Навстречу выходила вся деревня, со стариками, женщинами и детьми. Уже на другой день властям пришёл из Белграда приказ любой ценой помешать дальнейшему продвижению демонстрации. Остановить процессию можно было бы только в том случае, если бы произошли беспорядки. Но она продвигалась вперёд, не реагируя на провокации, организованные в некоторых деревнях.
Нет, это не описание протестов, которые продолжаются в Сербии уже несколько месяцев. Это строки из романа «Скошенное поле» сербского писателя Бранимира Чосича (1903-1934).
«Скошенное поле» стало последним и самым значительным произведением Чосича и, несмотря на свой почти вековой возраст, ещё и самым актуальным. Не зря в 2024 году крупнейшее сербское книжное издательство «Лагуна» перевыпустило роман в очередной раз. А чуть раньше, в 2021 году, именно личная библиотека и переписка Бранимира Чосича стали первыми ласточками проекта по цифровизации фондов библиотеки Белградского университета.
«Скошенное поле» охватывает около двух десятилетий — с начала Первой мировой войны до 1930-х, да ещё и ретроспективно заглядывает в Сербию конца XIX века. Это роман и о войне, и о превращении маленькой Сербии в большую Югославию, и об общественно-политическом кризисе 1920-х, который начался в королевской Югославии почти сразу после её создания и не закончился вплоть до Второй мировой (правда, Чосичу было не суждено об этом узнать).
Главный герой романа — молодой журналист Ненад Байкич, в котором автор романа без особой утайки изобразил самого себя. Биография Ненада, как и биография Бранимира Чосича, вполне себе репрезентативна для сербских детей Первой мировой: нелёгкое, но всё же весёлое детство без отца, война и бомбардировки Белграда…
На кроватях часами сидели остальные обитатели подвала, прислушиваясь к взрывам. Глухонемые вместе с другими детьми строили театр в самом дальнем углу. Ненад кроил и шил из отбросов кожи футбольный мяч.
…отступление колонн беженцев, возвращение в Белград, вновь бегство, гибель людей от пуль и тифа, голод, беспощадные болгарские оккупанты, с виду приличные, но тоже ненавистные австро-венгерские оккупанты, картофель и подсолнухи, высаженные в белградских парках и скверах…
Все его мысли были связаны с Сербией, он дышал ею, прошлое было — Сербия и будущее — Сербия. По ночам ему снилась освобождённая Сербия, днём он думал об одном: скоро ли придут наши?
Первая, едва понятная, но уже трагическая любовь, осознание себя и своего места в мире, радость от освобождения страны, раннее взросление, а потом — такая же тяжёлая жизнь. Страна теперь была свободна, стала гораздо больше, но жизнь простого жителя Сербии от этого не стала легче — вот что пытается донести Чосич. Он очень подробно и обстоятельно рассказывает, как сербские крестьяне прыгнули из огня да в полымя — от лишений времён войны до долговой кабалы и невозможности вырваться из неё в послевоенные годы. Чосич показывает, каким «скошенным полем» стала Сербия после войны. Автор романа не отделяет свою эпоху от предыдущих, ведь все они связаны, а истоки проблем 1920-х годов лежали гораздо раньше, в предыдущем веке.
Неизвестно, насколько близко Бранимир Чосич был к югославским коммунистам, но словами своего героя он часто выступает с социалистических позиций. В романе не раз упоминаются труды Чернышевского, сербского социалиста Светозара Марковича. В целом Чосич обрисовывает широкую картину борьбы различных партий Югославии, а в описанных фигурах политиков, несмотря на яркие выдуманные фамилии (Солдатович, Майсторович, Деспотович) легко угадываются вполне реальные политические фигуры — например, Никола Пашич.
Хотя «Скошенное поле» повествует о событиях столетней давности, этот роман остаётся очень актуальным для Сербии, особенно сейчас.
Вчера утром было образовано новое правительство в том же составе, как перед кризисом, а поздно вечером оппозиция «в знак протеста» покинула зал заседаний, и Солдатович со своими сторонниками принял бюджет.
Был момент, когда два разъярённых депутата после краткой словесной перепалки обменялись несколькими ударами. Председатель ежеминутно прерывал заседание, что не только не умиротворяло толпу, а, наоборот, возбуждало.
Что тут можно добавить? Если у нас ружьё выстреливает «по Чехову», то в Белграде депутаты скандалят в скупщине, видимо, «по Чосичу».
Белград — единственный город в Европе, где сегодня стройки ведутся в американских темпах и по американскому образцу.
И здесь тоже получилось не в бровь, а в глаз. Джаред Кушнер (зять Дональда Трампа) со своими планами по сносу здания Генштаба Югославии и постройки там элитного «Трамп-отеля» не дадут соврать.
«Скошенное поле» — это настоящий путеводитель по Сербии тех лет: политические распри, социальная несправедливость, развлечения белградской «золотой молодёжи», рыбаки на берегах Дуная, таксисты и извозчики на Чика-Любиной улице, прогулки по Театральной площади (ныне площадь Республики), звонки в полицию по телефону 315, кафаны, сельские старосты-богатеи и крестьяне-бедняки, юные идеалисты и заматерелые циничные дельцы.
– Но вы всё-таки попробуйте поговорить с каким-нибудь депутатом. Приличие — отличительная черта подлинной демократии.
Бранимиру Чосичу не было суждено увидеть свой роман изданным — писатель сгорел от туберкулёза, которым заболел ещё в юные годы. Словно в последнем усилии своих жизненных сил, он подарил нам произведение, которое заняло своё скромное, но очень нужное место в сербской литературе.
Фото: J. Gubelić