Первый раз мы поехали в Требине четыре года назад по заданию Первого канала. Надо было снять Эмира Кустурицу для фильма к юбилею Никиты Михалкова. Техническое задание было прописано детально: Эмир Кустурица должен был поздравить Никиту Сергеевича, сидя в кресле у камина, где потрескивают дрова, в полумраке за ним должны угадываться слабо подсвеченные корешки многочисленных книг, мягкий свет должен благородно обрисовать черты лица великого мастера.
Эмир Кустурица в то время снимал фильм «По млечному пути». Съёмки длились несколько лет, в поисках нужных локаций группа переезжала с место на место. Ловить режиссера нам надо было в Требине, где у съемочной группы была в тот период более-менее постоянная локация. В этом городе мы никогда не были, поэтому поездка обещала быть интересной.
Дорога петляла в рассыпанных белесых камнях по холмам Герцеговины. Из них же были построены суровые деревенские дома и сложены длинные ограды, чтобы рыжие козы и серые коровы с буйволиными полуметровыми рогами не разбредались по бесконечным полям. Пейзаж напоминал то Африку, то Исландию. Наконец узкая дорога круто обогнула слоеную гору Леотар, и у её подножья мы увидели Требине. Красные черепичные крыши тонули в цветущих олеандрах, охраняемые пиками стройных кипарисов.
Географически город расположен на самом юге Республики Сербской, части Боснии и Герцеговины. Но исторически город всегда был центром старой Герцеговины — края, который включал в себя ныне черногорские Герцег-Нови, Котор и даже хорватский Дубровник. На выезде из Требине стоит знак: налево пойдешь — в Черногорию попадешь, а направо — в Хорватию. Южный колорит города чувствуется сразу.
От Леотара мы медленно спускались в центр города, проходя мимо старинных каменных домиков, увитых бугенвиллеями. Пахло цветами и морем, а до него отсюда всего каких-то сорок минут езды. Морем пахнет и полноводная река Требишница, на берегах которой раскинулся город.
Красота…
Эмир Кустурица уже давно перестал брать трубку, и это страшно нервировало нас. Нельзя не выполнить такое ответственное задание, а где искать режиссёра, было непонятно, потому что съёмки фильма проходили в недоступных горах, куда можно попасть только на вертолёте. В ожидании ответа мы решили передохнуть с дороги в центре Требине.
Улицы города вымощены белым отполированным песчаником. Периодически подкальзываясь, мы подошли к площади, где расположен главный отель, названный в честь знаменитых требиньских платанов. Их 16 штук: мы пересчитали, пока ждали кофе. Вокруг площади деревья были высажены в 1890 году, и за эти два века они разрослись огромными зонтами. Даже в самый жаркий день здесь тенисто и свежо. Поэтому вся площадь возле отеля заставлена столиками, а свободное место найти трудно, но возможно. Элегантно одетые горожане тут лениво пьют кофе и лимонад и негромко переговариваются. Обречённо набираем ещё раз Эмира, и происходит чудо! Он отвечает своим низким голосом: «А вы где застряли? Приезжайте скорее, жду вас!», — говорит режиссёр. Мы бросаем остывающий кофе и несёмся на окраину города на съёмочную площадку.
Во дворе заброшенной казармы стоит длинный стол, сколоченный из простых досок. За ним сидят актрисы в старинных длинных платьях и едят макароны с гуляшом из пластиковых тарелок. Рядом с ними на сваленных в кучу штативах для фонарей спит оператор. Слышим рев мотора. На черно-жёлтом огромном мотоцикле к нам лихо подкатывает Эмир Кустурица с окровавленной головой.
— Что случилось? Это грим такой?
— Нет, это я с мотоцикла упал.
Эмир одет в голубую рубашку и защитные штаны. В этой одежде он снимался в фильме. Мы лихорадочно соображаем, где будем его снимать. Понятно, что никаких каминов и библиотек тут нет. Тут вообще ничего нет, кроме двух застиранных палаток и огромной декорации колодца. Сажаем его в режиссерское кресло и начинаем разговор. Эмир вспоминает Никиту Михалкова, но на середине фразы отвлекается куда-то в сторону и произносит: «Моника! Моя звезда!».
Что?! Неужели?! Здесь ещё и сама Моника Белуччи?! Мы не могли поверить своим глазам!
Из синей болониевой палатки в белом кружевном платье, как Афродита из морской пены, вышла Моника Белуччи, держа в руке маленький картонный стаканчик с эспрессо. Она приветливо улыбнулась нам и сказала «Hello!».
Вместе с ассистентом они смотрели на декорации колодца и обсуждали, как она будет там сниматься. Колодец не был выкопан в земле: он был построен в виде башни высотой с трехэтажный дом. Мы, раскрыв рты, смотрели на знаменитую актрису.
Моника Белуччи любезно согласилась с нами сфотографироваться. Мужчины целовали ей руки. У актрисы столь притягательная энергетика, что ей невозможно противостоять. Это была сама Красота: мягкая и созидательная, которая освещала все вокруг себя. Вспоминая Монику Белуччи, мы до сих пор трепетно улыбаемся.
Эмир Кустурица дал нам интервью и велел не мешать съёмкам. Тут пошел плотный дождь, сквозь который засияло солнце. Мы стали собираться домой из Требине, который отныне и навсегда для нас стал теперь городом чудес.
Впрочем, именно так его воспринимал и Йован Дучич, поэт и дипломат, который родился в Требине в 1871 году и всю жизнь делал все для того, чтобы этот город расцветал и завоевывал сердца людей. Он вкладывал свои средства в благоустройство города, подарил музею античную коллекцию, присылал голодающим жителям продукты, сам подбирал растения для городского парка. Его любовь местные жители ценят. Йовану Дучичу посвящены граффити на стенах, в честь него названа прилегающая к платановой площади улица, а рядом с ней стоит памятник, на который, вернувшись в Требине спустя четыре года, мы снова смотрим и восхищаемся.
Плавная Требишница величаво несёт свои глубокие воды, в которых ивы купают длинные ветви. С берега на берег перекинулся изящный каменный мост Араслангича. Он был построен турецким визирем в 1574 году. Османская империя канула в лету, а древние камни моста Араслангича надёжно хранят воспоминания о цокоте копыт лошадей многочисленных торговцев: Требине расположен на пересечении торговых путей и всегда был гостеприимным домом для путешественников.
Платаны все так же развесисты и оберегают беззаботных горожан от солнца. Под ними расположено не только кафе. Здесь также устроен городской рынок. Прилавки ломятся под тяжестью персиков и яблок, пестрят связками острой паприки и мешками с лечебными травами. В банках светится мед, рубиновое домашнее вино, есть ракия на любой вкус. Улыбающиеся бабушки приветливо зазывают попробовать дары щедрой герцеговинской природы.
Чедо Мастилович каждый день с раннего утра стоит на этом рынке. Его семья несколько поколений растит овец и коров в предгорьях Требине. Мягкий климат, разнообразная растительность и долгое лето обеспечивают богатый вкус молока, из которого Чедо делает сыр. Но не обычный, а в овечьей шкуре. В кожу, снятую целиком с животного, как в мешок, наливают молоко и оставляют на три-четыре месяца. Сыр получается острым, пряным и сильно напоминает твёрдые итальянские сорта.
Чедо рассказывает, что герцеговинские сербы, в основном, занимаются животноводством. Их жизнь трудна и небогата.
Преимущественно православная Республика Сербская находится в мусульманской Боснии и Герцеговине. Спрашиваем, хотели ли бы сербы в Республике Сербской присоединиться к Сербии. Лицо Чедо светлеет.
— Мы живём ради этого. Сербия — наша родина, мы молимся за Сербию! Эх, как же жаль, что у нас нет общей границы с Россией! Мы были бы так счастливы! Нам бы никто ничего не мог сделать. А сейчас мы живём в окружении НАТО…
Чедо рассказывает о том, что раньше, в школе, он учил русский язык, и сейчас всегда даёт скидку русским туристам. Мы покупаем у него сыр: три огромных куска стоят один евро.
По улице Йована Дучича идём к старому городу. По пути попадается мраморный фонтан — это тоже достопримечательность. Его подарил своему городу камнерез Гойко Шишкович в 2001 году. На одной из стенок фонтана вырезана цитата из стихотворения Йована Дучича, чей пример вдохновляет потомков по сей день.
Решаю напиться. Вода в фонтане такая холодная, что ломит зубы. Один глоток освежает и бодрит. Настоящая живая вода, как из сказки.
Старый город расположен в стенах древней крепости, куда можно попасть через сводчатые арки. Арок в Требине много. Они ведут в улочки-закоулочки. У входа знаменитые Анжелькины врата из знаменитого сербского сериала «Раненый орёл».
За каждым поворотом в старом городе расположены кафе и сувенирные магазины. В одном из них работает Даница Попович. Её лавочка забита кофейными джезвами, медными сахарницами, серебряными серьгами. На полке традиционные сербские головные уборы с национальным девизом сербов, начинающимся на четыре буквы С: «Само Слога Србина Спасава», что значит «только единство спасает сербов».
К сожалению, такого единства, как прежде, уже нет, сетует Даница.
— Политики нас разделяют. Черногорцы взяли себе эту шапку и вместо этого девиза носят свой черногорский герб. А ведь они же были сербами испокон веков! — говорит женщина.
— Как вы здесь уживаетесь с мусульманами и католиками?
— Мы живём мирно. Требине — город трех религий, у нас есть и мечети и православные храмы. На самом деле, все, кто населял просторы старой Герцеговины, были сербами. Одни приняли мусульманство, чтобы спастись от турок, но фамилии их до сих пор сербские! И наши мусульмане не воинствующие и паранджу не носят. Другие сербы — в Дубровнике — приняли католичество. После всех политических распрей мы оказались разделены границами, а исторически когда-то были одним народом, — рассказывает женщина.
И правда, недалеко от сувенирного магазина Даницы в старом городе расположена древняя Императорская мечеть 1719 года. На крыльце светлого аккуратного здания висит ковёр. Мусульман в городе немного, соотношение религий наглядно показывают доски с объявлениями о похоронах. На 18-20 православных чаще всего приходится 1-2 мусульманские «умрлицы».
Из старого города, по которому можно бродить часами, хотя в нем всего три-четыре улочки, мы идём в городской парк, где расположена Церковь Святого Преображения Господня. В разбитом у входа церковном садике стоит памятник Павлу — любимому патриарху всех сербов. Он задумчиво глядит на расцветающую по второму разу лаванду.
Сам храм огромен, и в нем, несмотря на каменные стены, очень тепло. Иконы Богородицы и Спасителя выполнены в мозаичной технике. А над входом на стене огромная фреска с изображением сербских героев, которым покровительствовал Господь. Тут учёные Никола Тесла и Михайло Пупин, славный генерал Живоин Мишич, конечно, Йован Дучич и многие другие сербы, которые свою жизнь посвятили любимой родине.
В память о тех, кто отдал жизнь за Требине в 90-е годы, через дорогу от храма установлен мемориал. На досках имена и мусульман, и сербов. С тыла их защищает стена, чья форма повторяет изгибы горы Леотар. Нас ждёт Драгиша Йованович, он работает в Требине водителем школьного автобуса, а на каникулах печёт ракию и собирает в своей деревне мед, которые потом продаёт туристам.
Драгиша показывает на мемориал и говорит о том, что в Югославии все жили дружно и вместе защищали родину.
— А сейчас что творится? Черногорцы готовы с шиптарами дружить, а от сербов отречься! Проклятая политика промыла им мозги! Слава богу, нас, сербов, с русскими так просто не одолеть! — говорит он и показывает граффити в уличной арке. Пять лет назад его создали фанаты футбольного клуба «Црвена звезда» в честь русских братьев.
Два флага, российский и сербский, и над ними огромные буквы на русском «Братья».
За пять лет никто не испортил эту надпись.
Катарина Лане,
фото Дмитрия Лане
- Требине — город на границе трех государств (видео)