На юго-востоке современной Чехии существует своего рода «балканский уголок». Это Моравская Хорватия, появившаяся почти 500 лет назад. Местные хорваты веками умудрялись сохранять свой язык в преобладающих чешской и немецкой среде, но за последние десятилетия почти полностью растворились в чешской массе. Сегодня о Моравской Хорватии напоминают разве что музейная экспозиция, название предместья да характерные фамилии некоторых жителей края. Которые, увы, сегодня говорят почти исключительно по-чешски.
На пути из Праги в Вену лежат городки Бржецлав и Микулов, стоящие в Южной Моравии на самой австрийской границе. Выйдя из машины и посмотрев на таблички с именами владельцев домов, увидишь нетипичные для этих краёв фамилии: Микулич, Бабич, Кулешич, Шаламон, Кунички… Возникает ощущение, что ты неожиданно попал в Хорватию – хотя до неё несколько сот километров. Характерное название предместья Бржецлава – Харватска Нова Вес (по-чешски – Хорватская новая деревня) — только усиливает данное ощущение.
И, в общем, предчувствие не обманывает. Речь идёт о так называемой Моравской Хорватии, где уже почти 500 лет проживают выходцы из этой балканской страны. История их появления в этих краях вполне ясна. Хорваты стали переселяться на юго-восток современной Чехии с 1534 года – по мере того, как их родина попадала под власть Османской империи. Писцовые книги конца XVI века фиксируют появление в этих краях отдельных хорватских фамилий. Постепенно численность переселенцев перевалила за тысячу.
Хорваты основали на новой родине шесть поселений: три в районе Бржецлава (Харватска Нова Вес, Пошторна и Глоговец), и ещё столько же – возле соседнего городка Микулов (Фрайльхоф, Новый Пршеров и Добре Поле). Чешские историки отмечают, что хорваты быстро превратились в одну из богатейших общин края. Они занимались земледелием и торговлей, содержали харчевни и постоялые дворы. Не без их участия Южная Моравия превратилась в главный центр виноделия в Чехии – ведь сами чехи, как известно, большие мастера варить другой напиток.
Происходили эти хорваты из районов к югу от Загреба и говорили на чакавском диалекте, ныне наименее распространённом в современной Хорватии. В первые века своего существования на новой родине они оказались удивительно устойчивы к ассимиляции. Напротив, чехи и немцы, которые роднились с выходцами с Балкан, сами нередко перенимали хорватский язык и самосознание. Об этом говорит факт, что среди хорватов часто попадались какие-нибудь Дворжаки, Новотные, Шнайдеры или Шмидты.
Это тем более удивительно, что по этим краям прокатились три кровопролитные войны – Тридцатилетняя (1618-1648 гг.), война за Австрийское наследство (1740-1748 гг.), а также Наполеоновские войны начала XIX века. Тем не менее язык продолжал сохраняться. Этому способствовало наличие костёла, где священник был из местных. При костёле имелась церковно-приходская школа, где преподавание велось как на немецком, так и на старохорватском языке, пусть и вобравшем в себя немало немецких и чешских слов.
Обычно считается, что всеобщая грамотность, просвещение и массовое переселение людей в города, поближе к большим учебным заведениям, только укрепляют позиции того или иного языка. Однако в случае с моравскими хорватами это сыграло злую шутку. Ведь всего в 50 км от их деревень находился главный административный и промышленный центр Моравии – Брюнн (современный Брно). А в 60 км в другую сторону лежала Вена, которая привлекала жителей тех мест ещё больше. Да и в Прагу они тоже уезжали.
Ко всему прочему, в 1860 году по краю пронеслась эпидемия холеры, и хорватские деревни в районе Бржецлава прекратили своё существование – остались только три в районе Микулова. Перепись 1900 года в Австро-Венгрии показала, что на юге Моравии проживало 1566 носителей хорватского языка. Школы в этих местах были исключительно немецкие, чуть подальше – чешские. Высшее образование уже можно было получать в Загребе, однако местный университет считался менее престижным, чем Пражский или тем более Венский.
К 1918 году, когда на смену Австро-Венгрии пришла независимая Чехословакия, моравские хорваты всё ещё сохраняли свой язык и даже издавали на нём книги. Однако в дальнейшем делать это стало ещё сложнее. Им отказали в открытии школы на своём наречии, и хорватским детям пришлось отправиться в чешские учебные заведения. Постоянно говоря на близкородственном славянском языке, они стали забывать родной. То, что в 1934 году хорватам разрешили открыть мемориал по случаю 400-летия прихода в Моравию и даже дали на него деньги из казны, не могло исправить ситуацию.
Та часть хорватов, которая не хотела терять родной язык, была недовольна таким положением дел. Они всё чаще смотрели в сторону хорватских усташей, а на уровне Чехословакии стали взаимодействовать с Судетско-немецкой партией. По итогам Мюнхенского соглашения 1938 года эти земли вошли в состав Третьего рейха. Нацисты приступили к онемечиванию моравских хорватов – но в то же время дали им (в отличие от большинства чехов) полноценное гражданство. Некоторые отправились служить в вермахт.
После войны обретение паспортов Рейха сыграло с моравскими хорватами роковую роль. Согласно постановлениям 1945-1946 гг., вошедшим в историю как «декреты Бенеша» (по имени второго президента Чехословакии Эдварда Бенеша – ред.), все, кто получил гражданство Рейха, подлежали депортации, а их имущество – изъятию. В результате в 1946-47 гг. первую волну хорватов выселили из родных мест, а спустя три года – вторую. Моравская Хорватия фактически прекратила своё существование, длившееся более 400 лет.
Одна часть моравских хорватов переехала в австрийскую землю Бургенланд, где и поныне проживает несколько десятков тысяч их соплеменников. Оставшихся малыми группами расселили среди чехов, и за поколение они утратили свой язык и культуру. Более-менее крупная группа хорватов сохранилась только в деревне Гузова близ второго по величине города Моравии – Оломоуца. Да и здесь они не составили большинства населения, так что их полная ассимиляция стала делом времени.
В 1956 году власти Чехословакии признали свою ошибку в отношении моравских хорватов и даже принесли им официальные извинения. Однако вернуться в Южную Моравию так и не позволили, – как не дали открыть и свои школы. Все ограничения сняли только после Бархатной революции 1989 года, и многие оставшиеся в живых хорваты вернулись в места, где их предки проживали свыше 400 лет. Только хорватской речи там было не услышать даже от носителей характерных балканских фамилий. А хорватские школы открывать стало уже не для кого.
Сегодня моравские хорваты признаются коренным национальным меньшинством Чехии. По переписи 2011 года, их насчитывалось 1125 человек, хотя для большинства родным языком является чешский. В бывшем хорватском селе Фрайльхоф (ныне Евишовка) проводится ежегодный Хорватский культурный фестиваль. В местном краеведческом музее существует экспозиция, посвящённая Моравской Хорватии. Которая, увы, уже вряд ли когда-либо возродится в своём первозданном виде.
Потому предместье Бржецлава Харватска Нова Вес, лежащее на пути из Брно в Вену, вполне можно переименовывать в Харватска Стара Вес, или в «Бывала Харватска Стара Вес» (по-чешски – бывшую Хорватскую новую деревню). Представляется, что такое название будет больше отдавать чем-то музейным и сможет привлечь любителей югославянской старины и этнографии.
Вадим Трухачёв,
кандидат исторических наук, доцент РГГУ