«Прозрачная тоска»: как русский «Последний теплоход» причалил на вечную пристань Кустендорфа
На 17-м Кустендорфе зал взорвался аплодисментами и криками «Браво!» после показа фильма «Последний теплоход» русского режиссёра Ильи Желтякова. Премьера ленты на сербской земле прошла в специальной рубрике «Современные тенденции» вне конкурсной программы.
В нём показана жизнь Кольского полуострова, некогда процветающей, а ныне опустевшей, заброшенной и суровой земли, в которую корнями вросли люди, а жизнь их зависит от построенного в Югославии теплохода «Клавдия Еланская», проходящего между посёлками полуострова три раза в год. То и дело он даёт разрывающие сердце три гудка — традиция, когда кто-то из жителей покидает полуостров навсегда, переселяясь на Большую землю в поисках более комфортной жизни. Они звучат как отчаянный стон умирающей земли, на которую государство махнуло рукой. Пустые глазницы заброшенных пятиэтажек больше никогда не загорятся тёплым домашним светом, рыбный промысел свёрнут, деревенские избы закрыты на клюшку, в школьной библиотеке некому читать книги, молодёжи всё меньше, и она выбирает города, уезжая под гудки «Клавдии Еланской», которую собираются отправить на распил, — а не станет теплохода, окончательно замрёт и пульс этой бескрайне красивой и настолько же несчастливой земли. Сегодня его поддерживают люди с суровыми лицами и сердцами, которые не представляют себе жизни в другом месте, немногочисленные работяги чудом оставшегося совхоза, семья оленеводов, батюшка, окормляющий паству, которая на День рыбака вся помещается за два празднично накрытых стола.
— Мой отец — командир подводной лодки на пенсии, я родился в закрытом военном городке на базе подводных лодок, и Север — это моя земля. Это фильм о той России, которую многие из нас никогда не видели и вряд ли увидят. Она отделена от материка, но там живут совершенно удивительные люди, которые остаются вопреки всем попыткам их оттуда «сдёрнуть», у них свои представления о Боге, о смерти, о правде, о материальных ценностях, — говорит Илья.
Поначалу он выбрал себе жизнь банкира, но потом стал учиться режиссуре и поехал за дыханием северного ветра.
— Я брал рюкзак, закидывался на Север на рейсовом вертолёте и шёл пешком к цивилизации по несколько сотен километров, снимая свои первые документальные фильмы в поморских, саамских поселениях. Эти фильмы получили признание и объездили мир, но мне всегда хотелось сделать большую картину, отдать дань любви к этим местам, этим людям, и студия «Ленфильм» поддержала нашу с Настей (Анастасия Полухина — супруга Ильи, второй режиссёр, сценарист ленты «Последний теплоход» и человек, без которого она бы не состоялась) заявку. Фильм построен так, что следует по реальному маршруту «Клавдии Еланской», которой управляет команда с потрясающим капитаном — это бессребреники, романтики, делающие свою работу не потому, что должны, а потому что не могут её не делать. И все последние годы, пока ходит «Клавдия Еланская», среди жителей Кольского полуострова идёт молва, что это её последний рейс, но нового теплохода нет, и никто не знает, что будет дальше, если «Клавдия Еланская», которой почти полвека, отдаст концы. Она словно Ноев ковчег, идёт среди безжизненных сопок по бурному морю с китами, везёт каких-то вахтовиков, роженицу на Большую землю, тут же батюшка везёт икону, кто-то везёт скот, кто-то — вездеход, стройматериалы, ведь теплоход ходит только три раза в год, и, если ты запланировал ремонт, то должен точно знать, что у тебя только три возможности доставить себе доски. Там нет причалов, груз выкидывают за борт, как гумпомощь папуасам, у моего друга так в качку сайдинг утонул, и всё, теперь он дом строит через год, жди теперь следующего рейса, который будет неизвестно когда, если вообще будет, — рассказывает Илья.
По его словам, он ездит в эти места минимум раз в год, так как именно там ты можешь перезагрузить свои представления о жизни.
— Там люди живут простыми и одновременно сложными задачами. Если сейчас не заготовишь дров, ты не переживешь зиму, если не запас рыбы, твоим детям будет нечего есть. И эти люди точно знают, что руководят своей жизнью: там нет полиции, нет чиновников, там столетиями привыкли надеяться только на себя — и на Бога. И вот ты смотришь на них, волевых, сильных, и думаешь, откуда ты приехал, кто вокруг тебя? А вокруг тебя фиги в кармане, маски, двойное дно, золотые тельцы и прочее. Как дружат там, так в городе никто не дружит, — делится Илья.
К слову, у них с Настей есть проект возрождения северных деревень «Лес и ветер». Они выкупают заброшенные дома в вепских лесах, приводят вместе с местными жителями их в порядок и водят туда туристов. Нечто подобное, к слову, делает и Эмир Кустурица, у которого в Дрвенграде работают жители окрестных сёл, растят свои продукты, делают сувениры для туристов и многое другое. В Сербии Илья ощутил себя, как в гостях у добрых родственников.
— Здесь очень тёплые люди, они похожи на наших людей из глубинки, открытые, душевные. Самое сильное впечатление, конечно, от них, ну и от окружающей природы, тут ты в постоянном ощущении, будто в сказку попал. Чувствуешь себя здесь частью какой-то общности, и это очень кайфово. Этот фестиваль — абсолютно неноменклатурная история — как мне кажется, он родился, естественно, от большой любви, и быть причастным к этому здорово, я нигде не видел ничего подобного. Мы сходили пешком на станцию Голубичи на Шарганской восьмёрке, где снимался фильм Эмира Кустурицы «Жизнь как чудо» — чувственное, сильное кино, — и нам хотелось посмотреть это место и вообще увидеть, как живут здесь обычные люди, мы же всегда ищем «настоящее». Мы шли туда по грунтовке, потом по тропинке, видели оленей, белок и дедушку-серба на «Ниве», который, узнав, что мы русские, налил нам вина и пообещал свозить в Андричград. И мы нашли то, что хотели. Это то, что я называю «прозрачной тоской», не той, которая вгоняет тебя в депрессию, а той, что оставляет светлую печаль, как у Пушкина. Это есть в наших северных деревнях, есть на этой станции Голубичи… А люди здесь все похожи на моих дядюшек из-под Саратова, — улыбается Илья Желтяков.
Именно тут, на Кустендорфе он «пришвартовал» свою «Клавдию Еланскую» на вечную пристань, вернув теплоход на историческую родину, а домой в Санкт-Петербург увезёт фото с Эмиром Кустурицей, которое обещал своему отцу, командиру подводной лодки.
Фото: Дмитрий Лане / Личный архив