Ее зовут Анджелка. У нее голубые глаза, средний рост и приятная внешность. Она не глупа, нравится людям и любит путешествовать. Экономная, и при этом отлично готовит. Верит в Бога, любит всех людей. И хорошо умеет хранить тайны. Но одной, самой главной, готова с вами поделиться: она и есть Сербия. Повзрослевшая пионерка эпохи Тито, которой случилось жить в неспокойные времена Милошевича.
Возможно, роман Мирьяны Бобич Мойсилович «Дневник сербской домохозяйки» выдержал более пятидесяти переизданий за двадцать лет именно поэтому. Автор создает коллективный портрет поколения, каким бы затертым ни было это определение. Не очень, пожалуй, лестный портрет, хотя местами романтизированный, он напитывает читателя радостью узнавания.
Совершенно сбивает с толку название этого романа. Как если бы книга хотела притвориться чем-то не очень серьезным, более легким чтивом.
Напрашиваются какие-то параллели с популярными ромкомами, а их не будет. Вообще же, строго говоря, дневник в данном случае вовсе не дневник, и домохозяйка какая-то ненастоящая. Анджелка сама называет себя женщиной без обязательств – ей некому стирать и готовить, краткосрочный брак давно остался в прошлом, постоянно нужно думать о том, как заработать на жизнь.
Дневник же на поверку оказывается собранием главок, каждая из которых содержит в себе не столько сюжет, сколько размышления о трансформации взглядов главной героини на протяжении десятилетий. Только слово «сербская» здесь не обманывает. Пока Бобич Мойсилович развлекает вас трогательными воспоминаниями о разбитых коленках и драных колготках пионерского детства, вы незаметно для себя узнаете, из чего же, из чего же сделаны сербские девчонки.
Вроде бы, вот оно: сначала школьные черно-белые фотографии, патриотические стихи о благородных героях прошлого, редкие семейные выезды на юг – помидоры и курица в поезде, а на пляже брат норовит засунуть тебе в волосы морскую звезду. Потом юность: глянцевые журналы с советами по уходу за кожей, диеты, мода на мини, громкая музыка в плеере и на танцах, «умное» кино, «легкие» наркотики, мотоциклы и ветер в волосах. Вслед за ними приходят зрелость и кризис. Кризис государства, или кризис среднего возраста? Югославское поколение шестидесятых взрослеет вместе со страной, так что и не разобрать, что здесь государственное, а что – личное. Просто появляются черные водолазки, много политики и желание жить хорошо.
Как быт и личная биография каждого отдельного человека складываются в национальный характер? Нет-нет, Бобич Мойсилович не станет терзать читателя философией. Здесь достаточно картинок, которые, пожалуй, не только сербскому читателю покажутся знакомыми. Хорошие девочки бережливо перешивают одежду и скидываются всем классом, чтобы оплатить товарищу экскурсию. Хорошие взрослые расставляют на книжных полках собрания сочинений правильных авторов. Быть малоимущим в социалистической Югославии как бы даже благородно, достойно уважения. Такая жизнь учит бережливости, но, на удивление, не лишает потребности в вещах как таковых. Скорее уж наоборот, побуждает наполнить все свое жизненное пространство нефункциональными мелочами и дешевыми подделками:
…я имею в виду нагромождение вещей, тряпок, мелочей, всего, что означало заполнение жизни в маленьких квартирах, заполнение, складирование во имя непроизносимого, но вездесущего страха пустоты.
Сама по себе привычка к умеренности оказывается на руку, когда в период распада союзного государства возникает нехватка продовольствия и товаров первой необходимости. Как хорошо тренированные спортсмены, сербы азартно начинают экономить туалетную бумагу, продавать в розницу стиральный порошок, ссыпая его в газетные кульки, и ездить на автобусе в соседние страны за продуктами и бензином. Привычно питаются по талонам и встают в очереди.
Тут же, в ответ на коллективный страх перед голодом, на сцену выходит кулинарная изобретательность. Все те примечательные шедевры креативности, в которых за мясо выдают все, что угодно, кроме мяса. Достойные фокусника рецепты приготовления майонеза без яиц. Нарастающее желание просто жить хорошо, тем временем, ждет своего часа. Того момента, когда уже можно будет пить дорогое шампанское, пусть даже купленное на деньги врага, и носить настоящие бриллианты, пусть даже снятые с трупа.
Несостоявшаяся сербская домохозяйка Анджелка – персонаж неоднозначный. Она впитала в себя и коммунизм с его братством и единством, и православное христианство, и западную культуру. Удобряли щедро – а выросли невнятные сорняки. Анджелке, конечно, мечтается о прекрасном и возвышенном. Благородная, образованная и сильная, как сама Сербия, она ждет настоящего кавалера, спасителя. Но, пока принца что-то задерживает в пути, потенциальные кандидаты попадаются все какие-то поддельные, а девушке нужно покупать колготы и платить за аренду. Здесь и сейчас решать свои проблемы – конечно, мелкие, но оттого не менее важные. Гораздо более насущные и близкие, чем, например, несправедливость и военные преступления в бывших союзных республиках.
Это была я. Маленькая сербская девушка. Невинная, несчастная сербская девушка. У которой были другие дела. У которой прохладные отношения с матерью. Которая беспокоится за своего брата, но никому не решается об этом сказать. Которая не хотела знать. ˂…˃ Которая хотела верить, что голод и обогрев книгами и паркетом – пропагандистские трюки. Которая ни в чем не виновата. Которая и муравья бы не обидела.
Анджелка никого не обидит. Переживет войну и бомбардировки, безденежье и неустроенность. И отпразднует Новый год со стареющими родителями. С ёлкой, подарками и обязательным русским салатом.