«Храни нас, Боже, от чумы, голода и хорватов»: как хорваты участвовали в Тридцатилетней войне, и при чём тут галстуки

Век XVII был весьма богат на исторические события крупного масштаба. Мы в России знаем это по своей собственной истории. Чего стоит одно только Смутное время, к которому ещё можно добавить и восстание Стеньки Разина, и воссоединение Украины с Россией, и церковный раскол… Если же брать события в соседней Европе, то и там в те времена было немало своих примечательных событий. И, кстати говоря, церковный раскол здесь упомянут неслучайно. Если в России открытые гонения на старообрядцев продолжались не так долго и в итоге не привели к братоубийственной войне, то Европу религиозные войны раздирали два столетия. Одной из таких войн и была та самая Тридцатилетняя, продолжавшаяся с 1618 по 1648 годы.

Но сначала несколько слов о том, как Европа дошла до такой интересной жизни.

Предыстория

Начать повествование следует с 1517 года, когда бывший немецкий католический монах Мартин Лютер прибил к дверям собора города Виттенберга свои знаменитые «95 тезисов», изобличавших Римско-Католическую Церковь, на тот момент господствовавшую в Западной Европе. Злоупотребления католического духовенства, в частности, продажа индульгенций, уже давно вызывало недовольство народных масс во многих странах. Так началась Реформация, общественно-политическое и религиозное движение, участники которого требовали изменений внутри католической Церкви, а в дальнейшем полного отделения от неё, что привело к формированию новой христианской конфессии — протестантизма в его различных национальных вариантах. Тяжелее всего Реформацию пережила Германия, которая вплоть до середины XVI века воевала «сама с собой», расколовшись в итоге по конфессионально-территориальному признаку. И сейчас часть немецких земель (тогда княжеств) являются католическими (в основном на юге и на западе), а часть — протестантскими. К началу же XVII века протестанты уже преобладали в таких странах, как Швеция, Дания, Англия, немало было протестантов во Франции и во входившей в состав Габсбургской монархии Чехии.

Однако и приверженцы католической Церкви не собирались сдавать свои позиции, проведя в итоге реформы, усилившие её влияние. На Реформацию католики ответили Контрреформацией. Стали появляться новые монашеские католические ордена (например, известный орден иезуитов), проводилась унификация католического вероучения, католические страны перешли на новый, существующий и поныне григорианский календарь. Иными словами, католический мир консолидировался и сосредотачивался. Религиозный раскол Европы и существовавшие на тот момент противоречия между отдельными европейскими странами в конечном счёте не замедлили вылиться в большую войну.

Участие хорватов в Тридцатилетней войне

Перед началом войны расклад сил был следующим. В одном лагере (католическом) господствовала династия Габсбургов, делившаяся на испанскую и австрийскую ветви. Она контролировала, собственно, Испанию с Португалией и свои владения в Центральной и Восточной Европе, куда входило и множество славянских земель, в частности, Чехия и Хорватия. Её союзниками были Речь Посполитая, часть немецких княжеств и Папская область в Италии, от которой сейчас остался лишь город-государство Ватикан. Противостояли им Франция, Швеция, Дания, протестантские княжества Германии, княжество Трансильвания, Венецианская республика, Савойское герцогство и Республика Соединённых Провинций (современные Нидерланды). Впрочем, на разных этапах Тридцатилетней войны в тех случаях, когда, например, династические интересы брали верх над религиозными, некоторые страны меняли лагеря.

Но к хорватам это не относилось никак. Уже приобретя к тому времени репутацию верных защитников интересов Габсбургской династии в войнах с Османской империей, они были готовы к новым сражениям. В 1619 году австрийский император Фердинанд II направил приказ хорватскому бану (правителю) Николе Франкопану собрать армию и присоединяться к частям генерала Шарля Бонавентура де Лонгеваля в Чехии, где им предстояло сражаться с местными протестантами. Именно там и в том же году хорватские войска впервые отличились в сражении при Саблате, где приняли активнейшее участие в разгроме войск немецкого графа Мансфельда. В дальнейшем хорватские роты, состоящие из пехоты и лёгкой кавалерии, были переданы под командование графа Иоганна Людвига Гектора фон Изолани, который с тех пор даже называл себя «хорватским генералом». Часть хорватских подразделений воевала и под знамёнами одного из самых известных полководцев той войны Альбрехта фон Валленштейна, который также был очень высокого мнения о боевых качествах хорватов.

В 1623 году хорватские всадники прославились под Гейдельбергом, когда они переплыли реку Неккар на лошадях, застигли врасплох противника и помогли завоевать город, а на севере дошли до портового города Штральзунд на Балтике. Свои воинские таланты они ещё раз проявили в Магдебургской битве 1631 года, когда переплыли Эльбу (вновь на лошадях) и первыми вошли в город. Постепенно на полях сражений Европы распространялись истории о «неуязвимых хорватах». Даже в битве при Брайтенфельде в 1631 году, в которой войска католиков потерпели поражение, хорватским всадникам удалось разгромить два саксонских пехотных полка, таким образом, они оказались чуть ли не единственным «католическим подразделением», не погибшим в той битве.

В 1632 году хорваты приняли участие в битве под Регенсбургом, отбив город у шведов, и под немецким Лютценом, где был убит шведский король Густав Адольф II. Особую же известность хорваты приобрели после битвы против шведских войск при Нёрдлингене в 1634 году. Тогда хорватские всадники умело обошли противника с фланга и заставили его бежать. После этого хорватские кавалерийские роты приняли участие в походе испанской армии из Италии через Германию вплоть до территории современных Нидерландов. В 1636 году хорваты в ходе боёв с французами прорвались до парижского пригорода Сен-Дени. Впрочем, для взятия Парижа сил хорватам всё же не хватило.

Эта война, унёсшая по разным подсчётам до 8 миллионов человек, завершилась в 1648 году Вестфальским миром и взаимным признанием нерушимости сложившихся границ, равных прав и суверенитета противоборствующими странами (т.н. «вестфальская система международных отношений»). Все эти принципы, кроме особо оговариваемых случаев, применяются и в наши дни.

Образ хорватов в Тридцатилетней войне

На той войне хорваты смотрелись (в том числе в прямом смысле слова) очень ярко. Разгромленный ими шведский король Густав Адольф II вспоминал о ярких красных плащах и накидках хорватов, «которые было видно издалека», да и о других деталях их одежды:

«Они украшены минимум двумя, а некоторые и пятью пистолетами каждый, не считая ещё двух, что у них в кобуре рядом с седлом. Шёлковый или суконный пояс, отделанный серебром, золотом или кожей, золотые и серебряные пластины на груди, головные уборы, украшенные конские уздечки, пистолеты и сабли ясно указывают на то, что это не масса наёмников, авантюристов, головорезов, убийц или солдатских отбросов со всего континента. Нет! Эти хорваты отличаются от других, от них на поле боя даже нечистый не убежит».

Но даже наряду с такой описанной выше роскошью к одной из наиболее заметных деталей одежды хорватских всадников относился платок, который они повязывали на шее узлом. Его использовали для защиты от пыли и пота, а также для перевязки ран. Сегодня же этот платок известен в мире как «галстук» (на голландский манер) или «кравата» на многих, прежде всего, славянских языках.

Надо сказать, что в годы той войны хорваты заслужили репутацию не только храбрых, но и невероятно жестоких вояк, вопреки вышеприведённому мнению шведского короля. Взятый с помощью хорватских частей Магдебург — один из центров немецкого протестантизма — был разграблен и сожжён, что привело к распространению в Европе мнения о хорватах как о воинах, не знающих пощады.

Впрочем, следует знать, что именно на Тридцатилетней войне, благодаря распространившемуся тогда книгопечатанию, уже присутствовали элементы и «информационной войны». Протестанты в своих памфлетах живописали «зверства» католиков и наоборот, причём обе стороны явно не стремились к объективности. По сей день жива история о будто бы существовавшей на стенах магдебургского собора надписи «Храни нас, Боже, от чумы, голода и хорватов». В настоящее время хорватские учёные называют это придуманной уже в XX веке «четнической ложью» и приписывают её известному сербскому историку, юристу, коллаборационисту и эмигранту Лазо Костичу. Во всяком случае, в наши дни этой надписи на стенах собора найти не удастся. С другой стороны, это далеко не так важно. Тридцатилетняя война, несмотря на все реальные и мнимые жестокости, присущие любым войнам, не только поменяла Европу, но и дала возможность хорватам оставить свой яркий след в этой истории, попутно навсегда изменив европейскую мужскую моду.

Обложка: povijest.hr