В 1890-е годы Бранислав Нушич, в то время ещё молодой, но уже достаточно известный сербский писатель и общественный деятель, служил по дипломатическому ведомству в Косово и Македонии, которые в то время ещё оставались под властью Османской империи. Несмотря на большую занятость, Нушич за несколько лет службы за границей создал ряд произведений, в том числе описав жизнь косовских и метохийских сербов («Балканист» рассказывал об этом).
Однако Нушич в то время продолжал и свой путь комедиографа. В Приштине он задумал и начал писать юмористический роман «Дитя общины». Замысел произведения образовался абсолютно случайно — так сказать, во время рабочего процесса. Браниславу Нушичу рассказали о какой-то нищей приштинской сербке, которая родила ребёнка непонятно от кого и просила местную сербскую общину о помощи. Случай вроде бы простой, житейский, но Нушич создал на его основе целый роман.
Действие произведения писатель перенёс в Королевство Сербия. Ход романа начинается просто: молодая Аника («прирождённая, можно сказать, вдова») из села Прелепница родила мальчика спустя год после смерти мужа. Кто отец малыша — неизвестно. Что делать — непонятно. Сначала прелепничане даже не знают, как назвать ребёнка.
Посыпались предложения — целый ряд красивых и достойных имён, но все они отвергались, потому что всякий раз находился в селе человек, который носил такое имя и мог бы поднять шум. Наконец кто-то упомянул имя «Милич». Перебрали в уме односельчан, но так вроде бы не звали никого.
Родив ребёночка, горе-мамаша Аника сбегает из села, бросив малыша на произвол судьбы. И насчёт этой судьбы начинают кумекать вероятные его отцы — староста Райко, священник Пера и лавочник Йова, а также «примкнувший к ним» общинский писарь Панта. Панта пользуется в Прелепнице авторитетом — он отсутствовал в селе пять-шесть лет и говорит, «что всё это время провёл в Германии и многому там научился».
Дальше начинаются злоключения маленького Милича. Едва родившись, мальчик сразу становится для окружающих его людей и обузой, и средством для достижения корыстных целей, и даже политическим орудием — в общем, кем угодно, но только не родным ребёнком. Ну а как иначе? Родителей-то нет.
— А к чему мучиться, если можно взять ребёнка, который уже выкормлен, выращен, воспитан…
— Как это?
— А так. Почему бы тебе, например, не удочерить мою младшую сестру? Ей уже восемнадцать лет, она выкормлена, выращена и воспитана.
Вокруг маленького Милича проносится в миниатюре вся Сербия: государственные чиновники, бродячие артисты, семинаристы, артиллерийские капитаны, полицейский Риста, что раньше «был карманником и жуликом», или некая госпожа Петкович, «которая ездит с курорта на курорт в надежде родить, но тщетно, потому что всякий раз с ней едет муж», и другие персонажи.
Бранислав Нушич беспощадно высмеивает не только все слои сербского общества, но и всевозможные человеческие пороки: жадность, скупость, супружескую неверность, двуличие, лживый пафос, воровство.
С удовольствием автор потешается над чревоугодием и пьянством своих героев:
— А я, дорогие мои, — говорит поп, — люблю утку с тушёной капустой, и ножки ты мне не давай, ты подай мне гузку, если хочешь угодить.
— Ну, какая гузка у утки, — высказывается писарь, — одна видимость. Я ел страусиную гузку. Семь кило мяса в ней.
Или:
Риста не имел обыкновения ужинать — вместо этого он выпивал стакана два красного вина и потом переходил на белое, как бы запивая ужин.
По сути, единственный положительный герой романа «Дитя общины» – это, собственно, сам малыш Милич, и то до поры до времени. Увы, трудно было бы поверить, что из никому не нужного ребёнка может вырасти что-то «воспитанное» или «выкормленное».
Хотя роман начинается в Прелепнице — простом сербском селе, Нушич постоянно переносит действие в Белград, с большой любовью (и с тем же юмором) описывая дух столичного города. Герои Бранислава Нушича ездят на трамвае по Дорчолу (трамвай и теперь ходит там), гуляют по Финансовому парку (ныне парк имени Гаврило Принципа), сидят в кафане «Два белых голубя», по которой даже была названа одна из улиц сербской столицы (сейчас это улица Светогорска). Некоторые персонажи романа живут на Палилуле — тогдашней далёкой окраине Белграда, где «девочки и мальчики созревают раньше, чем в других районах столицы».
Произведение Бранислава Нушича написано словно вне времени. Да, с той поры уже прошло больше века («Дитя общины» впервые было опубликовано в 1901 году), Сербия изменилась, весь мир изменился, но дети-сироты всё равно остаются, по большому счёту, никому не нужными, сербы всё так же ездят работать за границу…
— Уеду в Германию, там меня все уважают и ценят!
…и так же, как и во время Нушича, есть желающие разворовать народные средства:
— Дефицит — это вот что: посмотришь в книги, деньги все тут; заглянешь в кассу, а денег нет. Вот это самое и есть дефицит.
Огромную благодарность за великолепный перевод романа «Дитя общины» и переложение сербского юмора на привычный русскому читателю лад стоит выразить переводчику Дмитрию Жукову (1927-2015). Дмитрий Анатольевич был личностью непростой и в чём-то противоречивой, но именно он по-настоящему проложил путь в русский книжный мир произведениям Бранислава Нушича. Шутка ли, на первом русскоязычном издании «Дитя общины» в 1925 году даже автор был указан неправильно! Жукову пришлось исправлять и эту несправедливость.
Дмитрий Жуков не только смог решить непростую задачу перевода сербского юмора. Он также проводил изыскания в югославских архивах, находя интересные факты о творчестве сербского комедиографа. В частности, именно Дмитрий Жуков рассказал об истории создания романа.