В утвержденном списке кандидатов на пост президента Хорватии есть разные личности: от эксцентричного режиссера, выступающего под чужим именем, до социалистки, сравнивающей положение сербов в стране с положением евреев в Третьем рейхе. Но тройку фаворитов все равно составляют политики, которые соревнуются за наследие лидера сепаратистов 90-ых Франьо Туджмана и упражняются в сербофобских выпадах.
Сейчас официально зарегистрированных кандидатов в президенты Хорватии одиннадцать. Должно было быть двенадцать, но один из претендентов так и не сумел собрать нужное количество подписей избирателей. Теперь, чтобы понять, кто возглавит страну на ближайшие пять лет, нужно дождаться 22 декабря, когда эти выборы, собственно, состоятся. Если же и по итогам декабрьского голосования будет неясно, кто победил, то придется ждать следующего года: второй тур назначен на 5 января.
Независимый мониторинг симпатий хорватского избирателя проводится ежемесячно. Несмотря на то, что окончательный список участников президентской гонки был составлен недавно, имена фаворитов давно у всех на слуху, и сюрпризов тут ждать вряд ли стоит. Стабильно в лидерах Колинда Грабар Китарович — нынешний президент, представитель правящей партии Хорватское демократическое содружество (ХДС), когда-то основанной лидером сепаратистов и первым президентом независимой Хорватии Франьо Туджманом. За нее, по последним выкладкам, сейчас готовы проголосовать более 28% избирателей.
Следом идет давний оппонент ХДС — экс-премьер страны и лидер Социал-демократической партии (СДП) Зоран Миланович, за которого готовы отдать голоса более 24% хорватов.
На третьем месте находится самовыдвиженец Мирослав Шкоро — сердечная любовь местных националистов, народный исполнитель сентиментального балканского шансона на любовные и патриотические темы, приправленного этническими мотивами. В его арсенале около 17% потенциальных голосов.
Замыкает четверку лидеров также самовыдвиженец Мислав Колакушич — депутат Европарламента и профессиональный юрист и экс-судья арбитражного суда. Ему демонстрируют доверие 14%. Причем по сравнению с летним периодом ставки кандидата существенно поднялись — на фоне скандалов, связанных с его оппонентами.
Симпатии к остальным участникам выборов либо не выявлены, либо распределены незначительными долями среди оставшегося достаточно узкого процентного поля. Что на самом деле не внушает оптимизма по поводу будущего страны. Если в программах некоторых кандидатов-маргиналов присутствуют свежие и вполне себе адекватные мировым гуманистическими трендам идеи, то фавориты демонстрируют готовность в очередной раз пропеть согражданам всю ту же «песню о главном», в которой остается все негативное, что наблюдалось в жизни хорватского общества в последние десятилетия. Это ревизионизм, национализм, явная либо затаенная ксенофобия, курс на либо активное вмешательство в дела соседей (БиГ), либо на непримиримую конфронтацию с ними (Сербия).
Неистовая Колинда
Грабар-Китарович, будучи у руля балканской страны с непростой геополитической судьбой и довольно кровавой историей, тем не менее уже успела зарекомендовать себя в амплуа «женщины». Например, когда ее спросили, почему она в свое время не стеснялась использовать усташский девиз «За дом готов!» (Za dom spremni!), она ответила, что, мол, это ее ввели в заблуждение советники, рассказав, что это такой древний хорватский призыв. А когда швейцарские журналисты поинтересовались, почему хорватские полицейские так жестоко поступают с мигрантами на границе, мадам оправдала первых, предположив, что бедняжки-мигранты просто ударились о местный неровный рельеф, пока их волокли под руки (оттуда синяки, переломы и ссадины)…. Поддержав главного борца с кириллицей в Вуковаре – мэра Ивана Пенаву, мрачного радикала гопнического вида, Грабар-Китарович заявила, что, конечно, в ее стране демократия и меньшинства, безусловно, имеют права, но пока не в Вуковаре, ибо у местных жителей кириллица вызывает ассоциации с агрессией. О том, какие ассоциации вызывает латиница у вуковарских сербов, составляющих 35% населения города, президент, похоже, подумать не успела. Или не захотела, но чего не простишь прекрасной даме….
Особым красноречием Грабар-Китарович отличается во время визитов в США, где ей, как представительнице молодой демократии, нередко что-то вручают. Вот и в этот раз, получая очередную премию по линии Фулбрайта, Колинда в прочувствованной эмоциональной речи поведала, как тяжело ей жилось при Югославии. Она не могла позиционировать себя как хорватка, делать выбор между сортами йогурта, и вообще жила за «железным занавесом». За что балканские СМИ не без сарказма напомнили ей, что Иосип Броз Тито во время женитьбы на Йованке Будисавлевич отметился в местном ЗАГСе как «хорват», что видов йогурта в СФРЮ производилось в десятки раз больше, чем в нынешней Хорватии, и что после ссоры Тито со Сталиным Югославия действительно оказалась за железным занавесом — но с той же его стороны, что и Греция, Австрия, Франция.
В ходе нынешней президентской гонки Колинда само собой не молчала. В ответ на упреки, что она, вся из себя истинная патриотка, в послевоенные годы как-то чуралась посещать «освобожденные» бравыми хорватскими войсками территории, Китарович парировала, что как только Вуковар под давлением ООН был реинтегрирован в Хорватию, она сразу же взяла детей и повезла их туда. Дабы прививать отпрыскам патриотизм с младых ногтей. Вот только опять дотошные журналисты напомнили мадам, что на момент той реинтеграции города дети у нее еще не родились….
Но Грабар-Китарович не была бы политиком, если бы подобные хлесткие замечания могли поставить ее в тупик. Когда медийная общественность упрекнула ее в том, что она посетила вечеринку в честь дня рождения загребского мэра Милана Бандича (уголовное преследование которого за коррупционные дела приостановлено до окончания его полномочий), пела ему здравицы и подарила торт, она ответила на это, что если суд признает его виновным, то сама лично отведет Бандича за решетку. Ну а посещать гонимых требует ее христианская душа.
Колинда Грабар-Китарович поет здравицу загребскому мэру-коррупционеру Милану Бандичу:
Не забывает Колинда и «прикладывать» на патриотический манер оппонентов. Так, о двух основных противниках – Зоране Милановиче и Мирославе Шкоро она написала в твиттере так:
«Нервничают они, угрожают. Как сказал бы, дорогой Горан Паук, оба упали, а я скажу – оба упадут!».
Тут Колинда делает отсылку к 1991 году, когда хорватские боевики подбили два боевых самолета ЮНА в окрестностях Рогозницы, которые упали в море. Одним из сбивших крылатые машины был футболист, впоследствии политик и префект округа Шибеник-Книн Горан Паук. Радостные крики «Оба упали!», запечатленные на камеру и показанные по ТВ, стали для хорватов одним из мотивирующих девизов войны 90-ых.
«У нас были силы, чтобы выживать на своей земле на протяжении веков, мы отбились от великосербской агрессии, и теперь обязаны восстановить жизнеспособность своего народа, — говорит теперь мадам президент, обращаясь к избирателям. – Франьо Туджман был провидцем и государственным деятелем, который многому нас научил. То, что он говорил, всегда вспоминается с теплотой… Я не хочу красных ковров и государственных самолетов. Мы должны пройти тем путем, который проложили своими жизнями хорватские защитники».
И рассказала избирателям о том, что проигнорировала просьбу президента Сербии Александра Вучича не использовать термин «великосербская агрессия».
Казалось бы, ну это как-то странно, когда милая блондинка с пышными формами постоянно сыплет милитаристскими оборотами и апеллирует к прошедшей двадцать лет назад войне. Да, во многих странах слышать это было бы странно, но только не в Хорватии, появившейся на карте благодаря войне против мирной и не готовой к насилию метрополии. Не странно слышать такое от партии ХДС, в свое время созданной, чтобы осуществить сецессию. И тем более не странно — от ставленницы этой партии, регулярно возлагавшей в австрийском Блайбурге цветы к мемориалу усташам, расстрелянным партизанами в конце Второй мировой. Поэтому в случае переизбрания Грабар Китарович не следует ждать потепления отношений ни с Сербией, ни с БиГ. Весь уходящий год Балканы сотрясали скандалы. Одни были связаны со вмешательством хорватских спецслужб в боснийские дела и с попытками Загреба испортить международный имидж этой страны, преподнося ее как «рассадник исламизма». При этом, в ходе недавнего визита в боснийский Мостар, Колинда пообещала местным хорватам, что продолжит «защищать» их интересы. Другие громкие истории развивались вокруг решения пограничного спора со Словенией (Колинда уже дала понять, что не понимает претензий соседей). Отношение к сербскому меньшинству также осталось неизменным. Впрочем, и улучшения жизни собственных граждан тоже не было, поскольку Грабар-Китарович не дает никаких конкретных обещаний, кроме пустых популистских заявлений. Обаятельная, улыбчивая, обворожительная — такой все простишь.
Брутальный Зоран
Вторым номером в президентской гонке, под лозунгом «Президент с характером», идет Зоран Миланович. Нужно заметить, что он характер имел боевой с детских лет. Никогда не любил подчиняться, но зато всегда не прочь был пустить в ход кулаки. Тем не менее развязанная сепаратистами война по сути обошла его стороной. В 1993-ем он, новоиспеченный юрист, уехал в составе миссии ОБСЕ в другую горячую точку на карте мира – Карабах. Поэтому каких-то милитаристических и ура-патриотических мотивов в риторике Милановича не услышишь. Неслучайно еще в 90-е он присоединился к левоцентристской Социал-демократической партии, от которой сейчас и идет на выборы.
Зоран Миланович пробует фермерские продукты:
Другое дело, что Миланович с 2011 по 2016 годы уже был премьером страны. Как и положено главе кабмина, он курировал экономику и социалку, находясь в полной гармонии с царствовавшей в стране правоконсервативной идеологией. Вот и к сербским соседям, к которым, согласно новой хорватской традиции, теперь принято относиться как к «ужасным агрессорам» и одновременно как к побежденным, он так и относился. Не скупился на нелестные эпитеты, где самым мягким определением было «попрошайки». А когда в первые годы мигрантского кризиса в Хорватию из Сербии хлынул поток беженцев из Азии и Африки, Миланович в одностороннем порядке закрыл границу для всего сербского транспорта. В ответ на жалобы Белграда в Брюссель он заявил, что действия сербов кажутся ему «смешными».
При этом при условно правивших Сербией демократах (надо еще разобраться, правили они сами или же просто слепо исполняли волю западных хозяев), Миланович чувствовал себя там как дома: приятельствовал с демократическим президентом Борисом Тадичем, мог запросто заскочить к премьеру Ивице Дачичу и потребовать от того уволить главного редактора издания, расследовавшего вопрос притеснения сербов в Хорватии. И редактора увольняли. И только с приходом к власти традиционалистов, в особенности Александра Вучича, «малина» для хорватского политика в Сербии закончилась. На что тот отреагировал неприкрытой ненавистью к нынешнему сербскому лидеру.
«С нынешним режимом в Белграде я буду работать только по необходимости, — заявил социалист в эфире одного из хорватских телеканалов. – Но по Хорватии я Вучичу гулять не дам! Не буду принимать его как гостя ни при каких обстоятельствах!».
При этом Миланович, как истинный социалист, чужд политизации вопроса кириллицы, чем уже который год с успехом занимаются его правые оппоненты.
«Совсем неважно, какой шрифт. Важно, чтобы мы понимали и чувствовали, что живем в нормальном обществе, — говорит экс-премьер и кандидат. — То, что называют коррупцией, на самом деле обычное воровство и грабеж. К сожалению, тридцать лет мы воспринимали эту криминальную традицию как что-то само собой разумеющееся. Я хочу вернуть достоинство должности президента, это непростая миссия, но я не могу обещать большего».
И действительно, Зорану трудно обещать что-то большее (он, правда, еще говорит о том, что сохранив членство в НАТО, следует вернуть хорватских солдат из всех зарубежных экзотических миссий, а также критикует социальную несправедливость). А политические противники Милановича постоянно напоминают, как при его «справедливом правлении» были урезаны пенсии, дотации и зарплаты бюджетникам и как из страны уходили миллиарды. Поэтому можно предположить, что в случае его победы в Хорватии мало что изменится: революционных экономических и социальных преобразований не произойдет, а взаимоотношения с Сербией, возможно, станут даже хуже.
Патетичный Мирослав
Самовыдвиженца Мирослава Шкоро хорватские националисты всех мастей знают и любят еще с 90-х годов. Во времена Югославии он был обычным рокером. Перед войной «весьма патриотично» уехал в США, где в местной югославской диаспоре нашел себе жену Ким Энн. После сменил рокерский репертуар на патриотический шансон, аккомпанируемый фольклорными инструментами, в частности, хорватской тамбурицей (у каждого балканского народа есть свой фетиш в виде «пасконного» струнного инструмента. У сербов и черногорцев – гусла, у албанцев – чифтели, у бошняков – шаргия). Затем он вернулся на родину с хитом «Не трогайте мою равнину». Эта песня наряду с «Батальоном Чавоглавы» другого поющего патриота Марко Перковича «Томпсона» (кстати, любимого певца Колинды Грабар-Киатрович) стала гимном развязанной сепаратистами «Отечественной войны». Репертуар Шкоро пошел по накатанной колее. Сентиментальные песни про любовь постоянно перемежались с надрывными хитами про «жертв» Блайбурга, преследуемых Гаагой хорватских защитников (таковых немного) и здравицами в честь тех, кого Гаага никогда не преследовала.
C какими же идеями этот человек идет на выборы?
«Я обращаюсь к избирателям ХДС: именно я — наследник идей Франьо Туджмана, — заявил Шкоро на одном из своих предвыборных мероприятий. — Я не подведу избирателей не только ХДС, но и других партий, которые поддержат меня. Давайте уберем эти партии, потому что они ни на что не способны…Из слез матерей из Вуковара и Илока возникло это цунами. Вы — та сила, которую никто не сможет подавить. Я гарантирую вам это. Никто не сможет остановить возвращение Хорватии ее народу».
И если фразу про матерей Вуковара еще как-то можно объяснить, то «матерей Илока» иначе как популизмом не назовешь. Этот самый восточный город Хорватии в начале войны без боя вошел в состав республики Сербская Краина ввиду подавляющего большинства сербского населения. По сути, Илок и войны толком не видел.
Потенциальные избиратели Шкоро в своей массе люди немолодые. Для многочисленных молодых хорватских ультраправых – скинхедов и футбольных фанатов — «народный певец» недостаточно радикален и выглядит старомодно в отличие от вышеупомянутого Томпсона. Однако это совсем не означает, что радикальная молодежь не проголосует за него, а обожающие Мирослава пенсионеры не энергичны. Напротив, они даже умудрились побить студентов-волонтеров, плохо проверявших пригласительные билеты во время недавней встречи Шкоро с избирателями в одном из концертных залов Загреба. Отлупленный молодняк «боевые старики» назвали «коммунистами».
Сама встреча напоминала шоу с песнями и криками «Браво!». Ведущая, актриса Нада Гачешич в образе «национально озабоченной» Медеи, явно переигрывала со своим драматичным пафосом. Она выдавала в зал хриплые возгласы в духе «Он вернет народу похищенную свободную и суверенную Хорватию!» и перерывала как самого виновника торжества, так и остальных выступавших. Ей даже намекнули, что все происходящее – совсем не ее бенефис.
Сам же Шкоро напомнил собравшимся, что они «победили сербский фашизм». Заявил, что не стесняется усташского призыва «За дом готов!», поскольку с ним на устах воевал его дед. А еще пообещал «раскопать Ясеновац», если нужно. Потом, правда, оговорился, что, его неправильно поняли: он вел речь не о восстановлении усташского концлагеря, а о том, чтобы «раскопать» информацию, что сокрыта в белградских архивах. Стало быть, хорваты не знают правды, был ли это и вправду лагерь смерти для сербов, евреев и цыган или же санаторий-профилакторий.
В случае своего прихода к власти Мирослав пообещал провести референдум о возвращении президенту «исключительных полномочий», как это было при Туджмане (после реформы 2010 года хорватские президенты в основном отвечают за внешнюю политику и вооруженные силы). А еще он намерен потребовать от Сербии и Черногории контрибуцию за «агрессию». Ко всему прочему, этот кандидат выложил в соцсети фотографию, где он позирует в обнимку с пожилым Марианом Живковичем, отцом двух погибших на войне 90-ых «защитников», получившим административное наказание за уничтожение табличек на кириллице. По версии Шкоро, этот человек так «защищал хорватскую конституцию и боролся против принудительного внедрения двух шрифтов».
В Боснию независимый кандидат обещает отправить своего специального представителя, ответственного за защиту интересов местных хорватов. И судя по его словам и действиям, понять, что произойдет с Хорватией, если он победит, несложно. Другое дело, что бодро начавшийся блицкриг артиста немного омрачил раздутый местной прессой скандал. Стало известно, что отец его супруги Ким Энн был сербом; после смерти он был отпет в православном храме США. На это отреагировала даже личный парикмахер Колинды Грабар Китарович Рената Виншек, которая написала в соцсетях, что «не хотела бы видеть в качестве первой леди Хорватии женщину с сербскими эритроцитами». Понятное, что дама хотела сказать «с сербскими генами», но все и так поняли.
Те, кого не услышат
У оставшихся восьмерых кандидатов шансы стать президентами Хорватии если не равны нулю, то колеблются в рамках статистической погрешности. Кроме, разве что, Мислава Колакушича —депутата Европарламента, экс-судьи, юриста, у которого все-таки есть свой избиратель.
За евродепутата голосуют прагматики, далекие от присущего хорватской политике как правого, так и левого популизма, уважающие своего кандидата за реальные дела. Но дела все больше касаются законодательства. Только этим симпатии пекарей, рыбаков и полицейских не завоюешь. Отношение к Туджману, на которого сейчас ссылается каждый, кто хочет хоть как-то продвинуться в хорватской политической жизни, у Колакушича выражено следующей фразой: «Он создал Хорватию, он же ее и уничтожил благодаря приватизации». По мнению экс-судьи, основной проблемой страны является коррупция. Ему в равной степени нет дела до девиза «За дом готов!» и до кириллицы в Вуковаре, потому что это вопросы даже не второго, а третьего плана, и он не намерен здесь ничего запрещать. Но Колакушич хочет закрыть границы от мигрантов и вернуть сильную президентскую власть, поскольку «везде решение принимает один человек». Он считает, что нужна единая европейская армия «вместо мертвого блока НАТО», а также ратует за добрые взаимоотношения с соседями, считая, что конфронтация бьет в первую очередь по экономике. При этом Колакушич не строит иллюзий, насколько его рассудочная позиция будет востребована в хорватском обществе. Поэтому он уже заявил, что если не выиграет в первом туре, то оставит политическую борьбу.
Наиболее одиозным из кандидатов в президенты на нынешних хорватских выборах является типичный представитель «чернорубашечников», на фоне которого и Шкоро смотрится ангелом. Это Анте Джапич, выдвиженец от Демократического союза за национальное обновление (DESNO, что можно перевести как «ПРАВО»: в названии дается отсыл к политической ориентации союза – прим. авт.).
В начале «Отечественной войны» этот человек был одним из командиров праворадикальных боевиков Хорватских оборонительных сил. Сейчас он убежден, что «после смерти Туджмана хорватская государственность зашла в тупик». Убежден он и в том, что президентом, а следовательно, главнокомандующим хорватской армией, не может быть человек, не воевавший в 90-е. Он считает, что вся страна должна стать одним большим избирательным округом, чтобы не позволить национальным меньшинствам составить большинство в парламенте и дискриминировать хорватов, что, по его мнению, и происходит сейчас. Он уверен, что «антифашизм как система ценностей нынешнего хорватского государства является великосербской ложью, которая удерживает хорватский народ в оковах так называемого Ясеноваца и не позволяет ему развивать свою свободу».
Именно в целях борьбы с антифашизмом Джапич в свое время подавал в суд на кандидата от левого движения «Рабочий фронт» Катарину Пеович. Та, в свою очередь, считает, что правящие в Хорватии элиты используют сербов, как нацисты в Германии в свое время использовали евреев: для создания образа врага, на которого можно списать все неудачи.
Лидер «Рабочего фронта» убеждена, что отношения с соседними странами должны основываться на «солидарности и сотрудничестве», а Хорватии следует выйти из НАТО, поскольку «когда правительство заявляет, что у него нет денег на медицинских работников и учителей, мы должны потребовать ответить нам, сколько средств тратится на оборону». Также Пеович считает, что сегодняшняя политика Хорватии в БиГ – это чистой воды провоцирование конфликта, в то время как следует озаботиться созданием «социалистической системы, которая давала бы равные права всем народам».
Катарина Пеович занимается уличной агитацией:
Граждане, по мнению Катарины, в первую очередь должны быть обеспечены образованием, нормальным питанием и жильем, системой здравоохранения. Но взамен на эти блага государство не должно заключать их в налоговое рабство.
И если у Катарины все прекрасно идеологически, то в программе кандидата Неделько Бабича «Четыре четыреста» все не менее замечательно в теории.
Представитель политической силы с оригинальным названием Партия всех чаковцев, кайковцев и штокавцев (региональные наречия сербо-хорватского языка – прим.авт.) намерен плотно сотрудничать с крупнейшими мировыми державами, причем не только с США и ЕС, но и РФ, и КНР, дабы привлечь в страну 400 млрд кун, или 537 млн евро (хорватская валюта, которая несмотря на членство в ЕС является основной денежной единицей страны). Также он намерен вернуть в страну еще 400 млрд кун, выведенных из нее незаконным путем и находящихся на частных счетах. Правда, как он планирует сделать это, Бабич пока не говорит, держит интригу. Привлеченные и возвращенные миллиарды Неделько намерен использовать для создания 400 тысяч рабочих мест и с их помощью вернуть 400 тыс. хорватов, эмигрировавших из страны.
При этом политик выступает если не за выход, то за ослабление братских уз с ЕС. Евросоюз, по его мнению, – это искусственное образование, у которого даже нет конституции, и управляется оно крупными корпорациями, решающими судьбы народов в своих интересах. Причем, по его глубокому убеждению, именно эти внешние силы и их ставленники, а не какие-то там мифические «великосербские агрессоры» системно уничтожают его страну.
Не чужд борьбы с «закулисой» и еще один кандидат – Иван Пернар.
Тот в свое время рассказывал, что в Чехии на него выходили масоны, сулили различные блага, если он будет продвигать их повестку, но он отказался, предпочтя остаться христианином. При этом Пернар остро критикует верхушку хорватской католической церкви, говоря, что там больше занимаются не спасением душ паствы, а политикой. По сути, это религиозное крыло ХДС. Также Иван считает, что операция хорватских войск «Буря» по уничтожению республики Сербской Краины была самой настоящей этнической чисткой, а бомбардировки Югославии – преступлением, поэтому он сравнивает НАТО с Третьим Рейхом.
Иван Пернар раздает футболки «ХДС — ворующие ворюги»:
Пернар с симпатией относится к России, считая, что именно эта страна противостоит полицейским операциям против законных правительств по всем миру, а вот про ЕС говорит, что там «правят неизбранные банковские картели и бюрократы, там нет демократии», а потому вступление Хорватии в эту структуру было ошибкой. При этом эксцентричный политик выступает за легализацию марихуаны и против вакцинации.
Однако как эксперты, так и рядовые граждане Хорватии признают, что звезда Пернара давно закатилась из-за его непоследовательной политической деятельности. И приблизиться к результату 2014 года, когда его партия «Живая стена» и ее кандидат Вилибор Синчич стали третьими, у него вряд ли получится.
Куда как более последователен в своих первых шагах на политическом поприще новичок, кандидат от Хорватской социал-либеральной партии Деян Ковач. В отличие от представителей ХДС, тот говорит, что «пусть история будет оставлена историкам, а я ожидаю, что политики будут заниматься хорватским будущим».
Имеет блестящее образование, будучи доктором экономических наук Принстонского университета. Политических оппонентов с их шовинистической риторикой он назвал «гамбургским батальоном» (намекая, что многие просто бежали от войны за рубеж)в то время как он учился в школе, прислушиваясь к разрывам снарядов в его родных Винковцах.
Он критикует продвигаемую ХДС клерикализацию, в том числе и недавнее заявление министра обороны Дамира Крстичевича о том, что «армия в Хорватии никогда не будет существовать отдельно от церкви». Ковач напоминает, что «согласно 41 статье Конституции, в Хорватии все религиозные общины равны перед законом и отделены от государства». Также он выступает против попыток переписать Конституцию, считая, что все беды Хорватии проистекают не от основного закона, а от его неисполнения.
Основной проблемой хорватского государства Ковач считает коррупцию. При этом он выступает против идеи милитаристов охранять хорватские границы при помощи армии, считая, что с этим могут вполне эффективно справляться пограничные и таможенные службы и полиция. Также кандидат предлагает планомерно повышать правовую грамотность хорватского населения.
Несмотря на разумные идеи, для хорватского обывателя Деян Ковач все-таки больше иностранец, чем земляк, потому и шансы на победу у него невелики.
На борьбе с коррупцией строит свою предвыборную программу Далия Орешкович — кандидат от партии START (Партия Антикоррупционности, Развития и Прозрачности), которую год назад она сама же и основала. Далия Орешкович происходит из семьи партизанского командира Марко Орешковича. Она юрист, в прошлом — председатель парламентской Комиссии по конфликту интересов.
Далия практически никогда не высказывается по внешнеполитическим и национальным делам, строя свою риторику исключительно на юридических, политических, экономических и социальных вопросах.
«Я выступаю за четкое определение конституционных полномочий президента в соответствии с 94 статьей Конституции… я за то, чтобы точно указать, какие полномочия главы государства входят в сферу действия этого положения и как они могут осуществляться, — говорит Орешкович. — Если мы этого не сделаем, у нас будет и дальше существовать система, в которой потенциальные конфликты между президентом и премьер-министром создают институциональный беспорядок… У нас президенты подчиняются политической партии, которая их поддерживает, вместо того чтобы работать в соответствии с законом. Я вижу решение хорватских проблем в создании и укреплении независимых государственных институтов. Как президент страны, буду выступать за это и реализовывать».
И как тут не вспомнить знаменитое булгаковское «оно, может, и умно, но больно непонятно». Вся проблема Далии Орешкович состоит в том, что она хочет управлять балканским государством оставаясь юристом, но на полуострове всегда более ценили темперамент, чем рассудок.
Наконец, самый экстравагантный кандидат – Дарио Юричан. Режиссер игровых и документальных фильмов, но именно последние принесли ему славу, отчасти скандальную – он снял серию «Газда» (можно перевести, как «Пахан»), рассказывающую о взлете и реалиях хорватских нуворишей.
Он и не скрывает, что идет на выборы, чтобы «потроллить» нынешнего мэра Загреба Милана Бандича. И идет под его именем – да-да, режиссер зарегистрировался как кандидат Милан Бандич, и поначалу местный ЦИК попытался отказать ему в этом, но, в итоге, не нашел в этом ничего противозаконного. Девиз Юричана — «Коррупция для всех».
Дарио Юричан в желтом жилете принес подписи за свою кандидатуру:
Надо ли лишний раз говорить о том, что Юричан-Бандич и сам воспринимает свое выдвижение как политический перформанс и не рассчитывает на серьезный успех.
Вот такие они – кандидаты в президенты Хорватии. Среди них довольно много трезвых и здравомыслящих людей, уставших, как и добрая часть хорватского общества, от насаждаемых в родной стране ксенофобии, националистической истерии и псевдопатриотического популизма. Граждан, желающих жить без коррупции, бедности и конфликтов с вчерашними соседями по Югославии.
Но, к сожалению, в Хорватии достаточно и тех, что так и не выросли из коротких штанишек национализма и усташеских бустин. А потому велика вероятность, что и следующие пять лет в Хорватии пройдут под аккомпанемент песен о «героях Отечественной войны» и пламенные речи о «великосербской агрессии».