Известный русский дипломат, писатель и философ XIX века Константин Леонтьев писал: «Албанец любит лишь войну, корысть и гостеприимство; ещё недавно он одинаково был чужд и турку, и греку, — и одинаково друг им, когда ему это было выгодно. В личных делах албанский горец совершенно не верен дружбе и слову; он любит кровь и месть и не боится смерти». Что ж, если это правда, в таком случае Энвер Ходжа, управлявший Албанией с 1944-го, когда страна была освобождена от фашизма, и до самой своей смерти 11 апреля 1985 года, — истинный сын своего народа.
Невероятно образованный для своего времени и для своей страны в особенности, Энвер Ходжа был национальным героем, пока речь шла о борьбе с интервентами. В то же время, как только ему удалось сосредоточить в своих руках всю полноту власти, бравый воин превратился в безумца. С одной стороны, он обеспечил всеобщее образование и индустриализацию, с другой — чинил репрессии, устроил надзор тайной полиции, вогнал страну в международную изоляцию (вслед за которой пришла нищета) и построил сотни тысяч бункеров.
За время своего правления Энвер Ходжа умудрился поссориться со всеми своими союзниками, кроме Иосифа Сталина. Поссорился бы и со Сталиным, да только щедро поддерживавший албанского лидера вождь умер, поэтому ссориться пришлось уже с Никитой Хрущёвым. Формально — из-за «борьбы с культом личности», которую исповедовал председатель Бюро ЦК КПСС. В то же время более актуальной причиной кажется привычка албанского лидера «забывать» про накопленные долги, чтобы затем внезапно обличить недавних друзей в троцкизме, фашизме, капитализме, китайском ревизионизме, приверженности контрреволюционной маоистской теории «трех миров» и прочем.
«Настоящий процесс, словно путеводный маяк, пролил яркий свет на преступные замыслы фашистской шайки Тито и на ее деятельность во вред нашему народу; он глубоко вскрыл её цели и вывернул наружу всю подоплеку фашистско-троцкистских подонков; он выявил тайные пути и кровавые методы, которыми пользуется титовская шайка для достижения своих целей», — так звучала обвинительная речь государственного прокурора Сира Чарчани во время процесса над несколькими албанцами, обвинёнными в диверсионной и подрывной деятельности в пользу Югославии.
Стоит упомянуть, что процесс проходил в Тиране в 1950 году, а все подсудимые были арестованы в период с апреля по октябрь 1949 года. А ведь ещё в 1948 году Белград и Тирана были союзниками, причём на весьма выгодных для Албании условиях! Страна получала от Тито помощь и кредиты, которые Энвер Ходжа, конечно, отказался возвращать после размолвки.
Разрыв с Белградом ознаменовался также ликвидацией бывших соратников по борьбе с фашизмом и зачисткой политического пространства в целом. В частности, за излишне тёплые отношения с «фашистской кликой Тито» был арестован и объявлен врагом народа партийный лидер Кочи Дзодзе вместе с ближайшим окружением. Впоследствии он был повешен. В период с 1948 по 1951 годы большинство прежних руководителей ЦК Албании были расстреляны или сосланы, причём максимальный срок поражения в правах составлял 30 лет.
Впоследствии Энвер Ходжа не раз проводил чистки в правительстве и партийном руководстве, причём истреблялись недавние боевые товарищи. Особенно безжалостно — после попытки сместить албанского лидера, получившей название «Обманувшая весна 1956 года», когда уже его самого обвинили в стремлении установить культ личности.
«Среди части партийного актива было распространено мнение, что раз были ненормальности в этом отношении в других странах, то они якобы обязательно должны быть и в Албании. Более того, среди отдельных членов партии существовало такое мнение, что раз Энвер Ходжа пользуется большой популярностью в народе, раз его уважают, то это и есть культ личности. Не найдя должного освещения этих проблем ни на партактивах, ни в лекциях, ни в печати, обсуждение их пошло в кулуарах, и враждебные элементы стремились задать им желаемое для них направление», — писал в пояснительной записке советник посольства СССР в Албании М. Я. Хошев.
В борьбе против воцарения культа личности победил Энвер Ходжа, начавший кампанию против «ревизионизма капитализма». В то время тайная полиция Сигурими уничтожила, посадила в тюрьмы и сослала сотни человек. Пока истребляли партактив, Сигурими по инициативе главы государства «вспомнило» об уцелевших националистах из организации «Балли Комбетар» с тем, чтобы использовать их для раздувания сепаратистских настроений в Косово. Воистину, противоречивая политика…
…Впрочем, так было и во всё остальном.
В газете «Правда» от 7 ноября 1957 года, в речи, посвящённой 40-летию Октябрьской революции, Энвер Ходжа говорил о помощи СССР так:
«Мы считаем Советский Союз своим спасителем и освободителем. Благодаря ему мы завоевали свободу, строим социализм и живём счастливо. Благодаря его братской, бескорыстной, интернациональной помощи мы стали непобедимыми. У нас глубокая вера в наши силы… Наш народ, выражая свои глубокие чувства, поёт об этой дружбе: ”Да, братья, любой албанец прекрасно знает, Что без Родины Советов нет Албании, Что заводы и комбинаты, каждую фабрику, Мы построили вместе с советскими братьями!”».
Разумеется, пафосные речи албанца были лукавством — как ранее, так и впоследствии.
А между тем безвозмездная помощь Москвы действительно помогла Тиране хотя бы немного приподняться над той средневековой дикостью, в которой пребывала страна. Переоценить вклад СССР в развитие экономики и инфраструктуры Албании было невозможно, однако уже в 1962 году Энвер Ходжа объявил, что государство выходит из Совета экономической взаимопомощи. А год спустя он заявил о том, что Албания отказывается возвращать долги Москве. Вероятно, если бы был жив Иосиф Сталин, которого так чтил бессменный албанский лидер, этот разворот закончился бы для него трагично. Хрущёв же по неизвестным причинам албанца пощадил (быть может, чтобы не разрушить пошатнувшуюся крепость социалистического лагеря окончательно).
А что же Ходжа? Несмотря на идеологические разногласия с маоистским Китаем, он тут же переориентировался на Пекин. Впрочем, без этой помощи Тирана просто была не в состоянии выжить. Страна рассорилась практически со всеми союзниками, готовыми хоть как-то поддерживать склонного к предательству и обману албанского вождя. Дружба с китайцами продлилась неожиданно долго и завершилась полным разрывом отношений только в 1978 году. Причём преемник Мао Хуа Гофэн был жестоко раскритикован албанской прессой и самим правителем Албании. Традиционно от союза в значительно большей мере выиграл Энвер Ходжа, а не Китай.
«Китайско-албанский союз, оформившийся в 1960–1963 годы по идеологическим соображениям, оказался в конечном счете обременительным для КНР. Ее траты на экономическую и военную помощь союзнику составили $5 млрд. При содействии Пекина албанская армия оказалась оснащена современной техникой, которой в достаточном количестве не было и у самой Народно-Освободительной Армии Китая. Переход КНР после смерти Мао на более прагматические позиции, отход от левизны, верность которой по-прежнему демонстрировали в Тиране, быстрое сближение Пекина с Белградом в итоге обусловили прекращение альянса…», — сообщал ТАСС в 1978 году.
Безусловно, многочисленные обманы союзников использовались бессменным лидером Албании не только для собственного обогащения. В то же самое время стоит признать, что политика Энвера Ходжи во многом стала причиной той унизительной бедности, которую Албания переживает на протяжении последних десятков лет, и тех внутренних конфликтов, которые разрывали страну в начале 90-х.
Главными памятниками эпохи этого некогда прославленного борца за независимость, без сомнения, остаются надолго пережившие его железобетонные огневые точки. Сотни тысяч бункеров были построены по безумному приказу Энвера Ходжи и до сих пор бесцельно и слепо смотрят в неспокойное албанское небо. Готовясь к обороне от бесчисленных — и им самим же нажитых — врагов, албанский лидер оставил после себя гигантские памятники собственному страху, сильнее которого была лишь его жажда власти.