что-то вроде ностальгии по мифическим временам турецкого владычества на Балканах и с открытым ртом смотрят в сторону матушки-Анкары. В мусульманской среде этот культ поддерживается на иррациональном уровне. Например, абсолютно нормально болеть за сборную Турции в игре против сборной самой же БиГ в каком-нибудь виде спорта. Или распечатать уличный транспарант с поздравлением с Рамаданом не на «боснийском» языке и даже не на арабском — для пущей религиозной праведности, — а именно на турецком. Про кухню и говорить не приходится.
Разновидность «стокгольмского синдрома» за столетие переросла в искреннюю любовь. Кроме того, у мусульман, в отличие от их соседей, действительно нет под боком «старшего брата», страны-покровительницы. Одна надежда на далекую Турцию, которой бошняки готовы служить в надежде на защиту и процветание.
С приходом к власти Реджепа Тайипа Эрдогана, заговорившего о возрождении былого величия Османской империи и турецкого влияния в мире, руководителей молодого боснийского государства и вовсе начали посещать мечты о том, как они окажутся под крылом султана, задавят всех своих врагов-соседей и заживут «по-настоящему».
Когда в 2014 году Эрдоган выиграл президентские выборы в Турции, один из главных лидеров бошняков, председатель Партии демократического действия Бакир Изетбегович выступил с речью: «Господин Эрдоган, вы не только президент Турции, вы и наш президент тоже». А не так давно член Президиума БиГ от боснийских мусульман Шефик Джаферович со всей серьезностью отметил, что именно Турция и Эрдоган являются «важными элементами стабильности на Западных Балканах».
Турецкий лидер, в свою очередь, только подогревал надежды сараевских политиков. Во время прошлогоднего турне по Балканам Эрдоган заявил, что его визит «демонстрирует ответственность Турции перед балканскими странами», поскольку «Турция несет историческую ответственность за Балканы. По этой причине мы совершаем частые визиты в балканские страны».
Турция не только словом, но и делом помогала мусульманской Боснии и Герцеговине с первых лет ее существования как отдельного государства. В ходе гражданской войны Анкара оказала мусульманам существенную поддержку оружием, деньгами, добровольцами. Информационную поддержку со стороны исламского мира Босния получала через турецкие каналы. Так турки укрепляли свой самый дальний форпост на Балканах и в Европе, не брезгуя сотрудничеством ни с Западом, ни с геополитическим конкурентом в лице Ирана. Тем более что иранцы, помогая бошнякам выиграть войну за Боснию, содействовали Турции в укреплении важного участка так называемого «зеленого пояса» — исламского территориального коридора из Малой Азии в Европу (из Турции, через Болгарию, Македонию, сербские Косово и Санджак до Боснии и далее в Европу).
После окончания войны Анкара продолжила оказывать покровительство бошнякам, активно налаживая культурное и экономическое сотрудничество с Сараево. Чтобы перечислить все, реализованное на турецкие деньги, пришлось бы потратить слишком много времени. Но стоит отметить, что, пожалуй, ни с одной страной региона и мира у Боснии и Герцеговины не налажено столь тесного, разноуровневого и взаимовыгодного сотрудничества. Боснийскую столицу не зря иногда называют «маленьким Стамбулом», и дело не только во внешнем облике ее исторического центра.
Турция тут выглядывает из-за каждого угла: где-то мелькнул флаг, вот отошел автобус на Стамбул, тут курсы турецкого языка, а здесь на занятие спешит студент турецкой школы или медресе…
Если в плане культурного влияния на БиГ туркам сегодня и напрягаться особенно не приходится, то в экономические проекты вкладываться необходимо. И Анкара это делает. Причем даже больше внимания она уделяет соседней Сербии. Она не только более привлекательна экономически, но и входит в историческую зону влияния Стамбула. Кроме того, взаимовыгодные отношения с Белградом позволяют поддерживать хорошие отношения с боснийскими сербами, контролирующими 49% территории Боснии и Герцеговины.
Саудовская Аравия
После турок самое заметное влияние на боснийских мусульман оказывают арабы. Самыми могущественными в финансовом и культурном плане в данном случае, конечно же, являются саудовцы.
Вопреки расхожему мнению, арабы открыли для себя Боснию вовсе не в 90-х, т.е. после распада Югославии. Эксперты выделяют пять основных волн арабского «освоения» Боснии.
Первая относится к началу ХХ века. Тогда в Саудовской Аравии еще не нашли нефть, и многие арабы с дырой в кармане отправлялись в Боснию, чтобы предложить свои услуги по совершению бедель-хаджа. Термин «бедель» означает человека, который за плату может совершить хадж в Мекку вместо больного, пожилого и даже умершего. Аравийские гости посещали Сараево и другие города Боснии главным образом в Рамадан. Во время священного месяца потенциальный «бедель» мог найти состоятельные боснийские семьи, которые хотели оплатить паломничество близкого человека.
Вторая волна относится к 70-м — времени социалистической Югославии, симпатизировавшей арабским странам. К концу 60-х Югославия восстановилась после Второй мировой войны и под руководством Иосипа Броз Тито стремилась к дипломатическим успехам. В 70-е студенты-арабы потянулись в Югославию за высшим образованием. Именно саудовцев среди них было мало. В основном это были палестинцы, иорданцы, сирийцы, ливийцы и иракцы, учились они в Сараево, Белграде и Загребе. Став высококлассными специалистами, некоторые предпочли остаться на новом месте. К слову, покойный ливийский лидер Муаммар Каддафи, по неподтвержденным данным, тоже учился в Югославии — не то в летной академии ЮНА, не то по программе студенческого обмена. Его вторая жена, Сафия Фаркаш, мать семерых из восьми его детей, по одной из версий тоже родилась в Боснии и имеет боснийские, хорватские и венгерские корни.
Третья, самая известная волна приходится на годы гражданского конфликта в Боснии и Герцеговине (с 1992 по 1995 год). Арабские добровольцы, большая часть из которых была откровенными головорезами, выдвинулась на «священную войну» с неверными, т.е. с христианами сербами и хорватами. Тут уже нехватки в саудовцах не было. Они были не только вербовщиками и спонсорами отправки арабских бойцов в Боснию, но и входили в число боевиков. Данные о количестве прибывших за три года войны в Боснию, разнятся: от 700 человек до нескольких тысяч.
Тогдашнее руководство боснийских мусульман до сих пор отрицает, что приток арабских добровольцев был заранее согласован. Более того, бошняки признают, что моджахеды сыграли в минус имиджу независимой Боснии и Герцеговины, поскольку несут прямую ответственность за совершение целого ряда кровавых преступлений над мирным населением и военнопленными. Собственно, вольница моджахедов и заставила военное руководство мусульман интегрировать разрозненные банды арабских добровольцев в отряд Эль-Муджахидин в составе Третьего корпуса Армии БиГ.
Гостил в Боснии и самый известный в мире саудовец, бывший террорист №1 в мире Усама бен Ладен. В 1994 году он встречался в Сараево с лидером боснийских мусульман Алией Изетбеговичем. За год до встречи с Изетбеговичем бен Ладен стал обладателем боснийского паспорта, а в Сараево прибыл предположительно для обсуждения налаживания потока арабских наемников на фронт.
Вместе с моджахедами в Боснию проникли и зерна ваххабизма. Нетрадиционное толкование ислама не пришлось по нраву многим боснийцам, большая часть которых подпадала под шуточную поговорку «Кто такие боснийские мусульмане? Это мусульмане, которые не ходят в мечеть».
Мусульманская Босния никогда не была сильна религиозностью. Она была фабрикой эстрадных звезд, певцов и музыкальных групп, многие из которых остаются легендами по сей день. Видимо, в глубине души прелести боснийской светскости тайно радовали и самих воинов Аллаха: часть из них по окончании войны осталась в стране. Самых отпетых военных преступников Сараево выдворило из страны только в 2000-х.
Помимо добровольцев, во время войны в БиГ прибыло и достаточное количество представителей гуманитарных и общественных организаций из арабских стран. Они стремились помочь единоверцам, страдающим от ужасов и последствий войны. Часть этих сотрудников и волонтеров-одиночек предпочли остаться в Боснии, обзавелись семьями или собственным делом.
Четвертая волна началась в 2014-2015 годы, после «арабской весны». Обстановка на Ближнем Востоке стала небезопасной, и туристы из стран этого региона превратили Боснию в одно из самых популярных направлений. В этот период в Сараево открываются роскошные отели, новые авиарейсы связывают столицу БиГ с ближневосточными городами. Арабские «отпускники», стремящиеся укрыться от жары Персидского залива в Боснии, нередко описывали ее пейзажи и климат как «рай на земле»… С того времени вывески на арабском стали неотъемлемой частью центра Сараево и крупных туристических городов БиГ.
Пятая, последняя арабская волна, накрывшая Боснию, пришлась на миграционный кризис, а потому представляет наименьший интерес, поскольку среди так называемых «беженцев» саудовцев днем с огнем не сыщешь. Да и само королевство не является активным участником миграционных процессов. Если, конечно, не рассматривать всерьез теории, что именно Аравийский полуостров оплачивает ползучий захват Европы мусульманами.
Арабское влияние в Боснии заметно, пожалуй, только на контрасте восточных образов в европейском городе: бороды по пояс, паранджи, арабская вязь на табло пункта обмена валют и подсвеченные минареты новых мечетей.
Саудовцы со второй половины 2000-х утроили объем инвестиций в БиГ (в 2017 году они составили 22 млн долларов), построили в Сараево элитные жилые комплексы, открыли в стране крупные религиозно-образовательные и торговые центры, в которых по исламским канонам запрещена продажа алкоголя и свинины. По неподтвержденной информации, строительство ТЦ Sarajevo City Centre обошлось в 50 млн евро! Также Эр-Рияд финансирует целый ряд инфраструктурных проектов и является одним из крупнейших импортеров продукции боснийского ВПК. В 2018 году одних только боеприпасов было куплено на 42 млн долларов.
Число туристов, приезжающих в Боснию из Саудовской Аравии, до начала пандемии коронавируса исчислялось десятками тысяч. Именно поэтому в 2019 году авиакомпания FlyBosnia, главный перевозчик страны, даже ввела прямые рейсы между столицами.
Но несмотря на то, что саудовцы вкладывают серьезные деньги в БиГ, боснийское общество, по ближневосточным меркам — либеральное, не сильно жалует их, если не сторонится. В них продолжают видеть религиозных пропагандистов, эмиссаров радикального ислама и проводников ценностей, противоположных европейским. И беспокойство растущим влиянием Эр-Рияда растет.
Согласно результатам социологического исследования на тему иностранного влияния, проведенного агентством Ipsos в 2018 году, 27% респондентов высказали «в основном, негативное» мнение о роли Саудовской Аравии в их стране. Активность Эр-Рияда как «в основном, положительную» оценили только 10%. У США, России и Турции репутация оказалась во многом лучше.
Иран
Тегеран всерьез заинтересовался Боснией и Герцеговиной в момент ее создания, то есть с началом гражданской войны 1992-1995 гг. По оценке некоторых аналитиков и журналистов, его военное присутствие было едва ли не шире, чем саудовское и турецкое.
Война стала для Тегерана удобным поводом потеснить своих давних геополитических конкурентов в лице Эр-Рияда и Анкары. В отличие от саудовцев и турок, у иранцев был опробованный план, как прочно и надолго закрепиться в Европе. По одной из версий, иранские боевые отряды должны были сформировать в отдельных районах БиГ постоянное местное ополчение, или милицию, как это удалось сделать в Ливане, Ираке и Йемене. Главная проблема была в том, что Иран — страна шиитская, переориентировать на себя местное суннитское население – задача не из легких, учитывая непростые отношения этих двух ветвей ислама. Однако Иран не терял надежды склонить на свою сторону боснийцев, поддерживая их в борьбе против неверных и не акцентируя внимание на внутренних различиях мусульман.
По данным западных источников, в 1994 году на территории Боснии находилось более 3 тыс. бойцов из Корпуса стражей исламской революции и спецназа КСИР «Аль-Кудс». Кроме того, в страну прибыло и около 400 боевиков движения «Хезболла». Интересно, что иранские лагеря находились в районе Зенице — по соседству со своими коллегами по джихаду из числа добровольцев-суннитов.
В определенный момент Иран стал играть в войне ключевую роль, предоставив боснийским исламистским группам, подконтрольным президенту Боснии и Герцеговины Алие Изетбеговичу, 200 млн долларов.
9 октября 1998 года Комитет по разведке Сената США опубликовал доклад «Расследование поставок иранского оружия в Боснию», в котором говорилось, что Тегеран был главным помощником боснийских ополченцев и армии. Согласно отчету, 30% вооружения боснийской армии и было поставлено Ираном.
При этом США и сами заваливали боснийских мусульман оружием, а потом и открыто выступили в войне на их стороне, силами НАТО нанося воздушные удары по позициям боснийских сербов.
По большому счету, Америка закрыла глаза на иранскую поддержку в Боснии и Герцеговине не мешала Тегерану вооружать боснийцев. Однако расширение его участия не ограничивалось отправкой оружия и вооруженных групп. Иран стал обучать боснийских разведчиков, и его влияние на структуры безопасности значительно усилилось. Десятки иранских специалистов работали в разведывательном управлении Боснии. Росло и политическое влияние на Сараево. По словам бывшего агента ЦРУ Роберта Баера, работавшего в БиГ в годы войны, к концу конфликта опросы общественного мнения показывали, что около 86% мусульманского населения выражало положительное отношение к Ирану, а президент Боснии Алия Изетбегович был одним из поклонников идей и принципов революции Хомейни. В 1982 году он даже участвовал в праздновании годовщины исламской революции в Иране. Посещал Изетбегович Тегеран и непосредственно перед войной — в 1991 году, и после ее окончания — в 1997-м.
Мечты Ирана закрепиться в Европе путем военного присутствия в БиГ рухнули с подписанием Дейтонского мирного соглашения. Под давлением Запада боснийские власти попросили солдат и офицеров КСИР вместе с боевиками «Хезболла» покинуть страну. Иранцы уехали, но официальный Тегеран не отказался от борьбы за Боснию. Он обратился к популярной ныне стратегии «мягкой силы». Вместо военной поддержки иранцы стали оказывать помощь в области культуры и образования.
Иран и сегодня продолжает широко присутствовать в Боснии и Герцеговине. В стране действует ряд институтов и организаций, во главе которых стоят иранцы или которые работают на пожертвования иранцев. Есть в БиГ и несколько иранских культурных центров. Издается даже научный журнал «Бехаристан».
Проект иранского посольства «Атташе по культуре», ориентированный на молодежь, представлен сразу несколькими центрами — в Сараево, Тузле, Мостаре и Зенице. На их базе организованы библиотеки, курсы персидского языка, религиозные лектории и детские кружки.
Посольству Ирана удалось установить тесные отношения со многими интеллектуалами и учеными; к многим проектам оно привлекает студентов, учившихся в иранских университетах. По мнению отдельных боснийцев, Иран, действуя через образовательные проекты и культурные центры, не оставляет надежд «обратить мусульман-суннитов в шиитскую секту».
Иран занял прочную нишу в системе параллельного образования в Боснии. Среди иранских культурно-образовательных центров, действующих на территории БиГ, числятся Институт Авиценны, Школа Геллистан, Институт Мулла Садре, Иранский исследовательский центр и Персидско-боснийский колледж. Кроме того, в стране работает Ассоциация боснийско-иранской дружбы, оказывающая разностороннюю поддержку местным политикам. Государства тесно сотрудничают и в области СМИ: Тегеран запустил канал Sahar Balkan TV, вещающий на боснийском языке. Иранские и боснийские телерадиовещательные компании подписали меморандум о взаимопонимании, который подразумевает разрешение на показ на официальном боснийском телеканале BHRT дублированных иранских художественных и документальных фильмов.
В целом, стратегия Ирана направлена на создание проблем Западу и США: он стремится к большим успехам в конфликтах за господство на Ближнем Востоке. Иранцы прекрасно понимали, что не могут конкурировать с западным, российским и турецким влиянием в Боснии, но продолжали ставить на время: в этом Тегеран, как известно, силен. Однако на пути укрепления влияния на Балканах возникли непреодолимые препятствия.
Первые связаны с отсутствием экономических связей. Коммерческое взаимодействие между Ираном и БиГ в денежном исчислении выражается весьма незначительными суммами: с 2007 по 2016 год – всего 27 млн долларов.
Другое препятствие — отношения с Белградом. Иран всегда стремился не портить отношения с Россией и ее союзницей Сербией. Последняя же считает, что иранское влияние на боснийских мусульман дестабилизирует этнический и религиозный баланс многонационального региона и может подорвать статус боснийских сербов. Чтобы смягчить опасения Белграда, Тегеран активно занялся дипломатической работой. Его усилия увенчались успехом в виде отмены виз для граждан обеих стран. Но позже соглашение было отменено из-за наплыва иммигрантов-иранцев, которые использовали Сербию как трамплин в европейские страны. В последнее время отношения стран снова укрепились. Стороны намерены развивать сотрудничество по широкому спектру направлений. Прежде всего — в области экономических проектов.
Третьей проблемой Ирана стала жесткая позиция США и стран ЕС. Они приложили огромные усилия, чтобы сдержать иранскую активность в БиГ. Устранение влияния Тегерана стало одним из важнейших условий вступления страны в НАТО и ЕС.
Если подвести некий итог и предположить, какая из стран показала себя самой успешной в борьбе за «обладание» Боснией и Герцеговиной, то самого большого успеха добилась несомненно Турция. С одной стороны, это объяснимо историей отношений этой страны с регионом. С другой стороны, радует то, что боснийским мусульманам гораздо ближе светские ценности и традиционный ислам, пропагандируемый Турцией, нежели идеи построения общества на принципах радикальных религиозных учений, предлагаемых саудовцами и иранцами.
Сила турецкого влияния позволяет надеяться, что у Боснии и Герцеговины есть шанс остаться светским европейским государством, стратегически безопасным для региона.