Косово — самое дорогое сербское слово. Упор в данном предложении следует делать на… слово.
Косово многие сербы давно воспринимают как часть политического дискурса, как просто слово, которым можно успешно жонглировать, особенно если аргументы кончились, а эмоции еще ходят бурными волнами в политическом тазике, требуя очередной княжны, которую нужно бросить за борт.
«Косово наше сердце!»: учит доверчивый электорат политический топ-менеджер, который Косово воспринимает как уже опробованную ступеньку эскалатора в метро, которая возносит желающих под светлые своды станции под названием Власть..
Ноу-хау в использовании слова «Косово» в нужное время в нужном месте принадлежит Милошевичу.
— Никто вас не смеет бить! – объявил Слободан и хозяйственно водрузил нимб на свою голову.
Мало кто помнит сегодня, что обещание, данное косовским сербам, не означало, что Милошевич ринулся их защищать от албанцев, которые, презрев почему-то заветы интернационализма, начали выживать своих соседей, травить скот и воду в колодцах, шантажировать, насиловать женщин и монахинь, издеваться над стариками, разрушать кладбища и церкви.
Нет, не защиту обещал сербам Милошевич, а то, что их не будет бить… югославская полиция. Которая, тогда, в конце 80-х активно решала проблемы так, что… усмиряла демонстрации сербов, доведенных до отчаяния, избивая реваншистов.
Обещал – не бить. И обещание выполнил.
После 1989-го старались бить только албанцев, что почему-то не возродило интернационализм.
Потом, когда начался всеюгославский замес, слово «Косово» уложили на полочку, старательно припорошив нафталином, и вернули в моду в новой политической коллекции Осень-зима 1997. Тогда сербские зрители, офигевшие от реалиту-шоу «Война», годами показываемого на ТВ, вернулись к новому сезону старого, но не забытого сериала — «Косово».
Сериал «Косово-2» был действительно зрелищным. А само слово стало нарицательным..
Не ходите, дети, в Косово гулять….
Сейчас слово «Косово» мечется, как пинг-понг шарик в настольном теннисе.
— Не дадим!..
— Нужно отдать!…
— В Европу не пустят!
— А Россия с нами!
Удар — отскок, удар — отскок….
Это сербы играют между собой за право быть первыми на политической грядке.
У взрослых все иначе. Здесь другой теннис. Большой. Эластичные, длинные меткие броски… система ПРО, НАТО, базы, нефть и сопровождающий ее газ, короткие юбочки дипломатической вежливости и стальные бицепсы, накачанные исключительно для защиты. Только для защиты, кто б сомневался…
В самом же Косово время идет медленно. Крестьяне по старинке косят, держа в руке косу, а за спиной – ружье. По старинке смотрят в небо: то ли ждут погоды, то ли шальной пули. По старинке охраняют огороды от потравы и дома — от нападения. По старинке не ждут помощи ни откуда, а только от Бога. Они знают, что «Косово» не слово, а крайне неприветливый, каменистый и пыльный кусок родной земли.
Косово — самое дорогое албанское слово. Упор в данном предложении следует делать на…. дорогое.
Веками мечтавшие о Косово албанцы, впитавшие мечту эту с молоком матери, замесившие ее на крови, до мозолей стершие руки, прикипевшие к оружейному железу, сейчас рады.
Такой долгожданный, неприветливый, каменистый и пыльный кусок земли стал родным.
Но как жить, если детей воспитывали ненавидеть, а руки знают одно — убивать. Изнасилованную землю можно украсить стеклянными бусами домов. Но долго придется изживать привычку насиловать.
Много камней в Руговином ущелье, — откуда веками на косовскую обетованную землю текла человеческая, выдавленная из Албании струйка, — должно стать пылью, чтобы албанская мать рожала детей, зная, что ее ребенка не изнасилует мечта и что он не будет насиловать во имя мечты. Даже если она — высокая.
Не имеющая пищи извне ненависть начнет грызть собственный пустой желудок. Нужно ее либо кормить, либо… но не дадут проблеваться албанскому обществу.
Не дадут выплюнуть сгусток копощащихся глистов, которые пожирают этот балканский народ.
Впрочем, не следует забывать, что в 98-м от рук УЧК (Армии освобождения Косово, признанной в Сербии террористической организацией — прим. Б.) погибло больше албанцев, чем сербов. Вина тех албанцев была в том, что они были против войны и насилия.
Теперь также много тех, кто против, но боятся.
Потому, что тот, кто заикнется о процессе очищения, будет прикован к зданию Косовского парламента, и черный двуглавый орел будет клевать его печень.
Албанцы боятся этой птицы, заискивают, кормят своими младенцами, и она еще долго будет срать им на головы и в души.
Косово каждый понимает по-своему.
Косово — возможность сделать карьеру и из вышибалы в ресторане превратиться в перспективного молодого политика.
Косово — способ победить на выборах, и не важно, каким флажком ты машешь: голубым, радикальным ли, или красным – либеральным. Главное – не забыть слова и ритм речевки: да-нет, да-нет…
Косово — способ показать свой гуманизм. Способ особенно хорош, поскольку не требует особых затрат. Стоит накатать слезливое воззвание и натащить картинок из интернета или даже (о, героизм!) поехать и лично нафотографировать трупы церквей, чьи кости бессрамно тиражируются годами.
Косово — способ заработать свой кусок хлеба, вырезая из душ кусочки сладостных для журналистского материала воспоминаний: именно тех, из-под трепещущей брюшины, мягких, с кровью.
Косово – возможность одеваться в итальянские костюмы, продавая использованные идеи, наркотики, автомобили, женскую любовь, человеческие органы.
Косово – возможность вести бизнес, прививая на газонефтяное дерево новые черенки или отпочковывая новые области для плодоносных урожаев в сельском военно-базовом хозяйстве.
Косово- возможность поговорить о Империи и имперском самосознании. Возможность поиграть в ролевую игру, где ты крутой Рэмбо с настоящей пукалкой идешь спасать чумазых туземцев, у которых никто не спрашивает, хотят ли они.
Косово-о-о-о! (распевный бас батюшки)…
Косова-а-а-а! (высокий крик муэдзина)…