«Венок Петрии» Драгослава Михайловича

Великий югославский и сербский писатель Драгослав Михайлович скончался 12 марта в возрасте 92 лет. За свою долгую жизнь Михайлович создал немало повестей и романов, из которых наиболее известны «Когда цвели тыквы» (1968 год) и «Венок Петрии» (1975 год). «Тыквы» до сих пор не изданы на русском языке, а вот «Венок» был переведён ещё в 1970-е годы.

Главный герой романа-сказа появляется уже в названии. Это Петрия Джорджевич, жительница шахтёрского посёлка Окно (ударение на первый слог), в котором автор изобразил знакомый ему посёлок Сеньски-Рудник, находящийся всего в нескольких километрах от Чуприи — родного города Драгослава Михайловича.

Весь роман словно рассказ Петрии неведомому автору. Она будто сидит перед ним за столом и вспоминает одну за другой истории из своей непростой жизни. Эти истории рассказываются не в строгом хронологическом порядке, но все вместе дополняют друг друга и составляют настоящий венок из грустных и смешных событий — венок Петрии.

Кажется, будто Михайлович записывал слова Петрии на диктофон и потом практически без обработки составил их в текст. Это так походит на популярный сейчас жанр устной истории. Но нет, конечно же, автор «Венка» просто был тонким мастером родного сербского языка. Его пожилая героиня Петрия Джорджевич говорит на косовско-ресавском диалекте, а хулиганистые молодые ребята с окраин Белграда из романа «Когда цвели тыквы» — на специфическом белградском и спортивном жаргоне. Переводчику «Венка Петрии» пришлось нелегко: нужно было передать региональный говор, не применяя его. И он справился очень хорошо — речь Петрии в русском варианте ничуть не менее колоритна, чем в сербском.

Свекровь моя, сука, померла в Вишневице точно так, как я ей сулила. И во сне не снилось, что я такая угадчица.

Нет, Петрия Джорджевич, несмотря на свою неграмотность, вовсе не базарная баба, ругающая всех и всё. Она, напротив, ругается редко, а чаще покорно сносит удары судьбы, а уж ударов этих бедная сербская крестьянка XX века пережила огромное количество. Вторая мировая война, оккупация, партизаны и четники, установление власти коммунистов — всё это проходит через роман, оставаясь как бы на заднем фоне нелёгкой крестьянской и шахтёрской жизни, но фон этот важен, он объясняет многие истории, рассказанные Петрией.

Тогда мы ишо не различали, кто четник, а кто партизан, всех звали лесовиками. Ушёл Витомир в лес, и не потому, думаю, что так уж он немцев ненавидел, просто ему из дому удрать хотелось.

Доходчивыми и незатейливыми фразами Петрия рассказывает о начале сопротивления оккупантам. Кажется смешным? Увы, не очень. Дальше она столь же бесстрастно повествует об арестах и расстрелах, чинимых немцами.

Одни быстро скумекали, что, когда Витомир перед тем, как русским приттить, сбежал, он пошёл не сразу в партизаны, а поначалу был у дражевцев, а токо опосля опамятовался и перебежал к партизанам. У них он храбро воевал и стал офицером. А когда приезжал на побывку домой, в армии-то разнюхали, где он был до их, что у четников воевал, ну и выгнали.

Простым языком Петрия повествует о важных политических событиях. Противостояние четников и партизан для неё — нечто странное и непонятное, она видит его строго через свои заботы и проблемы. А забот у неё, крестьянки, живущей в шахтёрском посёлке, полно — нужно работать по дому, готовить еду, взять рассаду у соседа, да посадить в нужный день, а то, если сажать в «неправильный», придётся потом замаливать грех у святых. Домашние животные — курицы, свиньи, собаки, кошки — всё это тоже окружает Петрию.

Живность моя меня внизу ждёт, диву даётся, где это я брожу об эту пору. Кур в курятник надо загнать, поросёнка накормить, кошкам молока налить. Негоже про их забывать.

Петрия Джорджевич рассказывает о жизни в Югославии, но иногда в ходе чтения романа можно подумать, что речь идёт о России или Советском Союзе — настолько знакомые проблемы и события мелькают на страницах «Венка Петрии»:

…И уж такой был знающий и умелый доктор! Придёт к ему больной, он не спрашивает, кто ты да что, богатый или бедный, есть у тебя страховка или нет.

…Однажды мы вдруг слышим, к поселковому совету шахтёры собираются. И давай громить по посёлку частников. Разгромили бакалейную лавку, пошли по кофейням. Скоро, говорят, ваш черёд.

Драгослав Михайлович не зацикливается на описании экономических и политических проблем послевоенной Сербии. Его героиню волнуют более близкие проблемы: незаконные аборты и наговоры от соседки-влашки; болезнь мужа, повредившего ногу в шахте; замаливание грехов перед православными святыми, но вместе с языческими суевериями.

Одно из главных событий романа — закрытие шахт и начало упадка посёлков. Как же это знакомо жителям наших «бесперспективных» деревень и сёл! «Оптимизация», «модернизация», а в итоге — вымирание целых населённых пунктов. И в Сербии было такое же.

Сразу, чуть вся эта заваруха началась, многие шахтёрские семьи навострились бежать отсюдова. За пять лет половина людей уехала, прямо наперегонки рванули.

И действительно, в 1961 году в Сеньски-Руднике проживало около полутора тысяч человек, а теперь — в три раза меньше. Драгослав Михайлович прекрасно знал проблемы своего родного края и с грустью описывал их.

Одна из самых пронзительных сцен романа — прощание жителей посёлка Брегово с поездом. Да, закрытие шахт привело ещё и к ликвидации железнодорожного сообщения во многих районах Восточной Сербии. Чёрные флаги на паровозе, чёрные ленты, похоронные венки — так жители посёлка украшают уходящую эпоху в виде поезда.

И тут вдруг завыли все три шахтёрские сирены. Подхватили паровозный гудок и в лад с ним заревели. Ревут сирены, прямо караул кричат, свистит, верещит паровоз, не знаешь, кто жалобнее.

Языческие ритуалы рядом с православными храмами и угольными шахтами при власти коммунистов и в эпоху покорения космоса — вот так выглядят и Окно, и Брегово, и некий город «Ш.» (видимо, имелась в виду Чуприя). Консервативная, патриархальная, традиционная, уходящая — да просто старая Сербия.

Петрия Джорджевич, плетя свой венок, рассказывает читателю через автора не только о своей жизни и жизни её родных и соседей. Она периодически описывает и природу вблизи своего Окно:

Леса то чёрные и зелёные, ровно глубокая река, то жёлтые и красные, точно из них пламя пышет, а они колышутся под тобой так, что голова кругом идёт.

Петрия делится и какими-то философскими заключениями, выстраданными её тяжёлой жизнью и опытом:

Неблагодарный мы народ, вот что я тебе скажу. Ни к чему у нас уваженья нету, ничё с нами не сделаешь. Ей-богу.

Но эта фраза точно не относится к роману «Венок Петрии». Уже в 1980 году по роману был снят полнометражный фильм (съёмки проходили в Сеньски-Руднике), а в самом посёлке тогда же был открыт музей угольного дела. В посёлке стоит «Дом Петрии», где снималось большинство сцен фильма. Драгослав Михайлович и его Петрия вдохнули в забытый уголок Сербии новую жизнь — туристическую и культурную.

© 2018-2024 Балканист. Все что нужно знать о Балканах.

Наверх