В ряду стереотипов о Балканах особое место занимает мнение о том, что регион буквально наводнен оружием. В пользу этой теории свидетельствует и ряд независимых исследований, в которых говорится, что Сербия и Черногория стали мировыми лидерами по количеству единиц оружия у населения.
Доказательств таким утверждениям, естественно, не приводится, да и лично я в них очень сомневаюсь. На данный момент десятки стран находятся в состоянии войны или переживают замороженные конфликты, а некоторые воюют уже десятилетиями. Оружие в таких государствах в активном обращении. Поэтому рейтинги, составленные западными НПО, не убедят в том, что Сербия наводнена оружием больше, чем Сомали, Афганистан, Ливия, Сирия, Ирак или Латинская Америка.
Между тем в обществе еще бытуют мифы и о том, что у каждого серба за поясом югославская версия советского ТТ (Застава М57), а в огороде обязательно зарыт Калашников, привезенный с фронтов югославских войн 90-х.
А вот как раз эти домыслы едва ли не имеют под собой оснований, ведь оружие на Балканах любят. Пистолетов, охотничьих ружей и военного «нелегала» здесь больше, чем в остальных странах Европы. По некоторым (впрочем, не уточненным) данным, до недавнего времени у жителей Сербии, Черногории и Боснии и Герцеговины на руках было столько легального огнестрела, что до 10% населения этих стран можно было считать вооруженным.
Не без косвенного давления со стороны власти балканских государств меняют законодательство об оружии, пытаются снизить этот процент, подогнав его под международные или европейские нормы. Однако процесс перерегистрации идет медленно. Например, в Сербии за 4 года, с момента выхода нового закона об оружии, из 934 тыс. пистолетов и ружей было перерегистрировано только 146 тыс. Правительство было вынуждено даже снизить государственную таксу, после чего дело сдвинулось с мертвой точки.
Количество оружия на руках у населения действительно вызывает опасение, учитывая взрывоопасность Балкан, где сразу несколько конфликтов находятся в стадии заморозки.
Понимая сложность ситуации, власти бывших югославских республик предпринимают дополнительные шаги, чтобы взять под надзор оборот оружия на своих территориях, ужесточая контроль даже над спортивным, охотничьим и коллекционным.
Впрочем, не все так однозначно. Пока одни граждане разоружаются, другие, похоже, готовятся к войне.
Подчеркну, что мы говорим об обороте оружия именно среди гражданского населения, а не о вооружении армий экс-югославских государств.
В центре нашего внимания — Босния и Герцеговина (БиГ), то тлеющая, то горящая в огне войны с XV века — со времен нашествия турок.
И без того непростая внутриполитическая ситуация за последние несколько лет здесь только ухудшилась. Становится все очевиднее, что искусственно созданный проект единой Боснии и Герцеговины обречен: рано или поздно она развалится.
Все уверенней о своем желании выйти из ее состава заявляет Республика Сербская, обладающая широкой автономией и контролирующая 49% территории. Представитель сербов в Президиуме БиГ Милорад Додик уже неоднократно заявлял, что пребывание в едином государстве с мусульмано-хорватской федерацией только тормозит развитие Республики Сербской. Недовольны своим положением и хорваты, которые чувствуют себя ущемленными, будучи в запертыми в одном энтитете с бошняками: у них даже нет своей автономии.
Если сербы твердо заявят о выходе из БиГ, то же самое, возможно, захотят сделать и хорваты. Тогда «обделенными» окажутся боснийские мусульмане, которые по сути и развязали гражданскую войну 1992-1995 годов.
Тогдашний лидер бошняков Алия Изетбегович стремился заполучить всю территорию БиГ, которую он видел унитарным мусульманским государством. После вмешательства международного сообщества три народа заставили жить в рамках одного государства: получается, что жертвы, на которые пошли бошняки, не окупились. Возможно, этот фактор тоже является причиной, почему Сараево рассматривает все варианты борьбы за сохранение искусственного единства БиГ, включая и войну за территории.
Учитывая печальный опыт 90-х, лидеры боснийских мусульман, судя по всему, решили перестраховаться и начали легально вооружать население. Способствует этому и вышеупомянутый закон об оружии, действующий на территории Боснии и Герцеговины.
Насколько взрывоопасна обстановка в БиГ и действительно ли власти мусульмано-хорватской федерации запустили схему постепенного вооружения населения, «Балканисту» рассказал боснийский политолог, эксперт в области безопасности и борьбы с терроризмом Джевад Гальяшевич.
Для начала стоит отметить, что общий закон об оружии в Боснии и Герцеговине существует лишь на бумаге. На деле в стране работают законы административно-территориальных единиц. Так, у Республики Сербской свой закон об оружии, единый для всех входящих в ее состав муниципалитетов, а у мусульмано-хорватской федерации свой – причем не один, а десять.
«Реально работающие законы на территории мусульмано-хорватской федерации – это законы кантональные (федерация БиГ делится на десять отдельных кантонов), все они достаточно сильно отличаются и даже называются по-разному. Где-то это закон о приобретении, хранении и использовании оружия, где-то – закон об оружии и боеприпасах, а где-то просто закон об оружии», – поясняет Гальяшевич.
При этом он подчеркнул, что кантональные законы сильно отличаются от аналогичного документа в Республике Сербской. Например, в части прав на ношение огнестрела.
«В РС очень ограниченное число лиц может добыть такое разрешение. Это, как правило, люди, которые в меру своих профессиональных обязанностей или по причине доказанной угрозы их безопасности могут получить право на ношение огнестрельного оружия. В то же время на территории федерации — а именно в мусульманских кантонах — право носить с собой пистолеты подразумевается по умолчанию для всех, кто получил разрешение», — поясняет боснийский эксперт.
Джевад Гальяшевич утверждает, что количество единиц легального оружия на руках у боснийских мусульман — в частности, гладкоствольных охотничьих ружей — в три раза превышает число «стволов», которыми владеют боснийские сербы и хорваты вместе взятые.
Вдобавок, по словам эксперта, преимущество боснийским мусульманам обеспечивают и так называемые охранные фирмы (аналог российских ЧОПов). Использование пистолетов и патронов — профессиональная обязанность работников этих предприятий. Количество таких фирм на территории Республики Сербской и в федерации сильно отличается. Так, в мусульмано-хорватском энтитете насчитывается более 20 тыс. лиц, владеющих оружием на основании своей работы в ЧОПе. В РС таковых не наберется и трех тысяч.
Гальяшевич отметил еще один момент, указывающий на то, что в случае новой войны у мусульман не будет недостатка в огнестреле. Все дело в оружейных заводах, находящихся под контролем Сараево.
«Серьезное беспокойство вызывает и тот факт, что на территории федерации БиГ расположено шесть крупных фабрик, где производится оружие, боеприпасы и военное оборудование. Они не подведомственны ни государственным спецслужбам, ни оборонному ведомству, ни министерству безопасности БиГ… Фактически шесть заводов, которые производят не только спортивное оружие, пистолеты и ружья, но и, скажем, гаубицы больших калибров, контролируются министерством промышленности, энергетики и горнодобывающей промышленности мусульмано-хорватской федерации», — отмечает политолог.
Фактором, создающим угрозу нового столкновения, выступает и радикальный ислам. Опасность несут не только идеи, но и сотни тысяч единиц армейского оружия.
«Ситуация в Боснии серьезно осложняется радикализацией отдельных сегментов бошняцкого общества под влиянием радикального ислама. Добавьте сюда факт существования так называемых ваххабитских сообществ, — а в Боснии почти в сотне населенных пунктов открыто исповедуется радикальный ислам. В стране 20 параллельных джамаатов, действующих как зарегистрированные религиозные объединения, — хотя для их существования нет никаких конституционных или законных оснований. Дополнительным фактором нестабильности стало присутствие инструкторов, приехавших из Афганистана и арабских стран и до сих пор находящихся в Боснии. Эти люди и их боевые группы никто никогда не демилитаризировал. Отряд Эль-Муджахидин (движение моджахедов) не разоружали, военные группировки тоже не разоружали», — перечисляет Гальяшевич.
Наконец, он указывает на то, что количество нелегального, неучтенного оружия, тайно хранящегося в подвалах и на чердаках со времен войны, может быть значительно больше видимого и легального.
Стоит отметить, что в это же время в Республике Сербской контроль над оборотом оружия гораздо строже. Речь не только о выдаче разрешений на приобретение и хранение: значительное количество пистолетов и винтовок у населения часто изымается. Лишиться «ствола» иногда можно даже за незначительные правонарушения. Ружья отбирают даже у заядлых охотников.
В качестве примера Гальяшевич привел случай с главой охотничьего союза Дервенты, у которого правоохранительные органы изъяли все ружья и винтовки за какой-то банальный проступок. Тем самым общество по сути лишили оснований на существование.
В Республике Сербской, по словам эксперта, порой применяются беспрецедентно строгие меры по отношению к владельцам оружия, тогда как в мусульмано-хорватской федерации ситуация противоположная. Оружия не лишают даже тех, кто был причастен к дракам и повторяющимся конфликтам, кто уже пытался применить его против других лиц или угрожал им. Налицо — несовершенство законодательной базы и «дыры» в законе.
Ситуация в мусульмано-хорватском энтитете — а именно терпимость к радикальным и экстремистским учениям, чрезмерное количество частных охранных фирм, представляющих собой вооруженную силу (в федерации в них числится в три раза больше сотрудников, чем во всех отделениях полиции Республики Сербской), оружейные фабрики и неадекватный надзор за реализацией их продукции, а также стрелковое оружие времен прошлой войны, которое до сих пор измеряется тысячами тонн, — толкает Боснию и Герцеговину в неизвестность, способную, по убеждению Джевада Гальяшевича, обернуться кровопролитной войной. И недостатка в средствах для ее ведения явно не будет.