Интервью с председателем парламента Республики Сербской Ненадом Стевандичем по итогам визита делегации Республики Сербской в Москву.
Балканист: Хотелось бы узнать о результатах вашего визита. Сегодня мало делегаций из Европы приезжает в Москву, вы, вероятно, единственный из европейских политиков, кто с начала года посетил Россию. Какова ваша точка зрения на отношения между РФ и Республикой Сербской, в чем вы видите потенциал их дальнейшего развития, а также как, в контексте санкций, оцениваете возможность для Боснии и Герцеговины в целом и РС в частности стать для России неким окном в Европу?
— Вы хорошо подметили, что мы можем стать тем самым мостиком между Россией и Европой, потому что не даем себя запугать и не позволяем кому-то извне определять нашу политику и контролировать традиционные связи. Мы приехали, поскольку сотрудничество РС и России началось намного раньше, чем украинский конфликт, из-за которого другие делегации не приезжают в Москву. И я как председатель парламента не считаю, что мы должны менять эту практику, либо прерывать её, если изменились отношения между Россией и ЕС. Конечно, мы испытываем давление с их стороны в связи с нашим кандидатским статусом на вступление, и контакты с Москвой являются отягчающим обстоятельством, хотя мы с этим и не согласны. Мы приехали по своей воле по приглашению председателя Совета Федерации Валентины Матвиенко, и этот визит получился очень продуктивным. Делегация встречалась с заместителем председателя Совета Федерации Константином Косачевым и Валентиной Матвиенко. В Думе мы общались с председателем Вячеславом Володиным и депутатами, которые приветствовали нас аплодисментами и в целом оказали теплый прием. Затем была встреча с первым заместителем главы МИД РФ Сергея Лаврова Владимиром Титовым. Считаем, это наиболее важные органы власти, которые мы могли посетить как представители парламента.
Очень важно отметить, что Россия не выдвигала нам никаких требований. Вероятно, следовало бы ожидать с её стороны негативного взгляда на наше вступление в ЕС, но мы находимся в сердце европейского континента. Россия это прекрасно понимает и не пропускает через призму своих разногласий с ЕС, за что мы очень благодарны. Она демонстрирует куда более корректное поведение, чем противоположная сторона, которой наше партнёрство с ней видится неким антиевропейским актом, что, конечно же, не так. Просто наш совместный опыт войны, а сегодня как раз День защитника Отечества (разговор состоялся 23 февраля — прим. ред.), и память о жертвах, которые мы вместе принесли в борьбе против нацизма, исторические связи между русским и сербским народами намного глубже любого конфликта — как нынешнего, так и тех, что могут случиться в будущем. Мы не должны стать жертвами сиюминутных геополитических обстоятельств.
Также для РС важно продолжать экономическое сотрудничество с РФ. Единственный НПЗ в БиГ на данный момент не работает по техническим причинам, но есть российский завод моторных масел и сеть АЗС. Также мы купили у России гражданские вертолеты, два уже получили, доставку ещё одного затрудняет сложившаяся ситуация. Кроме того, ведутся переговоры об интерконнекции газа в Сербию и БиГ через РС, а также в финальной фазе находится разработка проекта технопарка в Баня-Луке, который город будет строить совместно с Санкт-Петербургом. Поэтому мы не можем приносить в жертву инвестиции, исторически хорошие отношения и сотрудничество, в котором нет места принуждению и требованиям, для того, чтобы вписаться в геополитическую реальность, сложившуюся в результате конфликта России и ЕС, США и Великобритании. Мы ценим позицию России по отношению к нам.
Недавно я был в парламенте Зальцбурга, говорил то же, что говорю, и находясь в Москве, и горжусь тем, что у сербов достаточно смелости открыто озвучивать то, что думают, и сохранять свой нейтральный статус. Это осложнит наше вступление в ЕС, но нынешняя ситуация рано или поздно изменится и война закончится. Мы стремимся к миру и не хотим того огромного количества жертв, которые есть сейчас. Мы считаем, что, когда все закончится, подтвердится, что наша политика нейтралитета и открытых дверей была верной, и нам очень важно доказать это. Ведь её проведение требует действительно большой решимости, учитывая, что мы являемся территорией, которая находится под частичными, «тихими» санкциями ЕС и под явными санкциями Великобритании и США — в отношении Милорада Додика, президента РС, и Жельки Цвиянович, председателя Президиума БиГ, а также получаем угрозы по поводу возможной фискальной нестабильности из-за сокращения инвестиций в РС. И все это в наказание за то, что мы свободно высказываем свое мнение. Но ведь это напрочь противоречит европейским ценностям! У нас тоже есть право судить о них, например, мы считаем, что педофилия не есть европейская ценность, как и игнорирование существования нацистских батальонов на Украине. Мы убеждены, что нацизм должен быть осужден, и его нельзя использовать для борьбы с врагом, в данном случае с Россией. Не может быть никаких предлогов для поощрения нацизма.
Наша Конституция защищена Дейтонским соглашением, гарантами которого являются Россия и США, а подписантами — Сербия и Хорватия, и до сих пор её насильственное изменение происходило со стороны высоких представителей. Последнего из них мы не признали, так как он не прошел верификацию Совета безопасности — РФ и Китай не дали своего согласия. В этом месте создался юридический вакуум: он принимает решения, но мы их не реализуем, считая, что в XXI веке не может быть некоего повелителя, который единолично принимает решения. Это должны делать парламенты. Даже Венецианская комиссия, одна из крупнейших юридических организаций ЕС, выразила мнение, что закон на нашей стороне. Однако сегодня это ничего не значит, миром правит грубая сила, и она не желает разбираться, кто прав, а кто нет.
Балканист: Как вам кажется, каким образом будет построен газопровод между Сербией и РС? Почему есть проблемы с реализацией проекта? А также кто, собственно, будет отвечать за строительство?
— Строить будет тот, с кем будет заключён договор. Сербия и РС сформировали юридическое лицо, нет никаких проблем и разногласий, как и рисков по безопасности, вопросов с землёй, готовы все бумаги. Процесс тормозится в Сараево, при этом федерация БиГ больше заинтересована в российском газе, так как Сараево отапливается газом, а Баня-Лука — биотопливом. Речь идёт о политических препонах и желании западных центров прекратить поступление российских инвестициий. Мы надеемся, что новая власть во всей БиГ будет делать то, что пойдет на пользу нам всем — и бошнякам, и сербам, и хорватам, а не кому-то другому.
Балканист: Не верится, что Александр Вучич может ввести санкции против России. Но если завтра он скажет, что к ним необходимо присоединиться, например, в виде возвращения визового режима между Сербией и Россией, может ли в этом случае БиГ остаться страной, которая ни в коем случае не присоединится к санкциям из-за позиции РС, или же решение об этом будет связано, прежде всего, с позицией Сербии?
— До сих пор РС и Сербия придерживались единства в политических взглядах, мы в своей внешней политике всегда ориентировались на Сербию и могли блокировать голоса некоторых бошняцких и хорватских функционеров в БиГ. Но в целом позиция БиГ по поводу санкций четко не сформулирована.
Сербия не ввела санкции. До сих пор она вела себя героически, если не сказать больше, так как отказалась от большого количества иностранных инвестиций и других посулов Запада, где трудоустроено более 200 тысяч сербских рабочих, и есть серьезная опасность, что их семьи останутся без доходов. Но в Сербию инвестируют Китай, Россия и Турция, поэтому сейчас она проводит нейтральную политику, как и мы. А введёт ли она санкции, сумеет ли договориться об этом с Россией, чтобы это было каким-то совместным способом преодоления нынешней ситуации, — об этом мне не известно. Но я знаю, что Республика Сербия важна для Республики Сербской — с точки зрения геополитики и географии ее поддержка наиболее значима, поэтому мы не можем позволить, чтобы между нами возникли проблемы. Так что я надеюсь, что санкции ещё долго будут лишь темой для разговоров, а в это время что-то радикально изменится на фронте, чтобы конфликт мог закончиться, россияне и украинцы перестали уничтожать друг друга, потому что сейчас и те, и другие гибнут за кого-то третьего, того, кто все это затеял. Конечно, для всех нас прекращение войны было бы лучшим решением.
Фото: @nenad_stevandic