Известно, что за последний год в Сербию приехало много народа из восточнославянских стран. Сербия вдруг стала важной страной для русских, и даже те, кто путали Белгород (город на юге России) и Белград (столицу Сербии), вдруг поняли, что это все-таки два разных города. Ну, а те, кто осел в Сербии, принялись учить язык. Не все и не сразу, но принялись.
И обнаружили одну странную вещь. Язык, который был «ой, да он совсем как русский» или «ну, надо же, все понятно, вода — вода, нога — нога», вдруг стали пробуксовывать в учебе, выучив лишь первые фразы или даже лихо домчавшись до уровня А1-А2.
Почему так происходит, если язык действительно несложный (с точки зрения носителя другого славянского языка) и правда много похожих слов (и это не обязательно «ложные друзья переводчика», или, как их называют лингвисты, «межъязыковые омонимы»)?
Дело в том, что в изучении любого языка, кроме классического «зубрить слова, иметь железную задницу, раскрывать скобочки», есть масса привнесенных факторов, и большинство этих факторов — не языковые, а вовсе даже психологические или общеучебные.
Давайте рассмотрим их по порядку и поймём, что мешает именно вам (и не только в сербском, кстати!).
Какие языки изучают обычно в российской школе? На первом месте стоит английский, за ним французский, испанский и немецкий. Это языки других языковых групп (германской и романской), которые сразу задают тон в написании (латиница, как ни крути, а в сербском может быть и кириллица), и в восприятии. Но, что самое важное, это языки, в которых, даже если и есть падежи, существительные в них не меняют свои окончания! А в сербском существительные надо склонять, изменять окончания, но эти самые окончания не совпадают с русским. Начинается внутренний раздрай. То ли оставить слово без изменений (и так поймут), то ли поставить окончание, как в русском (и тоже надеяться, что поймут), то ли вообще закрыть глаза и не учить.
Конечно, есть замечательные люди, которые понимают, что набор окончаний существительных (в лингвистике это называется «парадигма») просто надо сесть и зазубрить. Как зубрили таблицу умножения в школе. А потом надо сесть и несколько раз прописать упражнения, чтобы автоматически подставлять правильные окончания в нужном контексте. Но таких людей меньшинство, потому что на арену выступает второй фактор.
В России очень мало кто понимает, как правильно учить иностранный язык. А еще есть очень много людей, которые боятся иностранного языка — настолько неподъемным оказалось изучение английского в школе (об этом стоит поговорить отдельно, в другой раз). Мало кому учителя объясняли последовательность действий, которая ведет к хорошему запоминанию слов и умению их употреблять. Максимум подсказок это «напиши несколько раз» и «учи целые предложения». Увы, но такие алгоритмы работают только в самом начале, когда надо спросить, свободен ли столик и попросить счет. И этот страх сказать неправильно вместе с отсутствием правильного навыка изучения языка, дополненный страхом говорить (я буду говорить, а меня будут ругать, что все неправильно!) ведут к тому, что язык буксует.
И тут вступает в действие следующий, неочевидный фактор.
Далеко не все, кто приехал в Сербию, горят желанием там остаться и считают, что прибыли в землю обетованную. Кто-то приехал с супругом или супругой из-за работы второй половинки, детей вообще обычно не спрашивают, просто берут с собой, и нередко внутри растет порой подспудное, но напряженное сопротивление и ситуации, и языку. Человек будто бы говорит (а может, это говорит подсознание): я не хочу здесь жить, поэтому я не хочу учить этот язык! Как только я выучу этот язык, это будет означать, что я здесь останусь, а я не хочу. Бывает, что эти мысли закопаны настолько глубоко, что не хотят выплывать на поверхность, и только аккуратная работа преподавателя дает возможность это осознать, проговорить и начать работать не с языком, а с такими негативными установками. Когда подсознание сопротивляется, а сознание брыкает подсознание, где уж тут изучать язык, с собой бы справиться!
И тут мы сталкиваемся с еще одной серьезной проблемой.
Сербы не были готовы к тому, что в один прекрасный момент их чудесный язык захочет учить орда русских. И поэтому не воспитали нужного количества преподавателей сербского языка как иностранного. В результате сербский как иностранный начали преподавать сотни людей, от логопедов до преподавателей английского, которые не знают, как это делать, и на большинство вопросов иностранцев «А почему это так?» в лучшем случае могут ответить «Потому что так нас учили в школе» (сродни этому люди, которые не учились преподавать русский язык как иностранный, но считают, что сам факт владения языком как родным дает карт-бланш на преподавание, на вопрос отчаявшегося иностранца, почему «давать» — это несовершенный вид глагола, а «дать» — совершенный, дают абсолютно точный и абсолютно бесполезный ответ: «Задай вопрос: что делать? или что сделать? Что делать — несовершенный вид, что сделать — совершенный». Кстати, сербы, не умеющие преподавать сербский как иностранный, тоже иногда объясняют сербские виды именно таким образом. Благо, носителям русского языка хотя бы понятна категория «вид», но ведь этого мало! Добавьте к этому малое, мизерное количество хороших учебников сербского как иностранного (а для таких учебников для русских учащихся можно пересчитать по пальцам рук!) и вот уже тетрадь летит в угол, а из груди крик: «Да пошел бы он!».
Столкнувшись с тем, что не все идет так быстро, как на первых порах, когда пиво все равно пиво и хлеб почти такой же хлеб, и понимая, что надо прикладывать усилия, а куда, непонятно (и преподаватель направления не дает), отчаявшиеся восточные славяне оказываются, как витязь, перед камнем, на котором написано «прямо пойдёшь — жена выучит, тебя выручит», «направо пойдёшь — на английский попадёшь», «налево пойдёшь — расслабишься и забьёшь».
Вот и выбирают один из трёх путей. А сербский и ныне там, где его бросили. Перед камнем на распутье.