О сербской уличной одежде и родстве сербов и русских
Этого текста не было бы, если бы в мой гардероб не попала футболка сербского бренда „Отаџбина” («Отчизна» в переводе с сербского). Жизнеутверждающий принт с мертвой головой и сложенным крест-накрест оружием, алая руна на рукаве, внушающий доверие 100% хлопок. На фирменном пакете значилось суровое: «Бункер» (название магазина в Белграде), адрес и были нарисованы какие-то ребята в рогатых шапках, похожие на викингов.
Казалось бы ничего особенного. Очередная принтованная футболка – не нечто из сферы высокой моды, а вещь в той или иной мере тиражная, утомительная в своем многообразии. Сегодня всякий может выступить в роли дизайнера, при этом по-настоящему оригинальные решения — редкость. Есть и другой аспект: принт на груди, как и татуировка — всегда заявление, а любое заявление может стать политическим. Футболка как плакат, реквизит одиночного пикета, возможность заявить что-либо молча – прием, использованный уже не раз в околополитических играх. На внутреннем же ярлыке моей футболки скрыта от посторонних взглядов надпись на сербском «За слободу и част».
Хотя сербские бренды уличной одежды никогда не входили в сферу моих интересов, логотип „Отаџбина” показался знакомым. Продукцию бренда, а также двух других близких по духу — „Војводство” и 011 — можно приобрести и в России. Создатели 011, к слову, не гнушаются реплик. Проще говоря, без стеснения передирают дизайны: например, иконический штандарт «Православие или смерть», созданный российским художником Игорем Мирошниченко. Этот лозунг горячо любим сербами так же, как и русскими, так что на плагиат, пожалуй, можно закрыть глаза.
В линейках вышеупомянутых марок представлен стандартный «уличный» набор: футболки, толстовки, худи, лонгсливы, бейсболки, шапки, нашивки. Пролистывая страницы онлайн-магазина, ловишь себя на том, что вещи, произведенные в Сербии, не выбиваются из общего визуального ряда. По логике, патриотическая одежда предназначена, в том числе, для того чтобы подчеркнуть различие «свой-чужой». Конечно, для дешифровки некоторых дизайнов потребуется знание сербской истории, народных героев, знаковых дат и географических названий. Но в целом цветовая гамма (белый, синий, красный, золотой) и архетипические символы у нас и сербов одни – кресты, черепа, медведи, волки, двуглавые орлы, обрамленные кириллическими шрифтами. Дальше — больше доказательств того, что русские и сербские сердца бьются чаще (и в унисон) при виде определенных образов.
В соцсетях бренда Vojvodstvo изрядное количество фотографий, напоминающих о сербско-русской дружбе — совмещенные полотнища флагов двух стран, селфи адептов марки на Чемпионате мира по футболу-2018 в России, не говоря уже про посты с футболками «Срби и руси браћа заувек» под которыми множатся лайки и одобрительные комментарии. В описании „Отаџбин’ы” как бы невзначай отмечается, что с 2008 года между нашими странами установлен безвизовый режим, и тем же годом датируется рождение бренда. С тех пор „Отаџбина” стала популярна не только в России, но и в Греции: так проступают контуры Русского (снова в самом широком понимании) мира, объединяемого общей религией, историей, системой ценностей и предпочтениями в одежде.
Надо признать, любой текст о сербско-русских отношениях не может обойтись без пафоса и ахов-вздохов по прошлому. Да, сербы любят русских, и эта любовь, имеющая глубокие корни, кажется, беззаветна и безгранична. Такое отношение обескураживает. Слишком мы привыкли к тому, что к русским относятся зачастую с неприязнью, недоверием или опаской, и все с прилагательным «русский» воспринимается негативно. Русский след, русские тролли, русское вмешательство и так далее — ассоциативный ряд легко продолжить.
Конечно, идеология и принципы сербских патриотов, изложенные языком принтов, не имеют ничего общего с объективной геополитической ситуацией. Балканы не входят в сферу приоритетов России, а поддержка Москвы сужает пространство для дипломатических маневров Белграда на западном направлении. Более того, в эпоху всеобщей капитуляции перед постмодерном тяга к брутальным образам и излишняя воинственность может вызвать ироническую улыбку. „Отаџбина”, „Војводство” и 011 – скорее, одежда для людей с активной гражданской позицией, чем для реальных комбатантов. Четники в Крыму выглядели как реконструкторы с небутафорским оружием, а сербские снайперы в Донбассе предпочитали неброский камуфляж.
Тем не менее надписи на футболках «Русские и сербы братья навек» — больше, чем заявление. Это своего рода мантры, с помощью которых заговаривается реальность и накапливается ресурс политической воли.