Павел Милюков и «будущая Югославия». Путевые впечатления главного русского либерала начала XX века
Павел Милюков – личность в русской истории начала прошлого века достаточно известная. Ему удалось добиться широкой популярности еще при жизни. Профессиональный историк, талантливый оратор, лидер Конституционно-демократической партии, депутат Государственной думы двух созывов, министр иностранных дел в 1917 году, и, наконец, эмигрант, окончивший свои дни в 1943 году во Франции, в разгар Второй мировой войны, – все это о нем.
В биографии столь разносторонней личности нашлось место и интересу к Балканам. Тем более, что именно балканская тема была в конце позапрошлого – начале прошлого века одной из самых животрепещущих, если не сказать модных. Интересно и то, что во время путешествий по Балканам Милюкова интересовало все: и туристические достопримечательности, и общественно-политическая обстановка, и настроения простых людей. Все это он ярко и увлекательно описывал в своих статьях, брошюрах, а потом и в воспоминаниях. Отдельно хотелось бы остановиться на посещении Милюковым Хорватии, Черногории и Боснии в 1904 году. Однако обо всем по порядку.
Герой нашего сегодняшнего повествования — выходец из старинного дворянского рода, родился в 1859 г. в Москве в семье архитектора. Учился он в 1-й Московской гимназии, которую окончил с серебряной медалью. И уже в преддверии выпуска из гимназии 18-летний Милюков вместе со своими школьными товарищами следит за событиями в Болгарии и в Боснии, где в конце 1870-х годов вспыхнули антитурецкие восстания; переживает за судьбу русских добровольцев в Сербии, отправившихся воевать против Османской империи. Те события произвели такое сильное впечатление на юного Милюкова, что после окончания гимназии он записался в добровольческий санитарный отряд, который должен был отправиться в Болгарию. Но в тот раз Милюкову не суждено было попасть на Балканы: отряд направили на другой театр военных действий, в Закавказье.
Вернувшись оттуда, Милюков поступил на историко-филологический факультет Московского университета, где одним из его учителей был знаменитый русский историк В. О. Ключевский. Несмотря на то, что его исключали из университета из-за участия в студенческой сходке (Милюков уже в те годы отличался вольнодумством), ему удалось его окончить, стать магистром русской истории и даже получить престижную премию им. С. Соловьева за свою магистерскую диссертацию. С 1886 г. Милюков числится приват-доцентом родного университета, читает лекции в разных учебных заведениях и в разных городах. В одной из таких лекций в Нижнем Новгороде оратор критически отозвался о самодержавии, что стало причиной отстранения Милюкова от преподавания вовсе. После недолгой ссылки в Рязань у него происходит первое непосредственное знакомство с Балканами. Не попав в Болгарию во время русско-турецкой войны, он оказывается там в 1897 г. по приглашению министра народного просвещения этой страны Константина Величкова — для чтения лекций в Софийской высшей школе. Правда, уже спустя год, по настоянию российских дипломатов, в Болгарии его отстранили от преподавания, и он отправился в находившуюся под властью османов Македонию, где в течение года был в составе экспедиции Русского археологического института в Константинополе, занимаясь археологическими раскопками.
Вновь балканская (точнее, уже конкретно «югославянская») тема возникает в жизни Милюкова совершенно неожиданным образом. После возвращения в Россию он знакомится с Чарльзом Ричардом Крейном, крупным американским бизнесменом и политическим деятелем, который искал лектора о России для Чикагского университета и для Института Лоуэлла в Бостоне. В 1903 году Милюков с успехом читает в США свои лекции о России, и Крейн берет с него обещание прочитать такой же курс лекций о южных славянах. И чтобы дополнить свои знания о славянских народах юга Европы, Милюков летом 1904 года впервые отправляется на Западные Балканы.
В начале своего путешествия он решил, что называется, совместить приятное с полезным, и вместе с семьей отправился в «прелестный уголок Кварнерского залива, в двух шагах от Фиуме (по-славянски — Риека), в курорт ”Аббация”», как писал в воспоминаниях сам Милюков. Речь идет о хорватском приморском городке Опатия, который уже тогда стал популярным местом отдыха на море в том числе и среди русских. После прогулок по парку и по набережной чета Милюковых общалась там с «интеллигентными пожилыми стариками» из России, которые оказались их соседями по гостинице.
Но текущая политическая жизнь не оставляла Милюкова и в этой, казалось бы, расслабленной атмосфере. В один из дней отдыха, после утреннего купания, он получил весть об убийстве министра внутренних дел России Вячеслава Плеве, автора знаменитого афоризма о «маленькой победоносной войне» с Японией, которая в тот момент была в самом разгаре. Более того, в Опатии Милюкову удалось достать свежий номер русского эмигрантского журнала «Освобождение», где он имел возможность прочитать свою собственную статью о Плеве, написанную еще до убийства министра. Едва начавшаяся поездка по Западным Балканам ворвалась, по словам Милюкова, в «ход его собственных политических переживаний», но прервать путешествие и нарушить слово, данное американскому миллионеру, он не мог и продолжил свой путь по югославянским землям.
В Истрии и северной Далмации, входивших тогда в состав Австро-Венгрии, внимание Милюкова было приковано не только к местным достопримечательностям – например, к восхитившему его римскому амфитеатру Пулы – но и к росту национального славянского движения в этих землях, где было еще сильно итальянское культурное влияние.
«Славяне здесь, в Истрии, собирали по грошам скудные средства на содержание библиотек, где можно было читать местные национальные газеты и по секрету беседовать с надежными людьми о политике», – позже вспоминал Милюков.
Далее он отправился по Адриатическому морю вдоль далматинского побережья, посещая по пути такие города, как Задар, Шибеник, Трогир, оставившие у него то же впечатление «итальянского фасада», прикрывавшего собой славянское большинство этих городов.
Впечатлил путешественника и Сплит со своим дворцом римского императора Диоклетиана, и, конечно же, «обязательный центр притяжения туристов всех наций» — так Милюков назвал Дубровник. Описывая его архитектурные и природные красоты, он не преминул отметить, что в свое время этот город был не только центром расцвета литературы и искусств, но и самостоятельной республикой, которая была способна защитить себя от тех же венецианцев, под властью которой в свое время находились другие города Далмации.
После наслаждения «красотами Которского залива» Милюков, наконец, оканчивает свой морской путь и продолжает путешествие по югославянским землям в северо-восточном направлении, выдвигаясь в пределы независимого Черногорского княжества. Миновав «пустынное царство западной Черногории», в том числе знаменитую гору Ловчен, путешественник оказался на «самой широкой улице небольшой деревни, носящей громкое название – Цетинье». В своем описании Черногории Милюков абсолютно безжалостен. Княжеский дворец в Цетинье, который ему даже не с первого раза удалось заметить, он сравнивает с помещичьей усадьбой средней руки, министерства – с табачными лавочками, и откровенно издевается над названием главной гостиницы черногорской столицы – «Гранд-Отель». Нелестно Милюков отзывался и о политической системе Черногории, в частности, о князе Николе I Петровиче-Негоше, который, по его словам, держал в нераздельной собственности не только «Гранд-Отель», но и всю Черногорию.
Дальше он отправился в Боснию и Герцеговину, долгое время находившуюся под османским управлением, но с 1878 года оккупированную Австро-Венгрией. В воспоминаниях Милюков особо отмечал, что проявление национальных чувств проживавших в тех краях сербов гораздо строже преследовалось австрийскими оккупационными властями, нежели в свое время османами. Во время путешествия по Боснии его очень интересовало испытывавшее тогда подъем сербское национальное движение, с отдельными представителями которого Милюкову довелось пообщаться лично, впрочем, равно как и с представителями австрийских властей, охотно снабжавшими его материалами по управлению краем.
После тесного знакомства со всеми сторонами жизни Боснии и Герцеговины Милюков отправился в Загреб – будущую столицу независимой Хорватии, а те годы главный город Королевства Хорватия и Славония в составе Австро-Венгрии. Во время железнодорожного путешествия из Сараево в Загреб у него состоялся интересный диалог с попутчицей, после которого Милюков напрямую ощутил глубину межэтнических противоречий в посещаемом им регионе.
«Я… спросил ее на своем сербском ”воляпюке”: ”Да ли сте Ви србкиня?” (”Не сербка ли Вы”?). На лице ее неожиданно для меня изобразилось крайнее негодование. ”Какая сербка? Я – хорватка!”. ”Но ведь это одно и то же, – возразил я, – И язык ваш почти одинаков”. ”Совсем нет: мы – два разных народа!”. Я уже понял, в чем дело, но продолжал допрашивать: как же разные? В чем вы видите разницу? Моя собеседница немного осеклась, но тотчас нашла требуемый ответ: ”Мы высокорослые и белокурые, а они – низкорослые брюнеты”.
Описывая этот эпизод в своих воспоминаниях спустя много лет, Милюков назвал этот аргумент «гитлеровским». Но и тогда он возразил попутчице и указал ей на то, что хорваты и сербы – это «единый югославский народ» и что ссорит их исключительно католическое духовенство. «Сколько зла сделала и еще продолжает делать эта затронутая случайно по дороге неслучайная тема!» – заключает он.
Сам Загреб, конечный пункт югославянского путешествия Милюкова, произвел на него самое благоприятное впечатление. Он восхищается политической системой тогдашней Хорватии с ее многочисленными партиями и развитой общественной жизнью. В то время у Милюкова сложилось впечатление, что именно там национальные и политические противоречия смогут разрешиться «цивилизованным способом» (что, увы, в дальнейшем не подтвердилось). Отдал Милюков должное и культурной жизни Загреба и Хорватии, отметив «духовную утонченность» хорватской культуры, «которой на Дунае нужно было еще долго учиться». После посещения Загреба Милюков через Вену возвращается в Россию, охваченную предреволюционными настроениями…
В том же 1904 году Милюков, честно выполняя свое обещание перед Крейном, вновь едет в Чикаго, где начинает читать основанный на вышеописанном путешествии курс лекций о южных славянах. Но начавшаяся в январе 1905 г. Первая русская революция вынудила его прервать чтение лекций и вернуться в Россию. В дальнейшем Павел Милюков становится лидером Конституционно-демократической партии и депутатом Государственной Думы, одной из центральных фигур политической жизни России начала прошлого века.
Ему довелось преодолеть немало сложных жизненных этапов, однако балканские страны были одним из постоянных объектов интереса Милюкова на протяжении многих лет жизни. В написанных в начале 1940-х годов воспоминаниях он настолько детально и с таким увлечением вспоминал свой балканский вояж, что не остается сомнений: впечатления от этого региона оставили глубокий след в жизни политического деятеля первой половины прошлого века.