Сербская земля богата памятниками истории. Мы едем на поиски сокровищ легендарной сербской царицы Проклятой Ерины — владелицы средневековых замков, о которой народ слагал полные ужаса легенды.
После скучных пейзажей Кралево дорога, вырвавшись из застроенных фабриками полей, убегает в извилистое ущелье реки Ибар, скалистые склоны которого носят название «Сиреневая долина».
С этими местами связано красивое предание о том, как сербский князь Урош Первый Неманич, женившись в середине XIII века на француженке Елене Анжуйской, засадил все склоны Ибра саженцами французской сирени, чтобы красавица не скучала вдали от родины.
«А сербы умеют быть романтичными», — думаю я, рассматривая вздымающиеся до неба горы, поросшие кустами. Жаль, что осенью не увидеть буйства нежного цветения. И хотя в моем саду уже растут две сирени, я решаю приехать сюда весной и выкопать саженец на память об этой красивой любви.
Художник из песни «Миллион алых роз» печально курит в сторонке по сравнению с сербскими королями. Его розы живут только в песне, а французская «Сиреневая долина» в Сербии цветет и пахнет уже восемь веков.
Внезапно дорога круто поворачивает, и нас накрывает густая синяя тень горы, у подножья которой притулилась сербская кафана «Еринин замок». Мы почти на месте. Поднимаю голову и вижу на вершине горы средневековую мрачную крепость с говорящим названием Маглич.
Магла на сербском значит «туман». История этой крепости действительно полна неразгаданных до сих пор загадок. Местные жители говорят, что во время осенних туманов из крепости доносится цокот лошадиных копыт и звон доспехов.
Нас с замком разделяет бурный Ибар, а моста нигде не видно. Решаю спросить официанта, захожу внутрь и тут же жалею об этом.
Маленькое помещение буквально забито крепкими мужчинами в спортивных костюмах. «Бандюки, наверно», — думаю я, оглядываясь в поисках официанта или бармена. В зале играет современная музыка, но никто не разговаривает, все смотрят на меня. Я будто очутилась в роли Данилы Багрова, который в Америке зашёл в бар для «цветных». Братва тем временем рассмотрела меня и возобновила ужин. На их столах дымилась горячая телячья чорба, жареные чевапы, обложенные прозрачными кольцами лука, тонко нашинкованный капустный салат был пересыпан морковной стружкой. Один из мужчин взял в руки хлеб и подул на пальцы.
«Горячий», — с завистью подумала я. Тем временем откуда-то выбежал официант с медным подносиком, на котором стояли изящные джезвы с кипящим кофе.
«Так, ещё минута здесь, и ни за какими сокровищами не поеду», — поняла я и стала выяснять, как пробраться на крепость Маглич.
Оказалось, что мы не доехали совсем чуть-чуть.
В двухстах метрах от ресторана, на противоположной стороне обнаружился перекинутый через Ибар хлипкий подвесной мостик.
На него было даже смотреть страшно, не то что решиться пройти. К перекладине прибита табличка «Проход запрещён, мост в аварийном состоянии».
Спасибо, кэп, но когда нас это останавливало?
Голод мгновенно вытеснила жажда приключений.
Серые гнилые досочки крепились шатающимися болтами к ржавым тросам, обмотанным ещё более ржавыми проволоками.
Мост качался и печально вздыхал под моей тяжестью. Я старалась не смотреть вниз, где волны Ибра накатывались на огромные валуны.
На середине реки мост оказался скособочен так, что идти пришлось кренясь на сторону, а некоторых досок и вовсе не было. Я шагала как парализованная.
«Мы, комсомольцы, лёгких путей не ищем», — внезапно сзади засмеялся муж, напугав меня. Мост раскачался, а я болталась, цепляясь за тросы, и причитала от страха.
Наконец адское испытание кончилось, и под ногами снова была каменистая почва. Узкая горная тропинка, петляя, вела к крепости. Желтый мертвенный пейзаж напомнил мне безжизненные израильские скалы.
Казалось, что, перейдя по мосту, мы попали в другой мир. Здесь царила абсолютная и угнетающая тишина, которую нарушали лишь юркие ящерицы. Не было слышно птиц или цикад. Хвоя корявых сосен блестела на солнце, как стальные шипы, а между камней рос горный чабрец, который издавна используют ведьмы.
По одной из легенд каменную крепость Маглич воздвигла в середине XV века Проклятая Ерина, жена деспота Георгия Бранковича — сербская владычица, прославившаяся жестокостью, властолюбием и жаждой денег. Она любила строить массивные феодальные замки, чтобы запугивать врагов и внушать им трепет суровыми крепостями. Народ слагал легенды о несметных ерининых сокровищах в подвалах этих замков.
Внезапно дикая тропа закончилась, превратившись в широкий каменный современный тротуар. Крепость Маглич — это исторический памятник, власти потихоньку облагораживают подступы к нему. Здесь есть даже родник, вокруг которого вьются птицы.
Пью сладковатую воду. Вкусно. Стоят скамейки для отдыха, через каждые пять метров расположены урны.
И вот спустя 20 минут мы, пройдя 180-метровую дорожку, наконец подобрались к массивным деревянным дверям, врезанным в каменные стены. Над входом висит икона с полустертым ликом.
По другой легенде крепость была воздвигнута властями для защиты монастырей. Историки полагают, что Маглич построили после татарского нашествия в начале XIII века. Орда неслась, сметала все на своём пути, оставляла позади разоренные земли. Историки считают, что именно для того, чтобы уберечь православные монастыри Жича, Студеница и Сопочаны, царь Урош I Неманич стал строить крепость Маглич.
Первые же упоминания о Магличе появились только в 1337 году в записях архиепископа Данилы, которого некоторые историки считают хранителем крепости, хотя нет доказательств того, что он жил здесь продолжительное время.
Древние каменные стены окружают территорию в 2 тыс. квадратных метров. Семь смотровых и одна — самая большая — донжон башня, характерная для феодальных замков того времени, расположены ожерельем.
Стою, потеряв дар речи от мощи и величия этого замка. Если даже спустя восемь веков он потрясает своей мрачной красотой, каким же он был раньше?
Внутри периметра сохранились руины церкви святого Георгия и палаты с погребом, куда ведёт каменная лестница. Вероятно, тут-то и хранились сокровища, а может даже и вино. Вряд ли древние обитатели выращивали здесь на горе виноград, но зато дикой ежевики вокруг просто прорва, а вино из неё сладкое, как кагор.
Откуда-то налетел холодный порыв ветра, и я представила, каково тут было средневековой зимой. По коже побежали мурашки. В холодное время года гору укутывают сырые туманы, скрывающие мрачные страницы истории, на которых не осталось даже имён строителей этого замка. А ведь когда-то он блистал во всем своём великолепии.
Вот как пишет об этом биограф архиепископа Данилы: «Были построены прекрасные палаты, и в церкви святого Георгия утверждён божественный закон». Археолог Марко Попович из этих записей сделал вывод, что именно во времена архиепископа Данилы была достроена и освящена церковь, находящаяся внутри замка. Сейчас от неё осталась одна лишь стена…
Кроме того, историки полагают, что именно архиепископ Данила построил рядом с церковью каменные палаты вместо деревянных солдатских казарм.
В зарослях между грудами камней обнаруживаю колодец. Нахожу камушек, бросаю его и готовлюсь не услышать, как он достанет до дна. Камень через секунду глухо ударяется об землю. Колодец оказался засыпан. А ведь когда-то жители крепости черпали отсюда ледяную освежающую воду. В Магличе есть ещё один колодец, и он гораздо больше. Но, увы, к нему просто так не подобраться. Из расщелин в его камнях выросло большое дерево.
Обхожу руины, восхищаясь нерушимостью стен, воображение рисует картины жизни древнего города.
И тут происходит чудо. Внезапно до меня доносится звук волынки. Протяжная слабая мелодия возникла из ниоткуда и через несколько аккордов бесследно пропала. Откуда волынка в Сербии?! В кафане внизу гремит попса, а больше музыке взяться неоткуда. Кругом тишина. Пораженная, я оглядываюсь по сторонам.
Впрочем, здесь ведь когда-то жили солдаты и монахи, которые тоже в своём роде воины. Они вели трудную, полную лишений жизнь, находясь в постоянной в опасности от турецких завоевателей. Но наверняка и у них было время для радости, в которой музыка — первый помощник. Я лихорадочно начала гуглить и выяснила, что на Балканах тоже существовали своеобразные волынки, только назывались они гайдами!
Делали их из козьей кожи и тростника. Оглядываюсь: действительно, на каменистой горной почве проще всего содержать коз, а тростником заросли все берега Ибра.
Может быть, до меня чудесным образом из прошлого донёсся древний звук чьей-то гайды…
Потрясенная, я продолжила исследовать крепость.
И если ее действительно построила Проклятая Ерина, то немудрено, что народ возненавидел владычицу. Некоторые камни в стенах крепости размером были больше человеческой головы. Народные легенды гласят, что Проклятая Ерина, живя в этом замке, каждую ночь приглашала к себе молодых любовников, которых наутро сбрасывали с крепостной стены.
Я залезаю по деревянной лестнице на донжон. У меня кружится голова, и я не понимаю, от высоты или от открывающихся сверху видов. Вся Сербия будто на ладони. Солнечный луч заглядывает в узкую бойницу, и я понимаю, что передо мной лежит сокровище Проклятой Ерины.
Потрясающе красивые ландшафты всегда были одним из главных богатств Сербии, которую гордые сербские князья и княгини защищали ценой своих жизней. Ради спасения государства Проклятая Ерина (которая была византийкой) пожертвовала своими сыновьями и дочерью, отдав их ради мира турецкому султану. Но, как видно, жёстких лидеров, защищающих свою землю любой ценой, не понимали и боялись во все времена. Ерина умерла в монастыре, отравленная одним из своих сыновей.
Как свидетельствует историк Марко Попович, крепостью одно время владели турки, но уже в XIX веке, во время Второго сербского восстания, сербские витязи вернули Маглич и использовали его как укрепление и казарму. Здесь же останавливалось сербское войско перед легендарной Косовской битвой 1389 года.
Такой незыблемой твердыней Маглич высится до сих пор. Крепость готова в любой момент снова стать надёжным помощником.
Я спускалась вдоль стены замка к подвесному мосту и думала о том, какие страшные истории помнят эти камни и как было бы интересно их послушать. Но суровые скалы сомкнули каменные челюсти, и тишину в этом месте нарушал только плеск волн Ибра.
Сезон туманов ещё не настал. А мне на всю жизнь хватит воспоминания о тоскливом напеве гайды…
Фото Дмитрия Лане