Сладострастников и чревоугодников Данте неспроста поместил в соседние круги ада. Между любовью к женщине и любовью к хорошему стейку гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Однако же, по мере того как общество становится все более цивилизованным, рамки приличий сдвигаются скорее в сторону еды.
Сербская журналистка Неда Тодорович, задумавшая написать сборник эссе, имела в виду скорее тот факт, что и секс, и еда являются культурными феноменами. При этом еда, будучи тем культурным феноменом, о котором можно свободно писать и говорить, наиболее полно отражает и этику, и проблематику эпохи. Пока Югославия находилась под международными санкциями, Тодорович совершила мысленное бегство в мир гастрономии, где можно не только порассуждать о таких доступных продуктах, как чеснок или рис, но и помечтать о шампанском и свежайшей лососине. Так что на память об этом периоде, помимо знаменитой купюры в 500 000 000 000 динаров, осталась еще и занимательная книга.
Возможно, сегодня, когда у каждого в кармане имеется круглосуточный доступ в интернет, эссе Тодорович могут показаться чрезмерно информативными. Автор, вероятно, потратила немало времени на сбор фактов, чтобы подарить нам возможность порассуждать о некоторых составляющей нашей диеты с исторической, социологической, а порой и политологической точки зрения.
Современная сказка про икру – это часть семейной саги известных братьев Петросян, семья которых до революции занималась в Баку нефтяным и рыбным бизнесом. Оказавшись после Первой мировой войны во Франции, где они собирались получить высшее образование, молодые люди приехали в Париж. Праздник, который всегда с тобой, с Монпарнасом, чарльстоном и шампанским, показался братьям неполноценным без икры, и они, по собственному признанию, занялись «дипломатией, основанной на черной икре», что считают своей большой заслугой, так как им удалось стать первыми, кто установил экономические отношения между новой Россией и западными столицами. Когда в 1920 году черная икра прибыла наконец из голодающей России в Париж, она нашла великолепный прием у здешних снобов – цена ее, разумеется, была запредельной. В этом и состоит причина того, что она ассоциируется с ночными безумствами Belle Epoque, с загадочными русскими титулованными изгнанниками, с Дягилевскими «Русскими балетами». Именно тогда она и приобрела ореол чего-то мистериозного, редкого, бесценного.
Рубеж тысячелетий принес моду на простоту, свежесть, здоровье и умение обуздывать желания. Рис, зеленый салат, минеральная вода, яблоки стали не просто основой диеты, но и символами успеха в новом мире, стремящемся освободиться от страстей и вернуться к осознанному потреблению всего, в том числе и калорий. Возможно, именно поэтому сербской журналистке удалось практически полностью абстрагироваться от родной национальной кухни. Настоящим чудом можно счесть, что в книге напрочь отсутствуют сладострастные описания истекающей соком плескавицы, от одного запаха которой сердце иного чревоугодника начитает биться быстрее.
Тем не менее, кое-что полезное для любителя Балкан здесь найдется. Неда Тодорович просветит нас, с какой минеральной водой следует замешивать фарш для правильных чевапов, как и для чего нужно запекать перец, а также на каком белградском рынке принято покупать молочных поросят для праздничного стола. Расскажет, каким способом Пата Маркович, автор известнейшей в Сербии поваренной книги, рекомендует избавляться от неприятного запаха, сопровождающего употребление чеснока. И пояснит, почему слива — символ ностальгии.
Когда-то Сербия (Югославия) была страной слив. Неприсоединение, сливовица, чевапчичи — именно эти три характерные черты определяли респектабельный имидж государства, граждане которого еще не знали, что живут они в маленькой и бедной стране. Мы, послевоенные дети, были вскормлены содержимым гуманитарных продовольственных посылок из ООН и питательным, экологически чистым сливовым вареньем, однако украсть зеленые сливы из соседского сада считалось составной частью обряда посвящения в тинейджеры.
О сексе в книге, конечно, тоже будет пару слов. В качестве приправы. Лишь постольку, поскольку любое чувственное наслаждение и греховно, и запретно, и опасно, и безмерно притягательно. Это и позволяет писать о еде не как о комплексе макро- и микронутриентов, а пользуясь всей полнотой изысканного словаря любви. Это же заботит поборников морали во все века.
Один из наследников Джулио Медичи оказался еще более ревностным католиком, чем Папа. Этот борец за чистоту вероучения поставил перед Церковью вопрос: «Нарушается ли благодаря употреблению шоколада заповедь воздержания?»
С момента выхода книги прошло более 20 лет, а интерес к еде, кажется, не только не угас, но и перешел в какое-то новое качество. Едва ли не главный вопрос начала нового тысячелетия состоит в том, что же нам все-таки есть. Полезную пищу или вкусную? Натуральную или технологичную? Дома, совершенствуя себя как личность через кулинарию, или в ресторане, где специально обученные люди порадуют смелыми сочетаниями и изысканной подачей? Как бы то ни было, еда отвоевывает себе все больше и больше места в нашем сознании, становясь атрибутом самоидентификации.
Сегодня уважающая себя кофейня обязана предложить своим посетителям несколько видов молока, при создании которого не огорчилась ни одна корова. Мы упорно забиваем память наших телефонов фотографиями своих тарелок, прежде чем приступить к трапезе. Кулинарные шоу и аккаунты в соцсетях собирают такое количество поклонников, что некоторые шеф-повара буквально сравнялись по популярности со звездами шоу-бизнеса. А просмотр чувственных видео с десертами позволяет нам вожделеть их без ущерба для фигуры. Пожалуй, книга Тодорович как нельзя более актуальна сегодня. Идеальный нон-фикшн для выходного дня: легкий, как лист салата, игривый, как пузырьки в шампанском, и освежающий, как глоток минеральной воды.
Фото: Freepik.com