«Линч, насилие, агрессия» VS «У нас тут культурные люди!». Репортаж с белградских протестных шествий
20 апреля в столице Сербии прошёл очередной протест «1 из 5 миллионов». В этот раз место встречи участников перенесли к Теразийскому фонтану – одной из самых популярных туристических достопримечательностей города. По перекрытым улицам разъезжали кругами велосипедисты, наслаждаясь отсутствием автомобилей. Правда, теперь им мешали прохожие, спешившие присоединиться к протесту. Некоторые были с детьми на самокатах, а кое-кто и с совсем малышами, которые порой были предоставлены сами себе, пока родители внимали речам ораторов. Собравшись у отеля «Москва» неподалёку от редакции «Информера», который оппозиционеры считают «машиной пропаганды», они двинулись в направлении другой «машины пропаганды» – телекомпании РТС.
Лидеры «Союза за Сербию» выдвинули властям требование сменить руководство как информационной службы РТС, так и технической, чтобы иметь больше эфиров на телевидении. Но обсуждать этот вопрос (наряду с вопросом изменения избирательной системы) с властями будут не Обрадович, Джилас или Еремич, а участники команды переговорщиков, куда вошли общественные деятели – политологи, журналисты, профессора и даже один режиссер.
Во главе колонны ходоков в этот раз тройки лидеров не было, транспарант «Все как один» несли обычные люди, явно наслаждаясь вниманием журналистов, которые, как черт из табакерки, выскакивали перед оппозиционерами и трещали им в лицо затворами фотоаппаратов. Протестующие жмурились от удовольствия. Гремела музыка, хмурые работяги крутили с грузовика с динамиками насмешливый рэп «Линч, насилие, агрессия». Его сочинили ещё зимой после прямого включения в эфир журналистки «Студио Б», где она этими словами описывала лозунги протестующих, которые потом, обидевшись, сочинили эту песню.
Толпа шагала по пустым улицам. Организаторы обеспечили всех свистками: молодежь свистела яростно и громко, старики из-за слабых легких выдували едва-едва, периодически останавливаясь на перекур. В Сербии традиционно много курят все, поэтому в оппозиционной толпе нужно быть осторожнее, чтобы невзначай не прожечь себе одежду или волосы о чей-нибудь окурок.
Внезапно свист стих, колонна встала на перекрёстке. Навстречу ей двигался крестный ход. Азиатские туристы, которые из любопытства присоседились к оппозиции, в полнейшем восторге забегали вдоль православных «ходоков». Те торжественно несли портрет огромного и будто изумленного Николая II. Этот крестный ход был посвящён не православным праздникам, он тоже был своего рода протестным. Дело в том, что в Валевском районе три года назад было закончено строительство плотины, и вода реки Ябланицы затопила долину, где находился старинный монастырь Валевская Грачаница. Искусственное озеро сегодня питает окрестные села и пять крупных городов. Власти вместе с Сербской Православной церковью построили вместо затопленного новый храм, но верующие уже два-три года продолжают пикетировать у здания правительства и в знак протеста устраивают крестные ходы, требуя осушить озеро. Кроме того, у них есть и схожие с оппозиционерами лозунги на тему Косово.
Пропустив «коллег» из крестного хода, оппозиционеры двинулись далее. Между ними бегал организатор с тетрадкой и, видимо, переписывал участников. Лидеры оппозиции накануне заявляли, что собираются пересчитать всех, кто в пятницу покинет рабочие места и пойдет на митинг поддержки президента Вучича. Неужели этому бедняге просто не сказали, что митинг поддержки кончился ещё в пятницу, а это уже демонстрация протеста?
Среди шествующих было огромное количество собачников. Местами можно было предположить, что в городе проходит передвижная выставка всех пород, мастей и размеров. Белокурая женщина с тщательной укладкой держала на поводке тщедушного пуделька.
– Вы не боитесь, что на него кто-нибудь наступит в толпе? – озабоченно спросила я, глядя, как собака вздрагивает от резких выкриков протестующих и озирается на проходящие мимо штаны.
– Что вы, нет, я его иногда беру подмышку, он не все время ходит.
На собаку тем временем чуть не наступил проталкивающийся куда-то мужчина, пёсик отскочил, мужчина начал извиняться.
– У нас тут культурные люди! – гордо поправила кудряшки хозяйка пуделя.
Рядом грызлись доберман и овчарка.
Тем временем грузовик с песнями подъехал ко входу телекомпании РТС. Некоторые протестующие расселись в ближайшей кафешке на кофе-паузу. Официанты забегали, разнося напитки. Гремела музыка и свистки.
В толпе стоял мужчина в очках на пол-лица и с транспарантом «Хватит увеличения налогов и коммуналки, требуем изменения избирательных прав и комиссии». Увидев меня, он стал закрывать лицо своим плакатом.
– Не снимайте меня! Я не даю комментариев! – он нервно прикрывал лицо, и если было бы можно, уверена, надел бы ещё одни очки.
– Вы пришли протестовать к телекомпании, требуете в том числе свободы СМИ, отмены цензуры, рассеивания медиа-мрака, а сами прячетесь? – спросила я, наводя фотоаппарат.
– Это все власти должны!
– А власти-то тут причём? Они же не прячутся.
Мужчина поправил чёрные очки медиа-мрака и закрылся от меня плакатом.
На ступенях напротив входа в телекомпанию, ведущих на своеобразный балкон, сидели утомленные пенсионеры. Между ними на террасу поднялся лидер «Дверей» Бошко Обрадович. Сам по себе он высокий, но его телохранители, закрывающие спину, были ещё выше, словно их набрали в баскетбольной команде. С высоко поднятой головой и скрещёнными на груди руками, Бошко Обрадович хмуро взирал сверху на вход в телекомпанию РТС. Один раз ему уже удалось в буквальном смысле разбить этот стеклянный заслон. Казалось, что сейчас он, как римский император, взмахнёт рукой, отдав приказ верным легионерам идти на штурм.
С грузовика тем временем доносилось, что если власть не пойдёт на уступки, то 4 мая протестующие устроят «свободную зону» напротив Народной скупштины и будут эти уступки там выжидать. Фактически это был ультиматум об организации «Майдана».
В толпе с газетой стоял интеллигентного вида мужчина.
– Как думаете, чем дело кончится? – спросила я его.
– Сначала мы должны победить зло в себе и тогда уже победим зло в «Глупштине», – он кивнул на здание Скупштины, народного парламента Сербии. – Я был одним из первых, кто туда ворвался 5 октября (речь идет о «Бульдозерной революции» 2000 года, положившей конец политической карьере Слободана Милошевича – прим. ред.).
– А эти протесты похожи на те, когда свергали Милошевича?
– Абсолютно похожи, – с гордостью ответил ветеран сербского протестного движения.
Стоявшая рядом женщина сжала кулак и закричала на двери телекомпании:
–Ууууууууу! Вучич, уходи!!!
После этого митинг закончился, и оппозиционеры вразвалочку пошли по центральной улице, по обеим полосам движения которой уже на километр скопились автомобили, ожидая, когда же наконец пустят движение. Они недовольно гудели, подгоняя неспешных пешеходов, которые свистели им в ответ.
И тут полиция пустила транспортный поток. Машины осторожно стали двигаться за протестующими, которые все ещё шли прямо по проезжей части, игнорируя тротуары. Действие полиции возмутило протестующих. Они окружили первую двигавшуюся машину, за рулем которой сидела молодая женщина, и стали на неё кричать и свистеть. Женщина закрыла окно.
За ней плёлся угрюмый таксист.
– Вы – водитель, часто, наверное, приходится в пробках стоять из-за протестов?
– А что я могу сделать?! Не давить же их! – он нажал сцепление и вхолостую газанул, машина, практически стоя на месте, взревела, распугав остатки оппозиционеров по тротуарам.
– Это все специально было сделано, – авторитетно заявил мне один из прохожих.
– Что? – спросила я.
– Они с вертолета увидели брешь в нашей колонне и пустили транспорт, чтобы разделить нас и потом написать в газетах, что нас было мало. Такого никогда ещё не было! Кстати, что там в России думают про наши протесты?
– Думают, что вы тут цветную революцию устраиваете, – ответила я.
– Ну уж нет, мы не такие!
– А, ну да, – вступил в разговор его приятель. – Они думают, что у нас тут как на Украине.
– Ну нет, у нас все по-другому! – возразил ему товарищ.
– А в чем разница? – спрашиваю я.
–Смотрите, у нас многопартийная система…. – начали они. Мы тем временем приближались к светофору. Загорелся зелёный.
– Ох, автобус подошёл, давайте мы вам потом объясним! Извините, пожалуйста!
Мужчины помахали мне рукой и заторопились на остановку.
На дорогах тем временем окончательно прорвало затор, город облегченно выдохнул тёплым апрельским ветерком и зажил обычной жизнью выходного дня.