Если бы меня попросили коротко передать свое впечатление о сельской Сербии, то мне хватило бы одного слова — изобилие. А говоря про Златибор, и сами сербы используют вполне понятное русскому уху выражение: нема чего нема.
Ветви фруктовых деревьев клонятся под тяжестью плодов: сладкой венгерки, пушистой молодой айвы, разноцветных, как елочные игрушки, яблок; по нежно-зеленым лужайкам бродят коровы с гигантским выменем, вдоль дорог пасутся белые клубки овец, стеной стоит кукуруза, вьется виноград… Иногда кажется, что все это просто даже невозможно собрать, что все это цветет, мычит и пахнет неуловимо пряным запахом сухих трав само по себе — просто как радость жизни.
Златибор — само по себе магическое слово, которое влечет неизбалованного чистой красотой и вкусным воздухом горожанина к этим покатым, как застывшие зеленые волны древнего моря, косогорам.
Сам городок Златибор застроен гостиницами, современными многоэтажками, супермаркетами и спа-курортами, среди которых уже едва разглядишь старинные дома из темного дерева. В знаменитых воздушных ваннах купаются приезжие — туристы и пациенты местных санаториев, добросовестно вышагивая по аллеям парка. Но стоит отойти или отъехать буквально на пару километров, перед тобой открывается невероятный для европейской страны простор: высокие сосны с золотыми стволами, многочисленные источники с чистой до сладости водой и белые домики с терракотовыми крышами, которые при ближайшем рассмотрении оказываются крепкими хозяйствами.
Дорога то ныряет вниз, то понимается вверх, то бежит вдоль бурной речки, а то и кружит серпантином мимо толстых, как секвойи, вековых сосновых стволов. Нас ждут в гости в деревне Ябланица — так она без особых изысков называется по имени небольшой, но шустрой речки.
Даже для богатых сербских сел, где крепкий двухэтажный дом с балконом, увитым цветами, и обширным приусадебным участком — это норма, дом Драгицы Янкович и ее хозяйство выглядят солидно.
— Все свое, — с гордостью говорит хозяйка, — и каймак, и сыр, все овощи с огорода, свиньи, птица… Покупаем только сахар и кофе.
Про фрукты я и не спрашиваю. Здесь, в Сербии, фруктовые деревья растут, как у нас тополя. Даже не знаю, как было бы возможно все съесть, если бы это ежегодное фруктовое цунами не использовали для производства ракии.
Ракия, конечно, у Драгицы тоже своя. Нам подают ее в маленьких стопочках на изящном подносе в сопровождении вазочки с рахат-лукумом.
Мы не пьем на работе, однако отказаться от пары глотков домашней грушевой ракии просто неприлично.
Высокий трехэтажный дом окружен хозяйственными постройками и огородами. Дочь Драгицы показывает нам семейные угодья. Я хожу между длинных грядок лука, кудрявого гороха, за ними просматриваются желтые цветы картофеля, что-то еще зеленеет широкими листьями вдали, и уже у теплицы, откуда на меня пахнуло острым запахом томатов, я поняла, что даже не могу представить, как все это можно обработать одной семьей. Однако, справляются.
— Все абсолютно экологически чистое, — поясняет Драгица, — мы не используем в хозяйстве никаких химикатов. На мой недоуменный вопрос насчет неизбежных насекомых хозяйка раскрывает деревенский секрет. Оказывается, для борьбы с вредителями здесь используют крапиву.
Рецепт прост: бочку до половины заполняют срезанными растениями, заливают водой и на семь дней оставляют открытой. Вот этой крапивной водой и поливают огород. Метод проверенный, эффект — отличный: овощи, чистые и от насекомых, и от химии.
Индюки, куры, свиньи с поросятами, десять коров и овцы, — весь животный мир «домачинства» тоже выращивается только на природных кормах.
Дом Драгицы — пока единственный в деревне, получивший категорию «объект сельского туризма». Второй и третий этажи, где обычно живут гости, обставлены уютной, по-деревенски старомодной мебелью.
Я сразу себе представила отдых такого типа. Спать с открытым окном, дыша запахом трав, утром неторопливо спуститься вниз по деревянной лесенке, позавтракать свежим сыром и каймаком, а потом выпить кофе на террасе, слушая, как журчит речка и поют птицы, затем отправиться на прогулку, оставляя на мягкой грунтовой дороге острые следы палок для скандинавской ходьбы, искупаться в озере, высохнуть почти мгновенно и спешить домой, к обеду, а вечерами расположиться у окна с бокалом домашнего белого вина и наслаждаться покоем и тишиной… Что может быть полезнее для уставшего от городской суеты организма, раз уж мы говорим про здоровье?
Нас тут же усаживают за стол. Драгица не переставая качает головой и выговаривает нам, что мы не предупредили заранее, и она не смогла приготовить настоящий обед. Поэтому на столе скромно стоит «то, что Бог послал»: еще теплая пита с сыром, нарезанная крупными ломтями, салат, приготовленный идеально по моему вкусу — помидоры с луком и лютой паприкой; молодой каймак и домашний сыр, домашний мягкий пршут, тушеная свинина с картофелем и фаршированная паприка. Обследуя главное блюдо, я немедленно потребовала рецепт приготовления свинины: довольно крупные куски мяса не разваливались, но при этом были мягкие, как будто их варили 5 часов.
Как опытный человек, слушая пояснения, я сразу поняла: Драгица кладет куски свинины в кастрюлю с толстым дном и наливает очень немного жидкости: так, чтобы мясо тушилось не в воде, а на пару. При этом блюдо не только вкусное, но и очень диетическое.
Собственно, обеды Драгицы и стали главной причиной для включения ее хозяйства в туристический маршрут. Выглядит это так: группы туристов, чаще всего из европейских стран, едут на автобусе, осматривая достопримечательности и ночуя в гостиницах или апартаментах, а на обед приезжают к Драгице.
Хозяйка тут же показала мне фотографии одного из таких обедов: тридцать французов, расположившись под тентом во дворе ее дома, угощаются экологически чистыми блюдами сербской национальной кухни, а внук Драгицы играет гостям на гармошке.
Это уже не просто ведение домашнего хозяйства, это практически работа небольшого семейного предприятия, которым руководит веселая, жизнерадостная и уверенная в себе женщина с крепкими загорелыми руками.
Еще собирая материал для нашей предыдущей книги «Моя вкусная Сербия», мы с Татьяной Рыбаковой обратили внимание на эту особенность сербской жизни: на активных женщин, которые не только создают предприятия — кафаны, мастерские, этно-деревни, но и становятся центром социальной жизни своего села, городка, района, объединяя вокруг себя таких же предприимчивых и неугомонных людей. Мы видели организованные именно женскими сообществами деревенские фестивали, ярмарки кулинарных вкусностей, народной одежды и многие не очень масштабные, но важные события, которые и составляют скрепляющую общество социальную сеть.
Пока я смотрела на шесть кастрюль с каймаком, которые стояли одна на другой на плите в кухне, и думала, что всей этой работы хватило бы на троих хозяек, Драгица вдруг спросила:
— А показать вам мое вязание?
Начала она издалека, с носков и шапочек. Шапочку с национальным орнаментом я тут же примерила, покрасовалась перед зеркалом и уже не захотела снимать, несмотря на жару. Потом нам показали жилетку (связала на заказ для одной парижанки), а затем изящную ажурную кофточку и перчатки. Клубки с серой шерстью и спицы лежали у Драгицы под рукой.
Шерсть, конечно, тоже только натуральная: они сами стригут собственных овец. Надо ли добавлять, что здешние златиборские овцы питаются только самыми здоровыми травами и пьют самую чистую воду?
Срезанную шерсть моют в горной речке. «Носки, — поясняет мне Драгица, — здесь носят и летом: природная шерсть как раз сохраняет прохладу». Если надеть носок на голую ногу, она, извините за подробность, не вспотеет.
Красителей здесь тоже испокон веков никто не использовал. Белые носки от белых овец, черные — от черных. А для темно-коричневых шерсть варили в листьях от грецкого ореха. Впрочем, можно в чем угодно: в луковой шелухе, в сливовой кожуре…
Вяжет Драгица не одна. В обществе по традиционному вязанию вместе с ней состоит еще десять женщин, живущих по соседству. Заказывают у них и постоянные клиенты, и новые (сарафанное радио отлично работает). А основной поток заказов обеспечивает местная туристическая организация.
Но это было только начало. Пока я примеряла перчатки, Драгица ненадолго исчезла и через пару минут спустилась с верхнего этажа, неся в руках два прекрасных ковра. Такие ковры здесь называются чилимы. Ковер, где на черном фоне были вытканы красные и желтые цветы, расстелили на диван, и я тут же улеглась на него, как Шехерезада.
— Этот ковер я выткала 50 лет назад, когда выходила замуж, чтобы принести в свой новый дом, — пояснила мастерица.
Сюрпризов в доме Драгицы было еще много. Из старинного «девичьего», расписанного белыми цветами сундука, в котором девушки хранили свое приданое, хозяйка извлекла народный костюм — плотную черную юбку и белую блузку с жилетом. Еще один черный ковер с мелким орнаментом было даже трудно поднять, зато, как сказала Драгица, на нем можно спать прямо на снегу.
Я тут же предложила Драгице, вместе с фотографиями ее вязаных произведений искусства, указать в своем профиле в соцсети и номер телефона — ее личный или туристической организации, с которой работает их женское содружество.
— Даже не знаю, — засомневалась Драгица, — а справимся ли мы с наплывом заказов?
А потом она весело переглянулась со своей дочерью, такой же бодрой, энергичной и жизнерадостной хозяйкой, и кивнула головой: конечно, справимся.
Я в этом тоже не сомневаюсь. Сельский туризм Сербии — в надежных женских руках.