Я ждал свою группу в бизнес-зале аэропорта «Никола Тесла». Ну где ещё можно было угостить русскую делегацию прекрасной «риблей чорбой» вместе с парой стопок восхитительной домашней ракии. Мы летели на Афон. Страсти и искушения обуревали и преследовали нас на каждом шагу. Они шли не за нами, они всегда были перед нашим лицом. Шесть лет я ждал этого шага, о чём писал в предыдущей статье. По дороге в аэропорт моя машина отказывалась ехать, она выдавливала «нечеловеческие», неслыханные ранее звуки, всячески привлекая к себе внимание, но я отказывался вступать с ней в диалог. Я во что бы то ни стало в этот раз должен был попасть на Афон! На кону стояло очень многое, если не сказать всё. По крайней мере, так казалось мне самому в каскаде кризисных жизненных ситуаций в тот момент.
И вот, мы уже сидели в тесном турбо-винтовом самолёте Air Serbia, отправлявшемся по маршруту Белград-Салоники. Пара стопок ракии была как раз к месту, ибо самолёт не особенно внушал доверие. Я уже писал про транспорт Сербии 1990-х, с тех пор ситуация значительно улучшилась, но на некоторых направлениях соблюдать спортивный режим было себе дороже, от чего мы и отказались.
В Салоники мы прибыли рано утром и сразу же сломя голову понеслись на автобусную станцию, так как автобус в Уранополис отходил один раз в день. Траты предстояли немалые, поэтому мы хотели сэкономить хотя бы на трансфере.
Тщетно. Раннее утро, волнение, бессонная ночь и сербский «эликсир» дали о себе знать.
Мы по ошибке примчались на автобусную станцию в противоположном конце города, поэтому нам всё же пришлось вызывать такси до Уранополиса и ехать 100 км с чемоданами на голове.
Мы везли в своих чемоданах по 23 килограмма сладких подарков для братий монастырей, которые планировали посетить, поэтому пятерым мужчинам с таким обозом в такси, прямо скажем, было тесновато.
В отличие от меня, мои попутчики посещали Афон уже в пятый раз, видели немало и приготовили с собой, помимо сладких подарков, предметы на все случаи жизни, особенно для восхождения на Святую гору: скандинавские палки, плащ-палатки, треккинговые кроссовки, усиленные рюкзаки, сверхмощные фонари для ночного восхождения и прочее снаряжение, которое по большей части пригодилось мне как единственному ушедшему на Гору. Но об этом позже.
Пока же мы прибыли в Уранополис, в этот раз успешно оформили диамонитирион — теперь мы заранее понимали, куда едем, зачем, какой у нас план, где будем жить и работать над укреплением своей духовной составляющей.
Мы оставляли земной мир со всеми его удобствами и ехали на две недели на святую землю, чтобы полностью погрузиться в мир духовный, в котором вся пирамида Абрахама Маслоу переворачивалась с ног на голову. Духовные потребности и раскрытие внутреннего потенциала становились для нас важнейшими мотиваторами, остальное оставалось на материке.
Нельзя сказать, что мы полностью погрузились в монастырский образ жизни — не все из нас, как, например, я, сразу были к этому готовы, но полмесяца мы прожили в кельях, как и монахи, пребывающие на Святой горе — с их условиями проживания, распорядком дня, постным питанием и прочими ограничениями, как мне показалось в первые три дня, а со дня четвёртого, когда ты начинаешь преодолевать земные страсти, одолевающие нас ежечасно в миру, эти ограничения уже кажутся радостями.
Конечно, мы не могли полностью соответствовать распорядку дня афонских монахов — более трудолюбивых людей в своей жизни я не встречал. Они как будто бы изнуряют себя физической и духовной работой, чтобы скорее избавиться от тягот земной жизни и перейти в жизнь духовную. Так это, по крайней мере, выглядит со стороны, да и сами они подтверждали эту мысль. Чем раньше воссоединишься с Отцом небесным, тем быстрее настигнет благодать, так говорил нам один из святых отцов Афона.
Если обобщать график работы или, как это называется на Афоне, послушания, то получается, что ежедневно монахи работают по двенадцать часов, выполняя работы по хозяйству, а также до десяти часов в день проводят в молитве. На сон остаётся около двух часов.
Таким был, например, отец Герасим-исихаст (отшельник), обитавший в келлии преподобного Серафима Саровского монастыря Кутлумуш (келлия — отдельное монашеское жилище, обычно двух- или трёхэтажное здание с пристроенным к нему храмом, прим.ред.). Нам посчастливилось провести ночную службу со священником в его келлии — как монах вести службу сам он не мог, требовался батюшка. Свою келлию благодаря харизме и трудолюбию он превратил в первый на Афоне храм важнейшего русского святого, в одиночку справляясь со всем хозяйством.
Тяжелейшее десятичасовое ночное богослужение при отсутствии электричества, под светом двух свечей, во избежание попадания воска на святые писания изогнутых под 90 градусов, отец Герасим и игумен Феофан — настоятель Введенского храма деревни Рыжево Егорьевского района, Московской области провели, ни разу не присев. Остальные молящиеся, в том числе я сам, к шести утра просто падали с ног и проваливались в мгновенный сон на несколько секунд, когда во время богослужения разрешалось присесть в стасидии (деревянном стуле для молитвы).
Отец Герасим же после ночной службы ещё и пригласил нас разговеться за своим столом, живо рассказывая нам афонские истории, а к восьми утра он уже снова отправился по рабочим делам, когда мы разъехались отдыхать по своим кельям.
Есть люди, которых Афон долгое время не пускает, а есть те, которых не отпускает. Таким был отец Герасим. Оказавшись на Афоне случайно, паломником, и сразу же попав там в автокатастрофу, после которой, пролетев со скалы пятнадцать метров и чудом выжив, принял монашеский постриг и всю оставшуюся жизнь самоотверженно служил на благо людей, прославляя православную веру. В 2021 году он скоропостижно скончался в своей афонской келье в возрасте 60 лет.
Афон — автономное монашеское государство Святой горы, обладающее статусом самоуправляемого сообщества двадцати православных монастырей, находящихся в непосредственной церковной юрисдикции Константинопольского патриарха (с 1312 года).
Помимо того, там существует и ещё тринадцать скитов, некоторые из которых, как, например, Старый Русик (старый русский монастырь св. Пантелеимона) по размеру крупнее многих греческих монастырей.
Также на полуострове есть 300 келий, каждая из которых относится к тому или иному монастырю. Таким образом, общее число религиозных сооружений (вместе с 20 монастырями) составляет магическую цифру 333 и не может быть изменено. Хозяйственные постройки обеспечения при этом в счёт не идут.
На Афоне существует своя иерархия в двадцатке монастырей, первым из которых является Великая Лавра, основанная Афанасием Афонским в 963 году.
(В своей первой статье про Афон я обещал читателю, что не стану высказывать свои суждения, умозаключения и прочие выводы об устройстве Афона, дабы не нарушить 148-й закон УК РФ «об оскорблении чувств верующих», поэтому буду придерживаться только официальной информации.)
Так, например, самый красивый, большой, богатый и посещаемый русский монастырь св. Пантелеимона в святогорской иерархии находится на… предпоследнем, девятнадцатом месте, даже после раскольничьего монастыря Эсфигмен, для посещения которого нужно оформить третье специальное разрешение — «визу».
Как мне рассказывали святые отцы, по официальной информации, русский монастырь съехал на дно иерархии монастырей из-за переезда из Старого Русика ближе к морю во второй половине XIX века. К слову, Эсфигмен откололся от Константинопольского патриархата через сто лет после этого, но в иерархии остался выше русского монастыря.
Надо сказать, что в ту поездку мы вели себя максимально корректно, насколько это было возможно. Искры от двух одинаковых православных «камней», невидимой рукой ударенных друг об друга, уже начинали разлетаться. Это было время, когда экс-президент Украины Порошенко лично активно ездил в Константинопольский патриархат за томосом для Украины (представлением автокефального церковного устройства для ПЦУ).
Поэтому, хотя мы были во всех 19 монастырях и скитах Афона, в 20-й, раскольничий Эсфигмен, мы попасть даже не пытались, несмотря на его архитектурную привлекательность.
Корректность нашего поведения не спасла нас от полицейской облавы, которую на нас устроили (да-да, такой орган тоже есть в монашеской республике), но об этом любопытном моменте я расскажу в своём следующем материале.
Пока же мы ехали к монастырю Хиландар, четвёртому в афонской иерархии. Он был основан на Афоне в 1198 году сербским архиепископом святым Саввой и его отцом, сербским князем Стефаном Неманей. Сочное яркое музыкальное имя монастыря, на месте которого первоначально располагался основанный монахом Георгием Хеландариосом монастырь Хеландрион, берет своё начало от названия византийского тяжёлого корабля хеландии. Вид сверху на главный храм монастыря действительно даёт такую отсылку из-за его формы и цвета.
Любопытно, что в Хиландаре не избирается игумен (настоятель). Его роль выполняет самая известная икона этого монастыря — икона Божьей матери «Троеручица», которая из алтарной части несколько раз самостоятельно перемещалась на место игумена. С тех пор настоятеля в монастыре перестали избирать, а управляющим делами является иеромонах-проигумен. Монахи-насельники в свою очередь принимают благословение на церковные службы от «Троеручицы».
Хиландар является очень посещаемым монастырём, в первую очередь, из-за того, что в стенах места, которое, как и вся Святая гора, предназначено для окончания земной жизни и перехода в жизнь вечную для тех, кто там поселился, случилось очень много чудес обретения продолжения жизни земной.
Две Святыни Хиландара — это виноградная Симеонова лоза, исцеляющая от бесплодия, и икона «Млекопитательница» (греч. Γαλακτοτροφούσα) — иконописный образ Богородицы, кормящей грудью Младенца Христа.
Понятно, что лоза св. Симеона существует в единственном экземпляре, но и икона «Млекопитательница» гораздо больше распространена на Балканах, чем в России. Тем, кто захочет поклониться этому образу Богородицы в России, придётся поискать храм заранее (есть она, например, в Борисоглебском монастыре Дмитрова или в Елоховском соборе в Москве).
У монастыря Хиландар непростая история. Известно как минимум от трёх больших пожарах, когда святую обитель приходилось восстанавливать заново в 1722, 1891 и, относительно недавно, в 2004 году. Сами монахи считают эти пожары Божьей карой, как всегда, самокритично относясь к себе и любя всех остальных.
Когда мы уже садились в автомобиль, один из паломников моей группы слёзно спросил монаха монастыря, кому молиться его дочери, которая никак не могла снова выйти замуж. Я услышал имена двух святых, которых не знал в принципе. Мина и Фанурий. Недавно я встречался с тем паломником. Дочь вышла замуж. Успешно. Внук, получивший тяжёлую травму, чьё имя он произнёс, стоя на коленях под поясом Богородицы, выздоровел. Это был тот самый паломник Геннадий, о котором я упоминал в прошлой статье, сбившийся с пути и успешно вышедший сам утром из тёмного афонского леса, спустившись с Горы Богородицы.
О долгом подъёме и спуске в 50 000 вертикальных шагов за один день расскажу в самое ближайшее время.
Фото: Кирилл Яковлев
Обложка: Саша Шљукић/WikiComnons