— Всем выйти из машин, сумки и документы на капот, приготовить паспорта и визы для проверки, — два наряда полицейских машин поджидали нас при выезде из Кареи, административной столицы монашеской республики Афон. Они прекрасно знали расписание наших ранних выездов, маршрутов и составов групп.
Официально это была проверка документов с пристрастием. Мы попали на волну, кода административные органы Греции стали неровно дышать к русским в связи с нашим нежеланием отпускать Украину в автокефальное православное плавание. В предыдущей статье я писал о том, что, зная это, мы вели себя максимально корректно.
Это, правда, не коснулось документов, которые, как оказалось, мы всегда должны были носить при себе.
Нас было двадцать четыре человека в четырёх вместительных пикапах Toyota Hilux.
Состав нашей группы, которую поджидали для облавы в кустах медленного поворота, всё же стал неожиданным для карейских полицейских — её в равном соотношении составляли паломники с Украины и из России. Дальше выяснилось, что чётко у одной половины не было с собой паспортов, а у другой — виз-диамонитирионов. Я же отличился больше остальных — у меня из документов не было ни того, ни другого, ни даже социальной карты москвича. Как-то при мысли о посещении монастырей не сработал инстинкт прохождения документальных требований фейс-контроля.
Через полтора часа всех нас отпустили. Представители православных держав всегда смогут договориться между собой. Мы поехали дальше. Наш жёсткий тайминг был нарушен, зато к общей картине впечатлений добавились дополнительные наблюдения, философия и восприятие. А настроение у нас всегда было прекрасным, мы оторвались от грешной земли, на которую возвращаться совсем не хотелось. Отсутствие женщин, привычных развлечений, электронных устройств и других соблазнов и раздражителей делало нас спокойнее и умиротворённее час от часу. Переживания и ощущения становились другого рода, более высокого порядка. Постепенно начинаешь понимать, что деньги — не основа всего, а самое последнее, что может пригодиться там, где ценности совсем другие.
На Горе мы видели трудников — молодых ребят из Москвы, с квартирами и перспективами роста в привычном понимании, которые, прожив на Афоне полгода, руками и ногами цеплялись за монашескую республику, чтобы их оттуда не выдворили и продлили диамонитирион. Такое нежелание возвращаться из-за границы я последний раз видел только у сотрудников посольств, готовых на всё, лишь бы продлили загранкомандировку на полгода-год.
О денежных затратах, связанных с Афоном, я не могу не сказать, так как тем, кто захочет последовать моему примеру и впустить Афон в свою душу, посетив его, стоит подготовиться.
Многие слышали, что проживание в монастырях Афона бесплатное. Это так, но в деталях кроется русская поговорка: «Нет ничего более дорогого, чем бесплатное».
Каждый раз мне приходится делать оговорку для своего читателя, что в своих суждениях про быт и устройство Афона я ни в коем случае не планирую ехидничать, дабы не нарушить 148-й закон УК РФ «об оскорблении чувств верующих», поэтому буду придерживаться только официальной информации и того, с чем сталкивался сам.
Итак, проживание в монастырях бесплатное, но только на одни сутки, и только если в данном монастыре есть место для паломника. Соседний монастырь через четыре километра по горам. Метро здесь не ходит до часа ночи, даже само электричество вырабатывается только дизель-генератором, изредка нарушающим тишину в кристально чистом горном воздухе.
Некоторые паломники останавливаются более чем на одни сутки и проживают бесплатно дольше, но это одиночки. В группе такое сделать намного сложнее.
Паломнику, который остаётся в монастыре больше чем на сутки, настоятель монастыря даёт послушание, и паломник становится трудником. Ежедневно 8-10 часов нужно выполнять довольно трудные работы по хозяйству, которые будут чередоваться и выполнение которых будет тщательно проверяться.
Среди прочих послушаний больше других мне приглянусь два вида работ — «виночерпий» и «смотритель за берегом». В монастыре, правда, сразу сказали, что одним таких послушанием не отделаешься и придётся выполнять более сложные работы, например, заниматься монастырским огородом.
Второй вариант, по которому пошли мы, — это сделать пожертвование и гарантировано жить в одном месте вместе со своей группой.
Мы остановились в Карее, административном центре Святой горы, в Странноприимном Доме Святого Иоанна Русского. Нам нужно было много ездить, поэтому расположение было идеальное.
Двухместные кельи, максимально аскетичные в туристическом понимании и весьма комфортные в понимании монашеском, нам обходились ежедневно, как европейский пятизвёздочный отель.
Пожертвование на аренду автомобиля составляло 200 евро в день, правда, с водителем, что, тем не менее, при первом озвучивании показалось мне безбожным, в то время как в Белграде я платил по 30 евро.
Однако спустя короткое время внутренний скряга замолчал, и мне как экономисту показалось, что берут с нас даже мало.
Как только мы поехали от порта Дафни до Кареи, я понял, по каким дорогам мы будем здесь перемещаться. Самое ближайшее сравнение — это трасса ралли «Дакар». Понятие асфальтированных дорог здесь отсутствует. Более того, автомобили едут не просто по гравию, они мчатся по булыжникам, иногда размером с колесо и более. Бывали выезды, к счастью, не у нас, когда, подобно участникам знаменитой гонки, менять покрышки приходилось сразу на всех четырёх колесах. Средняя продолжительности жизни шины колеса на Афоне — месяц, как рассказывали мне водители.
«Куда торопиться, впереди вечность», поговорка, которую я услышал от одного из жителей Салоник Николая, не касается афонских водителей, которые как раз являются трудниками и выполняют данное послушание.
Расстояния на Афоне сравнительно немаленькие — протяжённость полуострова составляет около 60 км, а ширина — до 12 км. Трудникам-водителям ездить приходится постоянно, поэтому темп обитающих здесь мулов им не подходит: они не ездят, а именно летают со скоростью 60 и более км/ч.
Чтобы понять, что такое езда по бездорожью, попробуйте проехать с той же скоростью хотя бы по дачному посёлку (конечно, если выдержит подвеска). А уж про булыжники, горы, тьму я даже не говорю. В нашем караване мы ехали почти всегда первой машиной, но пару раз были и последними. В этом случае ко всему прочему добавлялась вихревая пыль, стоявшая стеной, как в фильме «Мумия», и почти полностью обнулявшая обзор. Но мы были на Афоне и ко всему происходящему, в том числе и отсутствию ограждений над пропастью, относились по-философски.
На мой вопрос, почему бы не сделать здесь нормальные дороги, я получил ответ, которому своим сознанием, пребывающим только полдня на Афоне, сначала не поверил:
— Богородица не благословила на строительство здесь бетонных дорог. Либо не будет дорог, либо уйдёт она.
Я, грешным делом, отнёс это к лености местных трудников и воспринял такой ответ несерьёзно, пока не получил видео разрушения всех построенных бетонных дорог 6 апреля 2020 года, которые закладывались как раз во время нашего пребывания на Святой горе в 2018 году.
Питание на Афоне постное круглый год! Мы питались по расписанию, как в детском лагере. В рационе были оливки и даже пару раз рыба, поэтому особых лишений мы не ощущали. Остальные траты уходили у нас на подарки и сувениры.
При том что исторических и духовных материалов про Афон великое множество, о его экономике написано очень мало. Поэтому расскажу о том, за счёт чего существует монашеская республика.
Главная статья доходов монашеской республики — пожертвования. Я уже писал, что самый красивый, богатый, помпезный и привлекающий внимание — русский Пантелеимонов монастырь, тем не менее он занимает предпоследнее 19 место в афонской иерархии. Статус самого-самого, как оказалось, нравится далеко не всем.
В духовном смысле главный монастырь под номером 1 афонской иерархии — Великая лавра, исток всего Афона, основанный в 963 году св. Афанасием Афонским.
Главный же административный, «политический» и самый влиятельный монастырь республики — греческий Ватопед, номер 2 в иерархии.
На Святой горе монастырю Ватопед принадлежат два скита, они посвящены святому Димитрию Солунскому и апостолу Андрею Первозванному (бывший русский Андреевский скит в Карее) и двадцать семь келий, также имеются подворья за пределами Афона.Помимо земель и построек на горе Афон, в собственности монастыря находится Андреевское подворье в Стамбуле, ранее принадлежавшее русскому Свято-Андреевскому скиту, а кроме того, порядка 150 тыс. га земли в континентальной Греции, в том числе переданное в дар монастырю озеро Вистонида. Право собственности на озеро с 1920-х годов оспаривает греческое государство.
Афонский монастырь номер 3 — Иверон (в переводе с греческого «принадлежащий грузинам»), построенный на деньги грузинского царского дома Багратионов и в 1830 году захваченный греками.
В 1913 году, во время Второй Балканской войны, они также захватили болгарский монастырь Зограф — номер 9 в иерархии.
Помпезный, глубоко духовный русский Андреевский скит в 1971 году перешёл в собственность Ватопеда, потому что советское правительство не сочло нужным присылать своих представителей и сберечь государственную собственность. Такая же участь постигает каждую из немногих оставшихся негреческих духовных обителей монашеской республики, когда последний насельник монастыря или скита уходит в мир иной.
Второй источник дохода Афона — лес. Его продажа на материк приносит существенный ежегодный доход монастырям. Со школьной скамьи мы помним, что на восстановление леса уходит 100 лет. Афонская арифметика несколько другая. Как мы уже знаем, вся территория монашеской республики находится во владении двадцати монастырей. Ежегодно каждый из них вырубает 1/20 часть лесного покрова своей территории и продаёт в континентальную Грецию. Таким образом, восстановление леса на полуострове происходит за 20 лет! Машины с хвойными породами погружались на корабли из Дафни до Уранополиса при нас постоянно.
Третья статья доходов — внутреннее производство. Это произведения религиозного искусства — афонская иконопись, а также прекрасные вина, мёд и другие продукты пчеловодства, варенье, халва, ореховая паста и прочие угощения. Лавровый лист, мелисса, многочисленные сборы других афонских трав, которые завариваются и пьются как чай.
Среди данного сегмента потребительской продукции самой главной, доходной и известной является оливковое масло прямого отжима. Оливковые плантации есть в каждом монастыре, но не у каждого монастыря есть промышленные прессы для производства «жидкого золота Эллады», как этот продукт именовал Гомер. В таком случае оливки отдаются на переработку туда, где есть необходимое оборудование, после чего монастырь, вырастивший сырьё, продаёт масло под своим именем.
Самое масштабное, «вкусное» и дешёвое производство находится в монастыре Дохиар (№10 иерархии), где наша группа и приобрела полторы сотни литров масла для многочисленных дружеских заказов из Москвы.
Когда допустимые к перевозке правилами авиакомпании 23 кг афонских даров заполнили чемоданы, а мы выполнили намеченную программу посещения всех монастырей, осталась самая ответственная часть — испытание для души и тела — восхождение на Афон.
О том, как это было, и почему я пошёл один по неизведанному для меня маршруту, расскажу совсем скоро.
Фото: личный архив Кирилла Яковлева