Летом 1875 г. вспыхнуло антитурецкое восстание в Герцеговине, ставшее прологом знаменитого Восточного кризиса 1875-1878 гг. Это событие побудило молодого сербского князя Милана Обреновича начать подготовку к войне с Турцией. В июне 1876 г., предварительно подписав соглашение о военно-политическом союзе с Черногорией, он объявил о начале военных действий, которые, продлившись всего четыре месяца, привели к закономерному поражению слабой, плохо обученной сербской армии. В октябре 1876 г., после вмешательства России, которая предъявила Порте соответствующий ультиматум, военные действия были прекращены. С событиями скоротечной войны 1876 г. неразрывно связано имя главнокомандующего сербской армией известного российского генерала, покорителя Ташкента Михаила Григорьевича Черняева, который прибыл в страну весной 1876 г.
Именно в период развития Восточного кризиса 1875-1878 гг. среди русского общества получила распространение новая форма помощи «братьям-славянам» — массовое добровольческое движение, что стало в условиях самодержавной России уникальным примером самоорганизации общества. Несмотря на то, что многими уезжающими на сербо-турецкую войну двигали самые разнообразные побудительные мотивы, кстати, не всегда бескорыстные, идея о прямом участии в судьбе южных славян стала получать широкую общественную поддержку, а при Славянских комитетах появились специальные вербовочные пункты.
Славянские комитеты — общественно-политические и благотворительные организации в России середины XIX начала XX вв., созданные для оказания различной помощи славянским народам, находившимся под турецким и австро-венгерским владычеством. Активную роль в их деятельности играли славянофилы. Первым в 1858 г. был создан Московский славянский комитет, в 1868 г. открылось его Петербургское отделение. В 1869 г. был образован Киевский, а в 1870 г. — Одесский славянские комитеты.
Причём число желающих ехать в Сербию было намного большим, чем изначально рассчитывали. Большую роль в этом играло и Сербское подворье, которое до получения Сербией полной независимости в 1878 г., помимо своих непосредственных функций, связанных с развитием церковных и культурных связей с Россией являлось фактически первым официальным представительством Сербии в у нас.
Пик кампании по вербовке добровольцев пришёлся на июль-август 1876 г. Отправление их в Сербию вызвало неподдельный энтузиазм российского общества, сопровождавшийся шумными патриотическими манифестациями и торжественными молебнами.
В Москве на пожертвования было изготовлено специальное воинское знамя. Согласно докладной записке императору Александру II, подготовленной III отделением: «Первая мысль об изготовлении означенного знамени принадлежит члену Московского славянского благотворительного комитета, служившему в Лесном департаменте, отставному коллежскому регистратору Михаилу Трескину. Мысль эта была обсуждаема на собрании означенного Комитета, которое и определило: по изготовлении знамени отправить его сербскому воинству. Помянутое знамя есть копия знамени Московской великокняжеской дружины Дмитрия Донского и сделана в виде хоругви со следующими надписями: 1. „Именем русских людей, желающих вручить знамя сербскому воинству во имя освобождения от вражеского ига, порабощавшего братьев-славян в продолжение пяти веков“ и 2. „От такого же ига избавилась и Россия 8 сентября 1380 г. на Куликовом поле победою, одержанною под таковым же знаменем, бывшим в Московской великокняжеской дружине и на которое в последние минуты перед битвою в лице своих князей, вождей и рати молилась вся Россия“».
27 августа 1876 г. состоялась его отправка в Сербию, что сопровождалось шумными патриотическими манифестациями. Это событие за короткое время собрало на станции более 10 тысяч человек, которые снова «пели народный гимн и кричали „ура!“ государю императору, князю Милану, князю черногорскому, победоносному воинству русскому, воинству сербскому и отъезжающим волонтёрам, а также раздавались крики „на турок“, „смерть туркам!“. После отхода поезда, как говорилось в докладе московского генерал-губернатора В.А. Долгорукова министру внутренних дел Н.В. Мезенцеву, толпа народа „разного звания“, увеличившаяся на пути любопытными до 1000 человек, направилась со станции железной дороги по Тверской улице без шапок и пела народный гимн и кричала „ура!“. <…> Так как собрание народа было многочисленно, то полиции было приказано действовать как можно осторожнее, быть с публикою вежливее и приглашать её расходиться по домам, не употребляя никаких строгих мер».
В Белграде копия хоругви с поля Куликова вызвала воодушевление. Её торжественно встречали князь, министры, духовенство, войска и общественность под музыку и колокольный звон. 12 сентября 1876 г. русский эскадрон с ней отправился в сербскую Тимокско-Моравскую армию Черняева. Князь Сербии Милан Обренович с благодарностью москвичам за присланное, по его словам «дорогое по историческим воспоминаниям знамя», символизировавшее историческую параллель между победой на поле Куликовом и сражениями сербов под командованием российского генерала с участием русских добровольцев за освобождение Сербии от османского ига, писал: «Взирая на это знамя, я в сию минуту преимущественно обращаюсь к сердцу России — к первопрестольному граду её и от души говорю: да здравствует матушка Москва».
Однако в октябре сербские войска в сражении у Джуниса потерпели поражение, и лишь ультиматум России, предъявленный Османской империи 31 октября 1876 г., спас Сербию и Черногорию от полного разгрома. В феврале 1877 г. Сербия подписала мир с Османской империей. Заметим, что память о тех событиях сохранялась довольно долго. Иллюстрированная газета «Новости Дня», выходившая в Санкт-Петербурге, сообщала в 1901 г.: «18-го октября, в 25-ю годовщину Джунисского сражения сербско-турецкой войны 1876 г., группой оставшихся в живых участников этого сражения, русских добровольцев, была отслужена в Казанском соборе панихида по в Бозе почивающим Императорам Александру II и Александру III, короле сербском Милане Обреновиче, главнокомандующем сербской армией генерале Черняеве и всем русским и сербским воинам в этой борьбе павшим».
Несмотря на то, что война 1876 г. закончилась поражением Сербии, российское общественное мнение, подогреваемое работой Московского славянского комитета, способствовало решению императора Александра II уже в следующем году начать войну с Османской империей, на завершающем этапе которой к ней присоединилась и сербская армия. Победоносное её окончание принесло Сербии долгожданную полную независимость.
История знамён, находившихся в штабе Черняева в городе Делиграде, изобилует «белыми пятнами». Следы копии стяга дружины Дмитрия Донского затерялись в вихре революционных событий 1917 г. Известно, что оно в 1911 г., в ознаменование 35-летия событий 1876 г, в торжественной обстановке, в присутствии великого князя Иоанна Константиновича и его супруги — сербской принцессы Елены, было перенесено с могилы Черняева в Могилёве в Спасо-Преображенский собор Санкт-Петербурга. Дальнейшая его судьба неизвестна.
А судьба ещё одного Черняевского знамени, сделанного в цветах российского триколора с двуглавым орлом, окаймлённого лентами с надписью: «За веру и свободу славян», отражает традиции российско-сербского боевого братства, выдержавшего испытание временем и получившего удивительное продолжение в годы другой, роковой для Российской империи войны — Первой мировой, в ходе которой добровольческое движение получило своё новое развитие. Это Черняевское знамя, перевезённое после окончания военных действий 1876 г. из Сербии в Москву, хранилось в качестве святыни в Сербском подворье и использовалось в торжественных ритуалах. Например, в ноябре 1878 г. во время малого освящения отремонтированного Благовещенского храма. А в марте 1910 г. во время официального визита в Россию, сербский король Петр Карагеоргиевич на торжественном богослужении «занял место по правой стороне перед знаменем русских добровольцев, сражавшихся за Сербию в 1876 г.». В январе 1915 г. с Черняевским знаменем прошло массовое шествие в Москве при проведении Дней Сербии и Черногории, в ходе которых были собраны и переданы их представителям около 50 тыс. рублей. И именно этот стяг через 40 лет после сражений в Сербии вновь оказался во главе ратного строя добровольцев — только уже сербских в России.
К началу января 1915 г. в России насчитывалось более 250 тыс. австрийских пленных, а уже к осени 1917 г. их число достигло 2 миллионов человек. Среди них находилось более 300 000 югославян ‑ сербов, хорватов, словенцев. Значительное их число оказалось сосредоточено в районе Одессы, где по инициативе сербского военного агента Лонткевича и посла Спалайковича развернулось активное формирование югославянских добровольческих частей для переброски этих подразделений на сербский фронт.
Однако военное поражение Сербии осенью 1915 г. и эвакуация остатков её армии на о. Корфу внесли в эти планы существенные коррективы. Теперь речь шла об организации полноценного воинского формирования для использования его на русском фронте с последующей его переброской на Салоникский фронт. Вскоре данная инициатива стала приобретать практические очертания, активизировалась и вербовка добровольцев в лагерях военнопленных, а уже находившаяся в Одессе группа добровольцев была трансформирована в Сербский добровольческий отряд. Так, в самом конце 1915 — начале 1916 гг. начала формироваться Первая сербская дивизия. Во главе её был поставлен выехавший вместе с 94 офицерами в начале февраля 1916 г. с Корфу через Бриндизи, Рим, Париж, Лондон полковник Стеван Хаджич. Начальником штаба стал подполковник Воин Максимович.
Хаджич Стеван (1868-1931) — известный сербский генерал. Награждён орденом св. Георгия 4-й степени. В королевстве Югославия четыре раза занимал пост военного министра.
Максимович Воин (1876-1942) стал известным сербским генералом, профессором военной академии, редактором газеты «Воин».
Летом 1916 г. было принято решение о формировании Второй сербской добровольческой дивизии. Обе дивизии было решено свести в единый корпус под командованием известного сербского генерала Михайло Живковича. В конце сентября 1916 г., для поднятия боевого духа солдат его Первой дивизии, нёсших в то время значительные потери в Добруджанских боях, из сербского подворья в Москве было передано знамя русских добровольцев, сражавшихся под командованием генерала Михаила Черняева, а для его принятия в Москву приехала специальная депутация сербских офицеров во главе с полковником Крестичем. 26-го сентября 1916 г. знамя после тожественного церемониала было отправлено в Одессу. Из Сербского подворья знамя было доставлено в Кремль, где сербские офицеры склонили его у подножья памятника Александру II, возложив лавровый венок с надписью: «Благодарные сербы — великому Царю-Освободителю». Затем до Брянского (ныне Киевского) вокзала знамя провожал почётный караул с оркестром.
Популярный в те годы журнал «Искры», иллюстрированное приложение к газете «Русское слово», разместил на своих страницах фотографии этого события, снабдив их следующим комментарием: «После освободительной войны 1877 г. знамя русских добровольцев, сражавшихся в сербской армии, под предводительством генерала Михаила Черняева, было привезено в Москву и в продолжение 40 лет хранилось в храме Сербского подворья. Казалось, что оно исполнило свою роль, и как священная реликвия вечно останется в храме. Но судьбе угодно было, чтобы этот святой стяг, под сенью которого пали смертью героев за освобождение славян лучшие сыны России — Киреев, Раевский и др., чтобы это знамя снова заколыхалось, чтобы оно окрыляло тех же сербских, которые не раз с ним шли из боя в бой и которые остались верными сынами славянства. Увы, это знамя будет развеваться как раз над Балканами, уже раз освобождёнными русскими, усеявшими их склоны бесчисленными могилами и залившими их потоками крови. Когда знамя осенит эти могилы, — а оно вскоре осенит их, — задрожат от радости кости героев, заколышется священный прах их, и могильная тишина их будет нарушена голосами братьев:
— Спите спокойно, родные. Около вас — свои».
В свою очередь газета «Московские Ведомости» в номере от 27 сентября 1916 г. отмечала, также подчёркивая особую смысловую преемственность событий, что из подворья знамя было вынесено полковником И.Е. Ивановым, участником добровольческого черняевского отряда.
Киреев Николай Алексеевич (1841-1876) — деятель Санкт-петербургского славянского комитета. Под именем Хаджи-Гирей стал добровольцем сербской армии. Погиб в 1876 г. у села Раковица. Его труп намеренно был обезображен турками.
Раевский Николай Николаевич (1839-1876) — полковник, потомок легендарного героя войны 1812 г. Принял деятельное участие в покорении Туркестана. В 1876 г. вышел в отставку и отправился в сербскую армию. Погиб в местечке Горни-Адровац. На месте его гибели возведён храм св. Троицы. Явился прототипом Алексея Вронского из знаменитого романа Л.Н. Толстого «Анна Каренина».
В августе 1917 г. Черняевское знамя было передано на хранение сербскому запасному батальону, который весной 1918 г. был переброшен в Мурманский район и вошёл в качестве отдельного подразделения в состав высадившихся там английских войск. Местом его дислокации была имевшая стратегическое значение станция Кандалакша, а основной задачей сербов стала охрана мурманской железной дороги. Однако особо примечательно, что антибольшевистскую борьбу солдаты и офицеры этого батальона вели именно под этим легендарным знаменем, покинув Мурманск только в октябре 1919 г. Сегодня в Кандалакше сохранились две сербские могилы — единственное дошедшее до наших дней свидетельство пребывания сербов на Русском Севере в годы Гражданской войны.
История этого легендарного стяга, возможно, осталась бы неизвестной, если бы не проявленный к нему интерес журналиста, научного сотрудника Мурманского госархива Д.А. Ермолаева. После ряда запросов в архивы Сербии и России, при помощи известных учёных-сербистов Е.Ю. Гуськовой и А.Ю. Тимофеева, ему удалось выяснить, что хранящийся в экспозиции Военного музея в Сербии ценный экспонат под названием «Знамя русских добровольцев» и есть именно это знамя. 24 декабря 1919 г. в пригороде Белграда, Земуне, запасной батальон, прибывший с Русского Севера, при расформировании сдал его вместе со своими документами и батальонным архивом военному министерству. В 1934-1937 гг. реликвии, собранные оборонным ведомством, стали экспонатами воссозданного Военного музея, основанного в Белграде указом князя Милана Обреновича в 1878 г. и разграбленного при австро-германской оккупации Сербии в 1915-1918 гг.
Это открытие дало старт реализации проекта по изготовлению копии знамени, который осуществили учащиеся средней школы №10 города Кандалакша. В школьном кабинете истории развернули экспозицию «Черняевское знамя — символ единения славян». 5 мая 2019 г. копию знамени освятил митрополит Мурманский и Мончегорский Митрофан. Главный результат поисков легендарного стяга их инициатор Д.А. Ермолаев увидел в том, что знамя вновь, как когда-то, «объединило вокруг себя множество разных людей в России и Сербии». И экспозиция белградского Военного музея с Черняевским знаменем и его копия в России, в заполярной Кандалакше, служат этой цели.
Однако судьба другого Черняевского знамени — копии хоругви дружины Дмитрия Донского, также должна стать предметом детального изучения. Этой публикацией автор призывает всех неравнодушных читателей портала «Балканист» помочь в поиске этой святыни, важной не только для укрепления русско-сербских отношений, но и для сохранения и укрепления традиций славных страниц российской истории.