Официальная Подгорица продолжает испытывать на прочность отношения с Белградом. В пятницу вечером лидер Сербии Александр Вучич заявил на пресс-конференции о готовности Белграда подарить Черногории пять аппаратов ИВЛ. Однако заместитель премьер-министра Черногории и президент Национальной координационной группы Милутин Симович этот жест отверг. Он заявил, что хотел бы поблагодарить президента Сербии «за заботу о Черногории», однако страна сама разберется, где и как приобрести аппараты ИВЛ для лечения пациентов с коронавирусом.
Что любопытно, ранее на этой неделе черногорское издание Viesti опубликовало со ссылкой на директора черногорского Фонда медицинского страхования Сеада Чиргича новость о том, что Сербия конфисковала три аппарата ИВЛ на границе с Черногорией. Впоследствии эта информация была опровергнута сербской таможней. «Управление таможенной службы Сербии со всей ответственностью заявляет, что информация о задержании на границе Республики Сербия трех аппаратов ИВЛ, предназначенных для Черногории, не соответствует действительности», — заявили в ведомстве.
Два этих инцидента, к сожалению, уже не вызывают недоумения в контексте общей линии поведения официальной Подгорицы. До того как Балканский регион вслед за Европой оказался парализован стремительным распространением эпидемии коронавируса, граждане Черногории с конца прошлого года каждый четверг и воскресенье выходили протестовать против принятия скандального закона «О свободе вероисповедания и правовом статусе религиозных общин», согласно которому имущество черногорских епархий Сербской православной церкви может быть передано в собственность государства. Президент Черногории Мило Джуканович в конце января публично заявил, что все, кто выступает против закона, это «движение сумасшедших, которое хочет свергнуть власть», а массовые акции протеста спровоцированы «просербскими силами, которые не смирились с приобретением Черногорией суверенитета в 2006 году».
Примерно тогда Подгорица и начала ту самую целенаправленную политику тотального размежевания с Сербией, которую мы наблюдаем сегодня во всех ее проявлениях. Основные ее векторы проанализировал Денис Шатунов.
Раскольники политические
Черногория стала последней республикой, отколовшейся от Югославии. 21 мая 2006 года здесь прошел референдум о выходе из государственного союза с Сербией. Общая явка на нем составила 86,5%. Для обретения независимости требовалось 55% голосов «за». ЕС, ООН, КНР и Россия выразили тогда намерение уважать результаты референдума. Идею поддержали 55,5% населения. К 23 мая результаты референдума были признаны всеми пятью постоянными членами Совета Безопасности ООН, что свидетельствовало о том, что после провозглашения независимости Черногорией последует её международно-правовое признание. 31 мая были обнародованы результаты референдума, которые подтверждали независимость Черногории. А 3 июня 2006 года парламент Черногории официально опубликовал декларацию о независимости.
Отметим, что при других обстоятельствах в регионе могла бы разразиться гражданская война, поэтому Запад признал этот плебисцит, а затем и саму независимость Черногории.
К слову, черногорская государственность (в формате княжества) родилась в 1852 году после того, как предстоятель Сербской православной церкви Данило снял с себя церковный сан и провозгласил себя князем. Однако у него и мысли не было обособляться от сербов. Он и его последователи до 1918 года считали себя правителями второго сербского государства. Затем произошло объединение с Сербией. Впоследствии Черногории не нашлось места в названии страны: сначала — Королевства Сербия, потом Королевства сербов, хорватов и словенцев.
Раскольники лингвистические
Если брать этнокультурные связи между украинцами и русскими с одной стороны, и «черногорцами» и сербами – с другой, то последние куда прочнее. Сербские патриоты иногда говорят, что боснийские мусульмане, хорваты и черногорцы – это сербы. Но история знает немало примеров рождения наций посредством разведения языков. Так, в 2017 году Международная организация по стандартизации (ISO) присвоила отдельный код черногорскому языку, обозначив, что он «не является вариантом сербского языка». Алфавит для него был указан и латинский, и кириллический.
В Сербии кириллица используется уже около тысячи лет. Правда, нынешнему ее варианту, вуковице (названной так в честь создателя азбуки Вука Караджича), в 2018 году исполнилось 200 лет, а первое упоминание ее в Конституции появилось в 1992 году, с принятием основного закона Союзной Республики Югославии. Поскольку вуковица — это разновидность кириллицы, традиция использования последней в Сербии не прерывалась. Латинский алфавит, гаевица (созданная Людевитом Гаем), был широко введен в обращение в Хорватии в середине XIX века. В Сербии он начал использоваться наряду с кириллицей после 1945 года, в Черногории — в межвоенный период.
Конечно, на официальном уровне кириллическому алфавиту в Сербии по-прежнему отдается предпочтение: именно он используется в правительственной, законодательной и судебной документации.
Зато существенный перекос в сторону латинизации долгое время наблюдался в СМИ. Наконец, переход на латинскую графику наблюдается в сфере услуг: в подавляющем большинстве магазинов, банков, ресторанов, баров и кинотеатров клиентам предстоит иметь дело исключительно с латиницей (или в крайнем случае — с английским языком). Между собой многие сербы тоже часто переписываются на латинице.
В Черногории же кириллица практически не используется — ни в быту, ни тем более на государственном уровне.
Раскольники церковные
Если есть отдельная страна, нужен и отдельный, собственный церковный институт. Неканоническая Черногорская православная церковь (ЧПЦ) провозгласила свою автокефалию ещё в 1993 году, на фоне развала Югославии.
Тогда же с ней установили отношения раскольники из Украинской православной церкви Киевского патриархата во главе с ее предстоятелем Филаретом (Денисенко). У того была жуткая обида на то, что его кандидатуру «прокатили» на Поместном соборе РПЦ в июне 1990 года. В мае того года Филарет был не только основным претендентом на патриарший престол, но и местоблюстителем Русской православной церкви или, выражаясь по-светски, и.о. патриарха. Кроме звания Героя Украины и ещё нескольких высоких государственных наград, Филарет в советские времена удостоился орденов Трудового Красного Знамени и Дружбы народов. То есть не принадлежал к числу не замеченного «богоборствующей» властью духовенства.
Предстоятель ЧПЦ архимандрит Антоний (Абрамович) тоже был из числа клириков, близких и к югославским властям, и к республиканским. Правда, поруководить раскольнической церковью ему довелось недолго: в 1996 году его не стало.
Его преемник Михаил Дедеич — почти стопроцентный «константинополец»: он в своё время отошёл от Сербской православной церкви и долгое время служил в Австрийской, а затем в Итальянской митрополиях Константинопольского патриархата. В самом начале войн на территории бывшей СФРЮ у него созрела мысль вернуться в лоно Сербской православной церкви. Для начала Михаил пытался сыграть на чувствах православных сербов, а именно на антихорватской риторике (хорваты, как известно, католики). Договорился до того, что признал в проповедях право Италии на часть отколовшейся от СФРЮ Хорватии (Истрии и Далмации). Потом перешёл к восхвалению перед паствой белградских властей и Югославской народной армии. Посчитав, что заслужил прощение, Дедеич обратился к митрополиту Загребско-Люблянскому и всея Италии Сербской православной церкви Иоанну (Павловичу) с просьбой о возвращении в лоно СПЦ, но получил отказ.
Но и в Константинопольском патриархате шараханья из стороны в сторону местоблюстителя Итальянского незамеченными не остались. Его отстранили от службы, когда он уже был провозглашён главой раскольнической Черногорской православной церкви. Тогда ещё вопрос о томосе по политическим мотивам от Константинопольского патриархата не ставился. Каноны стремились уважать.
Обретение «самостоятельности» ЧПЦ вернулось на повестку дня (правда, пока еще на уровне СМИ) с принятием в конце прошлого года закона о свободе вероисповедания и правовом статусе религиозных общин, который направлен на легализацию конфискации имущества черногорских епархий Сербской православной церкви. Попытка оторвать сербов Черногории от Матери-Церкви закономерно вызвала массовые акции протеста по всей стране. Практически все православные выступили против нововведения, лишающего Сербскую православную церковь имущества, и что главное, работающего на идею будущей автокефалии Черногорской православной церкви.
Когда государство пытается удовлетворить запрос общества на национальное самосознание — это одно дело. Но когда действия правительства направлены на подрыв складывавшихся веками устоев в угоду узкоидеологическим интересам — это совсем другое.
Денис Шатунов
Фото: Митинг черногорских националистов в Цетине в январе 2020 года / rtnk.me