Книги, от которых невозможно оторваться, бывают двух типов. Первые не отпускают ни на минуту: их читаешь перед сном, на ходу, в метро, вместо перенесенных встреч. Они похожи то на упаковку фисташек, которая не отпустит, пока не съешь все, — то на долгожданную влюбленность, когда оторваться и прийти в себя просто невозможно. Вторые более требовательны: с первых страниц понимаешь, что им нужно все твое внимание, а через полчаса внезапно начинаешь вить гнездо для чтения: теплый свет, особый чай, карандаш, удобное кресло, телефон на беззвучном. И все для того, чтобы ни одно слово не ускользнуло, ни одна метафора не проскочила мимо внутреннего взора. И начинается магия: мир книги, как туман, окутывает сначала кресло, потом читателя, а затем и весь мир. Это уже не влюбленность, это любовь.
«Три одиночества» В. Капор именно окутывают, поглощают, на время меняют. Небольшой пронзительный роман, написанный непростым языком, который стоит того, чтобы его распробовать и насладиться. Чтобы научиться сидеть, как герои, выжимая в кофе наступающий день, словно лимон в водку, и молчать.
Главные действующие лица – Мужчина, Женщина и Юноша — одинокие, молчаливые, понимающие других без слов, но совершенно непонятые другими. Живут они в Городке в горах, пожиная плоды войны, неназванной, равнодушной и грубой, отнимающей друзей и родных, меняющей реальность и одновременно ставящей настоящую жизнь на паузу. Как будто потом, спустя пару-тройку лет, можно будет вырезать из памяти неудачные кадры фильма и склеить реальность.
Когда кто-то далеко подписал мир, как будто решив остановить скрипящий механизм смерти, горожане вздохнули с облегчением. И начали жить с того места, на котором давным-давно остановились.
Немного в стороне стоит образ Генерала — отца Юноши, незримо присутствующего в самосознании сына, который тщится отделить себя от родителя, вычистить его влияние, освободиться и вырваться на свободу.
Городок тоже можно считать героем романа. Именно с его характеристики начинается роман. Это был город, в котором испокон века ценность времени и жизни определялась пережитой болью. Вызванной то внешними, то внутренними обстоятельствами.
Это лирический текст о нескольких судьбах, то переплетающихся, то расходящихся. Это городские истории, маленькие, но красноречивые.
Из всего, что случилось в годы войны, зафиксированы будут только мелкие личные истории. Мгновения, анекдоты. Рассказ о смысле и начале кошмара окажется заваленным различными деталями, которые, перемешавшись, выдадут сигнал каким-то будущим исследователям. Неизмеримы и вечны только познания обычного человека. Это единственно настоящая мера истории. Великие идеи, великие движения, великие люди… Все это только тени на поверхности печальных и страшных историй, немых и ничего не стоящих в глазах науки.
Мужчина – врач, регулярно зашивающий раны и подписывающий ворох свидетельств о смерти. Его взгляд как будто всегда обращен в прошлое — в то время, когда рядом были его друзья, понимающие, близкие, но ныне навечно утраченные. Юноша – гость Мужчины, бегущий от своего прошлого, нашедший приют у друга детства отца, доктора. Он врывается в судьбы жителей города как порыв ветра: сильный, свежий, чужой, страстный, пугающий и притягательный одновременно. И так же он исчезнет – просто растворится в тумане. Был ли он?
Женщина – учительница, покинувшая Городок после смерти брата, безуспешно скрывающаяся от боли и потрясений войны в благополучной Швейцарии. Она живет в мире мифа, абсента, шоколада, денег и вечного мира, никогда не говорит о своем прежнем мире, который, однако, прорывается через пелену ее молчания, не может не.
Она рисовала порывами. Случалось, дни напролет проводила на полянах плоскогорья, оставаясь в одиночестве не одно утро, и возвращалась с полотнами, на которых красовались разрозненные части человеческих тел. Глядя на них, можно было почти физически услышать плач и ощутить прозрачность слез, а клубы красного тумана скрывали лица нарисованных людей и глаза зрителей.
В какой-то момент она возвращается домой, не выдержав разлуки. Одновременно боится встретить или — что еще хуже — не встретить знакомых. Но Городок, его улицы, запахи, воздух – это и есть дом.
Она носится по дому по всем направлениям. Распахивает заколоченные окна. В сердце дома, в ее сердце врывается прохлада позднего вечера. Вносит сладковатые запахи, навечно застревающие в ноздрях. Акация. Липа. Сосны.
«Три одиночества» еще и о любви. К дому, к прошлому, к людям. О чувстве близости, о важности понимания и принятия. Любовь лечит все: главное об этом не забывать. Женщина научила этому своих дочерей: когда им становится не по себе, страшно или одиноко, они бросаются к матери, крича «Лекарство! Лекарство!», падают в ее объятия, и все ужасы мира тут же отступают. Любовь им не победить.