Переправа русской армии через Дунай у Зимницы 15 июня 1877 года, Николай Дмитриев-Оренбургский (1883). Общественное достояние
Первая часть текста ЗДЕСЬ.
23 ноября 1875 года Общее собрание Общества попечения о раненых и больных воинах избрало своим представителем на Балканах Петра Алексеевича Васильчикова. Что мы можем сказать о нём? Прежде всего то, что это фигура сугубо недооценённая. Не составлен даже полноценный биографический очерк этого крупного общественного деятеля — представителя «мягкой силы» России на Балканах и Ближнем Востоке.
Пётр Алексеевич происходил из нетитулованной ветви Васильчиковых (нигде в документах своего времени он не упоминается как князь). По происхождению был москвичом, «он родился в богатой дворянской семье, строго хранившей заветы доброго старого времени… По окончании университета поступил на службу в Петербургское губернское правление канцелярским чиновником, где через год назначен был столоначальником, а затем чиновником особых поручений при губернаторе… Командуя (в ополчении времён Крымской войны — прим.автора) 4-й ротой 1-й петербургской дружины, он участвовал в сражении против англичан у м. Транзунд». После войны участвовал в мероприятиях по освобождению крестьян, служил по выборам — предводителем дворянства Подольского уезда Московской губернии. Трудился во II отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, где числился, судя по всему, во время Балканского кризиса. С 1883 года и до конца жизни был причислен к Министерству внутренних дел, состоял членом и одним из руководителей Императорского Православного Палестинского Общества. До конца дней работал также и в Красном Кресте, и в Санкт-Петербургском Славянском Благотворительном обществе, а также состоял и в других общественных организациях — например, участвовал в профессиональном рыболовстве и рыбоводстве. Зимой 1897-1898 годов тяжело заболел и в феврале 1898 года скончался в Петербурге. Похоронен был в Донском монастыре Москвы, причём гроб его провожал лично Великий Князь Сергей Александрович. Имел придворное звание гофмейстера. Черногорский Митрополит Митрофан, узнав о кончине Васильчикова, отслужил во Влашской церкви торжественную панихиду[1]. И память была заслуженной — Васильчиков дважды в тяжелейших условиях приходил на помощь Черногории.
13 декабря 1875 года Пётр Алексеевич Васильчиков, его заместитель Г.И. Бобриков, делопроизводитель Н.Н. Трегубов и четыре доктора из числа членов отряда, отправляющегося в Черногорию, были официально представлены Председательнице общины Св. Георгия, принцессе Евгении Максимилиановне Ольденбургской, после чего в церкви общины начался молебен о благополучном путешествии. На нём присутствовали Цесаревна Мария Феодоровна, Великая Княгиня Мария Павловна (прибывшая во время молебна), а также члены Главного управления Общества попечения о раненых и больных воинах (среди них — главноуполномоченный Общества во время Франко-прусской войны Александр Дмитриевич Башмаков) и Славянского комитета (во главе с председателем его Петербургского отдела Иваном Петровичем Корниловым). Кстати сказать, А.Д. Башмаков тоже участвовал в славянском движении, ещё до Балканского кризиса оказывал финансовую помощь представителю крайнего запада славянского мира, серболужицкому просветителю Яну Арношту Смолеру[2]. Сенатор И.М. Гедеонов объявил собравшимся после молебна, что накануне, 12 декабря, его приняла для доклада Императрица Мария Александровна (основательница и покровительница Российского Красного Креста, придерживавшаяся славянофильских убеждений). 14 декабря на вокзале участников Черногорского отряда провожали, среди прочих, члены Славянского комитета. П.А. Васильчиков, «кроме выданных ему на содержание лазарета 16 000 рублей, повёз с собою ещё 57 000 рублей на расходы по оказанию пособий герцеговинским переселенцам. Из этой суммы Главное Управление выдало 15 000 рублей, Петербургский славянский комитет 30 000 рублей и Московский славянский комитет 12 000 рублей»[3]. Пётр Алексеевич во время Балканского кризиса и последующей войны был в Черногории с миссией Красного креста дважды, в 1875-1876 гг. и в 1877 году — в последнем случае при гораздо менее благоприятных условиях. 15 апреля 1876 года на место Васильчикова был избран С.Ф. Панютин, и 25 апреля он отправился в Цетинье. По возвращении из первой командировки Пётр Васильчиков рассказал о событиях на Балканах в личной беседе Императрице Марии Александровне[4]. Из обнародованного краткого донесения Васильчикова, опубликованного в апрельском номере Вестника Общества, стало известно, что за время его нахождения на посту, «уже в начале февраля (1876 года) цетиньский госпиталь был вполне организован. 11 февраля открыто отдельное помещение для женщин… В Даниловом-граде доктор Полисадов (скончавшийся позднее при трагических обстоятельствах – прим.автора) в течение 12-дневной командировки подавал помощь ежедневно в среднем 70 больным. «За выездом австрийских врачей из Грахова, единственными представителями международной благотворительности и санитарной помощи в Черногории являются врачи русского санитарного персонала»[5]. Особое чувство благодарности испытывали черногорцы к Надежде Петровне Пацевич, возглавлявшей Мариинский институт в Цетинье — единственное на тот момент женское учреждение российской системы образования, находившееся за пределами России. На время войны с Турцией здание Института было переоборудовано под госпиталь. Петр Алексеевич Васильчиков неизменно получал от начальницы института необходимую помощь и был с ней в приятельских отношениях.
20 сентября 1876 года на заседании Главного Управления были прочитаны письма нового уполномоченного Общества в Черногории С.Ф. Панютина, в том числе и о «положении санитарного отряда, отправленного в Черногорию Московским благотворительным славянским комитетом»[6].
Согласно сообщению заведующего санитарной частью русских отрядов «под покровительством Красного Креста» в Сербии, Ипполита Корженевского, опубликованному в газете Общества попечения о раненых и больных воинах, в течение лета и осени 1876 года отряд Санкт-Петербургского отдела Славянского комитета находился в Пожареваце, Харьковский отряд Московского славянского комитета — в Ягодине, «с особым уполномоченным, княгинею Шаховскою»[7] (в «Харьковских губернских ведомостях» было напечатано письмо сестры милосердия из этого отряда[8]). Кроме того, представители отрядов, снаряжённых Славянскими комитетами обеих столиц, находились на перевязочных пунктах. Необходимо пояснить, что доктор Корженевский (Корженёвский) разделал обязанности с уполномоченным Общества в Сербии тайным советником Токаревым — если на Токареве лежали административные обязанности (ему подчинялась вся «административная часть» отрядов), то Корженевский отвечал за медицинскую часть «не только отрядов, снаряжаемых… Обществом, но и всех частных, принимаемых под покровительство Красного Креста»[9]. В Сербию с 25 июля по 2 сентября 1876 года было отправлено «под покровительством Красного Креста» 16 врачей, 14 фельдшеров и 15 сестёр милосердия на средства Московского Славянского Комитета, и 9 врачей, 17 фельдшеров и 2 сестры милосердия на средства Санкт-Петербургского Славянского комитета[10]. Врач санитарного отряда Славянского комитета Боткин присутствовал на заседании Главного управления Общества 24 июля 1876 года вместе с уполномоченным Общества в Сербии Токаревым. 25 июля 6 врачей, 5 фельдшеров и 15 сестёр милосердия, снаряжённые на средства Московского Славянского комитета, отправились в Сербию вместе с тайным советником Владимиром Николаевичем Токаревым, уполномоченным нашего отряда по административной части, и княгиней Наталией Борисовной Шаховской, главой общины «Утоли моя печали», которую накануне в Петергофе принимала Императрица[11]. Так нашла своё воплощение идея Ивана Петровича Корнилова.
Отряды врачей и сестёр милосердия, профинансированные Славянскими комитетами, оказались в самой гуще тяжёлых и кровопролитных сражений лета 1876 года, когда Турция вознамерилась раздавить сербскую и черногорскую армии, а вместе с ними и русских добровольцев, что сопровождалось и страданиями мирного населения, на котором вымещали свою злобу в особенности так называемые иррегулярные части османской армии. Тайный советник Токарев доносил 18 августа, что Отряд Московского славянского комитета находился «в Алексинаце на перевязочных пунктах во время шестидневных сражений под этой крепостью… Харьковский отряд (Московского Славянского комитета) подаёт помощь в Парачине, под управлением врача Деревянко. Отсюда больные эвакуируются в Чуприю…»[12].
Между тем, Московский Славянский комитет продолжал отправлять медиков в Сербию. 29 июля в Белград отправился, в числе других медицинских работников, один врач, снаряжённый Петербургским Славянским Комитетом. 12 августа выехал из Петербурга пятый эшелон санитарного отряда, в котором отправились на войну снаряжённые Славянским комитетом врачи Николаев (заведующий отрядом), Богданов, Лазаревский, Родионов, Сахаров и Фронштейн и 7 фельдшеров[13].
Николай Васильевич Склифосовский, с июля 1876 находившийся в Черногории и исполнявший в ней те же функции, которые в Сербии исполнял упомянутый выше доктор Корженевский, в отчёте Обществу отмечал, что, «нашёл готовые, вполне организованные лазареты в Цетинье и устраивающийся лазарет в Негуше». В конце августа 1876 года в Черногорию прибыли 3 врача (к уже имевшимся семи русским врачам), упомянутые трое врачей «отправлены были в Черногорию на средства Московского славянского комитета». Склифосовский с сожалением отмечал, что при них не было никаких средств (ни материальных, ни денежных) «для организования правильного медицинского пособия. И только благодаря тому, что уполномоченный Общества Красного Креста разрешил снабдить их госпитальными принадлежностями и перевязочными средствами, они получили возможность устроить перевязочный пункт в Данилограде»[14].
Кроме непосредственной санитарной помощи, была и финансовая. С начала Сербо-турецкой войны Главное Управление общества выслало на помощь бедствующим от войны и подавления Герцеговинского и Болгарского восстаний семействам всего 72 800 рублей, в том числе 31 500 рублей для герцеговинцев и бошняков, выселившихся в Черногорию, сербам — 21 300 рублей и болгарам — 20 000 рублей[15].
В начале ноября 1876 года Главное управление рассматривало вопрос, непосредственно связанный с нуждами Славянских комитетов. Было доложено, что «добровольцы, возвратившиеся из Сербии, обращаются за пособием в Общество». Князь А.И. Васильчиков «заявил, что Петербургский отдел Славянского благотворительного комитета поручил ему сделать Обществу попечения о больных и раненых воинах следующее предложение: выдачу пособия добровольцам распределить между тремя учреждениями, а именно: Дамским комитетом, отделом Славянского комитета и Обществом… Первый будет оказывать пособие вдовам и сиротам павших в сражениях воинов; второй принимает на себя выдачу пособия всем нуждающимся добровольцам, которые возвратились здоровыми, но на первое время, пока (не) пристроят себя и найдут занятие, затруднены в средствах к существованию. Кроме того, отдел распорядился уже о снабжении всех возвращающихся добровольцев билетами на проезд по Российским железным дорогам до Варшавы, Петербурга и Москвы; затем от Общества попечения о раненых воинах, по мнению князя Васильчикова, следует оказывать пособие только раненым добровольцам…»[16]. Первоначально освидетельствование раненых добровольцев планировали проводить в Георгиевской общине, но затем решили перенести его в более удобное место, в барачный лазарет Лазаретного Комитета, о чём и было сообщено в Славянский комитет. Эта история имела весьма длительное продолжение — Славянское Благотворительное общество выплачивало пособия ветеранам Сербско-турецкой войны, включая и сестёр милосердия, даже в 1918 году[17].
В 1877 году Черногория, которая продолжала бороться против многократно превосходящего её неприятеля, вновь стала полем деятельности Петра Алексеевича Васильчикова. 1 июля, сменив Петра Александровича Рихтера, Васильчиков прибыл в Цетинье. Уже в августе 1877 года выяснилось, что положение более тяжёлое, чем зимой 1875-1876 годов. «Вестник народной помощи» опубликовал его письмо, в котором подчёркивалось: «Спасает от голодной смерти денежная помощь: 25 000 рублей — щедрое подаяние Государыни Императрицы… деньги, полученные мною (626 наполеонов от Государыни Императрицы; 1562 дуката от Московского Славянского Общества (преобразованного из Комитета весной 1877 г.)… 1300 гульденов от Московского же Славянского Общества, 1098 дукатов и 23 гульдена 27 крейцеров от Санкт-Петербургского Славянского Общества…»[18]. В ноябре 1877 года Общество Красного Креста даже упрекало Санкт-Петербургское Славянское общество в том, что, увлёкшись выяснением отношений между своими членами, оно забыло о прямых обязанностях[19]. Впрочем, в 1878 году отношения восстановились, и координация продолжалась. Согласно циркуляру Главного Управления Российского Общества Красного Креста от 2 января 1878 года, «Председатель Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного общества уведомил Главное Управление, что Общество (Славянское) признаёт возможным назначить в пособие болгарам, которые выписываются из лазаретов, по двадцати пяти рублей на человека. Сообщая об этом распоряжении Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества, Главное Управление покорнейше просит Управления и Комитеты, при выписке болгар из лазаретов «Красного Креста», обращаться за отпуском предназначенного им пособия непосредственно в упомянутое Славянское Благотворительное Общество»[20].
После окончания Балканского кризиса сотрудничество Славянских Благотворительных обществ и общин сестёр милосердия «под Красным Крестом» продолжалось многие годы, последнее упоминание таких связей датировано декабрём 1917 года[21].
Приступим к выводам.
- Славянские комитеты и Общество попечения о раненых и больных воинах начали кампанию помощи славянам в 1875 году почти одновременно. Обе организации собирали деньги и натуральные пожертвования, либо это делалось параллельно в одном и том же регионе, либо более сильная организация брала на себя большую часть ответственности (Общество попечения — в Воронежской губернии).
- По мере разрастания кризиса координация стала более тесной — представители Славянских комитетов приглашались на заседания руководящих органов Общества попечения о раненых и больных воинах, П.А. Васильчиков в 1877 году именуется «Уполномоченным Русского Общества Красного Креста и Славянского Благотворительного Общества» в Черногории[22]. На Славянских комитетах и Обществах (с 1877 г.) лежали обязанности по идейному обоснованию помощи, но зато на театре военных действий сёстры милосердия, снаряженные славянофилами, должны были всецело подчиняться требованиям Красного Креста — таково было разделение обязанностей.
- Имеющиеся споры и недопонимание во многом смягчались тем, что покровительница Красного Креста Императрица Мария Александровна придерживалась славянофильских убеждений.
Сотрудничество Славянских комитетов и Красного Креста в 1875-1878 гг. можно считать эффективным. Оно заслужило благодарность балканских славян, выдержало испытание временем и продолжалось затем долгие годы, даже во время революционных событий 1917 года.
Мы полагаем, что, рассмотрев в этой статье работу сборщиков на нужды славян в Риге, Харькове и Воронеже, мы внесли свой вклад и в историю русского самосознания нерасчленённой, исторической России, что поможет её восстановлению в настоящем и будущем.
Кандидат исторических наук Алексей Поповкин
[1] П.А. Васильчиков (некролог)//Вестник Российского Общества Красного Креста. 1898. №9. С. 72.; Домаhе виjести//Глас црногорца, 7. 03. 1898.
[2] Францев В.А. Матица Сербская в Будишине (страничка из культурной борьбы западного славянства)//Новое время. 21 мая (2 июня) 1897 г.
[3] Известия//Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1875. №12. С. 24
[4] От Главного Управления//Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. Июнь. С. 2.
[5] (Сведения о деятельности русского санитарного отряда. (Извлечение из донесения уполномоченного П. А. Васильчикова)// Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876.№4. С. 2-3)
[6] Протокол Главного Управления Общества попечения о раненых и больных воинах, 20 сентября дня 1876 года// Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. Приложение к № 11. С. 1-2.
[7] Корженевский И.О. Отчет о деятельности русского Красного Креста в Сербии// Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. №11.
[8] Ягодина, 9 августа 1876 г.//Харьковские губернские ведомости. 24 августа 1876 г.
[9] Внутренние известия//Харьковские губернские ведомости. 31 июля 1876 г.
[10] Ведомость о числе санитарного персонала, отправленного в Сербию под покровительством Красного Креста//Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. Сентябрь. С. 18.
[11] От Главного Управления. //Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах 1876. Июль. С. 1-2.
[12] Сведения о санитарном русском персонале в Сербии//Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. №9. С. 6.
[13] От Главного Управления// Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. №8. C. 1-2;От Главного Управления// Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. №9. C. 1-2).
[14] Сообщение проф. Н. В. Склифосовского о санитарной деятельности русских врачей в Черногории (Читано на заседании членов Главного Управления 4 октября 1876 года//Вестник общества попечения о раненых и больных воинах. 1876. №11. С 1-2.
[15] От Главного Управления//Вестник Общества… Там же. С. 1.
[16] Протокол Главного Управления Общества попечения о раненых и больных воинах, ноября 9 дня 1876 года.// Вестник Общества попечения о раненых и больных воинах. Приложение к №12. С. 1-2.
[17] Центральный Государственный исторический архив Санкт-Петербурга, Ф. 400, Оп. 3, Д. 82. Л. 1-2
[18] Из Черногории//Вестник народной помощи. 1877. №19, 9 октября.
[19] К вопросу помощи черногорцам//Вестник народной помощи. 1877. №24. 13 ноября. С.7.
[20] Циркуляр ГУ РОКК, 2 января 1878, №5//Вестник народной помощи. 1878. №2.
[21] Центральный Государственный исторический архив Санкт-Петербурга, Ф. 400,.. там же.
[22] Помощь и пожертвования теперь – святой долг каждого русского//Вестник народной помощи. №15. 11 сентября 1877 года. С. 8.