Фабрика грёз – она же Hollywood – работает эффективнее, чем любая другая пропагандистская машина. Так, что Геббельсу и не снилось. И вместе с великим кино она регулярно выбрасывает в мир фильмы, служащие лишь одной цели – пропаганде. К слову, бывает и так, что два данных критерия – высокое искусство и эффективный агитпроп – уживаются в одном проекте. Есть же, к примеру, образцовый фильм Стивена Спилберга «Спасти рядового Райана». Именно эта отличная лента с Томом Хэнксом в главной роли внесла вклад в память о Второй мировой войне больше, чем десятки учебников и книг вместе взятые.
Особая же печаль начинается тогда, когда в ноздри стучится букет неприятных запахов – перебродившей «клюквы», ванильного пафоса и прогорклого масла, на котором поджарили лживые факты. Похоже, так и вышло с голливудскими фильмами о югославских конфликтах.
Вообще изначально я собирался посмотреть американское кино о Балканах, так как до этого изучал югославские ленты. Большая часть из них, так или иначе, касалась либо войны в Боснии (с момента окончания которой прошло вот уже 25 лет), либо событий на рубеже ХХ века. И это логично, ведь история Балкан разделилась на две эпохи — до и после конфликтов, которые прошлись не только по территории, но и по сознанию. И жители бывшей Югославии – будь то сербы или боснийцы — постарались максимально осмыслить произошедшее. Да, с разными акцентами, с разной степенью погружения, — но с полным правом.
С Голливудом иная история. США, как известно, сначала поддержали боснийцев во время гражданской войны 19992-1995 годов, а после, в 99-м, атаковали Белград «томагавками» и бомбами. Возможно, поэтому я и наткнулся на американские ленты, касающиеся исключительно балканских войн. И особой эволюции взглядов – от «В тылу врага» 2001 года до «Сезона убийц» 2013-го – тут не проявилось. Говорят они об одном – правда, с разной силой – о вине сербов. Впрочем, отпугивают даже не нападки, а то, с какой лёгкостью Голливуд клеймит «преступников».
«В тылу врага» — хрестоматийная со знаком «минус» картина, основанная на реальных событиях, а именно на истории Скотта О’Грейди – штурмана самолёта F-16C, сбитого боснийскими сербами в 1995-м, во время патрулирования над запрещённой зоной. Сразу спойлер (впрочем, не удивлю, это же Голливуд): лётчик выживает. Не знаю, каким он был в реальности, но на экране его воплотил Оуэн Уилсон, более известный по комедийным работам (прежде всего, в партнёрстве с Беном Стиллером). Собственно, за сим об актёрской игре — всё. Единственный человек, который пытается соответствовать реноме артиста (и это ему удаётся) – Владимир Машков, исполняющий роль колоритного сербского снайпера. Россиянин был настолько убедителен, что, согласно распространённой версии, именно его образ стал прототипом легендарного персонажа из GTA IV, серба Нико Белика.
Конечно, в реальной жизни человек со столь брутальной харизмой, как у героя Машкова, наверняка бы разделал такого хлюпика, как лётчик-налётчик в исполнении Уилсона. Однако в американском кино всё иначе. Поэтому и побеждает пилот. А заодно он становится свидетелем зверств, совершённых боснийскими сербами. Всё это подано без малейшей рефлексии. Сопровождается же экшн пафосной музыкой, раздуванием щёк американских генералов и банальными сценами из серии «не бросай меня, брат». Эдакая версия «Спасти рядового Райана» для бедных духом и непритязательных.
«Сезон убийц» — кино посимпатичнее. Достаточно сказать, что играют здесь два монстра (один даже супермонстр) актёрского цеха – Роберт де Ниро и Джон Траволта. По сути, только они и появляются в кадре. Не столь камерно, как в ленте «Вечерний экспресс «Сансет Лимитед» по сценарию Кормака Маккарти (там играют исключительно двое – Сэмюэль Л. Джексон и Томми Ли Джонс), но тем не менее.
Де Ниро играет раненого американского полковника, участвовавшего в боснийской войне. Он оказался одним из тех, кто не бомбил с авианосцев, а сражался непосредственно на земле. Его отряд ликвидировал «Скорпионов» — сербский спецназ. Однако один из них выжил и, мало того, – спустя десятки лет решил отомстить. И вот они начинают охотиться друг на друга, уже потрёпанные пулями и разочарованиями.
«Откуда всё это? – Эхо войны». Весь сценарий – в одной фразе из культового фильма Алексея Балабанова. И вроде бы де Ниро, и вроде бы Траволта… но скучно, безлико и тускло. Да и в начале вброшен фейк о сербских концлагерях, а в первом же титре безапелляционно сообщается, что «Сербия атаковала Боснию». Не спорь, зритель. И я бы подумал, что за 12 лет, прошедших с момента выхода «В тылу врага», в головах голливудских сценаристов, видимо, ничего не изменилось, если бы не относительно сносная сцена примирения бывших военных в конце.
К сожалению, любые иллюзии относительно американского кинематографа с приветом Югославии (из того, что я увидел, конечно) разрушила следующая картина — «В краю крови и меда». Сценарист и режиссёр её – Анжелина Джоли. Сия роскошная дама вдохновилась на создание ленты после того, как посетила Боснию и Герцеговину. Однако этот факт не оправдывает одиозной однобокости фильма, свойственной скорее агитлистовкам заштатного «министерства правды», нежели синематографу. Говорят, что Джоли действовала из добрых побуждений. Может быть, – вот только последние годы Анжелина активно разъезжает по точкам напряжённости, выступая, точно какой-нибудь Бернар-Анри Леви.
Её картину стоило бы назвать не «В краю крови и мёда», а «Сербская ненависть» — как-то так. Фильм начинается с того, что сербские военные издеваются над боснийскими мусульманками (те, правда, слишком сытые и ухоженные для мучениц), а после ради собственного кайфа расстреливают мирных жителей. Фоном звучат заявления из радио и ТВ о Западе, спешащем на помощь. Сербы тут показаны не просто упоротыми националистами, размышляющими о великом прошлом и реванше в будущем, а скорее карикатурными идиотами, потерявшимися во времени и пространстве. Возможно, Джоли и не думала заботиться о правдоподобии, но выглядит все так, будто пара-тройка усташей нашептали Анжелине слова ненависти в сценарий.
Причём подано это в манере, с которой любят делать свои артхаусные картины современные российские режиссёры: серые краски, истеричный надрыв, волочащие ноги полулюди-полузомби, кровь как единственный атрибут витальности. Да, забыл сказать (впрочем, уверен, что вы уже догадались): в центре всей истории — любовь сербского военного к пленной боснийке. Он привязывает её ремнём к кровати и вопрошает: «Ну почему ты не сербка?».
В конце ленты этот израненный войной и сценаристами человек ползёт к «голубым каскам», повторяя: «Я военный преступник, я военный преступник…» Ну да, кто там говорил, что открытые финалы – это подленько? Вот для вас суперзакрытый финал! И многое можно было бы простить – будем милосердны, — если бы Джоли не смаковала каждое убийство, избиение, изнасилование. Впечатление такое, что маркиза де Сада поработило злое божество войны и заставило описывать пытки в политическом ключе.
Можно ли ждать чего-то подобного от Голливуда в контексте преступлений боснийцев и хорватов? Вряд ли. А ведь виноваты-то все. Тем позорнее, что к подобным зарисовкам приплетены гуманистические посылы, поданные настолько банально, словно нерадивая восьмиклассница – «у-у-у, восьмиклассница!» — писала сочинение на тему «ужасов войны». Да, любая бойня отвратительна, мерзка и уничтожает всё человеческое, в ней реально нет только правых и только виноватых, но! Почему вы заранее расставляете, словно фишки, жертв и палачей? Почему не хотите погрузиться в тему хотя бы с некоторым усердием, а не паразитировать на боли миллионов? В этом ведь нет ни морального, ни исторического аспекта, – и искусства в его высшем проявлении здесь тоже нет.
И да, мне видится, как и голливудским сценаристам и режиссёрам, что у сербов кровоточит глубинная травма, что они стояли насмерть против зла, которому салютовали остальные, а в итоге страну разорвали и растерзали, переломив хребет, вывернув суставы, — но разве это предопределило их инфернальную сущность, рождающую бесконечную жажду отмщения?
А ведь с какой лёгкостью препарируется то, что подлежит детальному исследованию! Хотя вы сами, режиссёры и сценаристы, заявляете, что Балканы – регион особенный, с особыми людьми и историей. Однако на выходе вскользь бросаете реплику о сложносочинённости, но дальше идёте походкой варвара-олигофрена. Что вы транслируете миру в итоге? Лицемерное зрелище, рассказывающее об ужасах войны, — но тем самым новую войну порождающее, потому что дьявол – это отец лжи, и он обожает порабощать елейными речами.
Безусловно, я не ожидал от Голливуда покаянных лент или даже внятного анализа произошедшего на Балканах. Да и смотрел я главным образом боевики и только одну драму, но не ожидал я и того преступного бесстыдства, с которым подступаются к величайшей трагедии. Подступаются, чтобы, с одной стороны, заработать денег, по-генеральски раздувая щёки, а, с другой, слепить пропагандистский продукт, оправдывающий чудовищные преступления. Это ведь не только серб Дэниэл, как в ленте Джоли, должен стоять на коленях, но и те, кто убивал иноверцев, те, кто бомбил Белград, те, кто финансировал боевиков. Виновных тут много – ровно столько же, сколько и жертв. И показать их порочную связь – одна из задач кино. К сожалению, Голливуд, похоже, отказался смотреть на Балканы под этим ракурсом. И тем самым предал не столько сербов, сколько искусство как таковое.
Хотя, возможно, есть и другие примеры. Просто нужно искать их с двойным усердием. Я настойчивый человек и обязательно это сделаю (о чём, конечно же, напишу), дабы вконец не разочароваться в фабрике прогорклых грёз.