«Душа города». Записки о Белграде

Отправляясь в тот или иной город, ты периодически слышишь романтическое определение «город с душой». Уж не знаю почему, но я лично при этих словах всегда напрягалась. Сразу представлялись старые неотремонтированные дома, осыпающаяся штукатурка, граффити на стенах, выщербленные тротуары и мусор. Когда про такой город надо сказать что-то хорошее, часто говорят, что это «город с душой». Увы, жизненный опыт только подтверждал мои подозрения.

Ну в каком, скажите, городе может быть больше «души», чем в Иерусалиме?! Памятники истории и архитектуры, произведения искусства, святые места и много-много чего еще… Но есть у меня привычка: заглянуть за угол очередной достопримечательности и посмотреть на обычную жизнь людей. В Иерусалиме сразу же обнаружился упомянутый мной «джентельменский набор»: старое ветхое жилье, плохая инфраструктура и грязь. Вдобавок некий криминального вида гражданин попытался огреть нас с мужем тяжелым металлическим семисвечником. Промахнулся. Но осадочек остался.

А сколько поэтических описаний Буэнос-Айреса встретилось мне, когда я собиралась посетить Аргентину! Это богемный город, притягивающий артистов и художников, родина танго, наконец. Буэнос-Айрес – точно «город с душой», решила я и настроилась на прекрасное. Действительность меня шокировала. От города веяло депрессивностью. Узкие улицы были полны бомжей и попрошаек. В ста метрах от туристических аттракций начинались заброшенные трущобы и в боковые улочки лучше было не заглядывать. Взглянув на цены и ассортимент в магазинах, я решила питаться исключительно мандаринами. Они хотя бы натуральные. В довершение неприятностей мы чуть не стали жертвами мошенников. Они незаметно подошли сзади и облили нас чем-то очень вонючим серым типа фекалий, а потом, притворившись случайными прохожими, стали предлагать помочь очистить одежду и вещи. Прожив всю жизнь в огромном мегаполисе Москве, мы с мужем довольно недоверчивы и никого к своим вещам не подпустили. Позже мы узнали, что это нас и спасло от потери денег и документов. Слава богу, конечно, но одежду, вещи и волосы пришлось отмывать почти сутки. Мерзкий запах потом мерещился мне долго, и я вспоминаю его до сих пор, когда речь заходит об Аргентине.

Да что там экзотические города, возьмем хоть центр Москвы. У него тоже есть душа, еще как есть! Но жить там я не хочу категорически. И не надо со мной спорить! Я знаю, о чем говорю. Я прожила в этом «самом центре» значительную часть жизни. Наш маленький старый дом смотрелся весьма мило. Это если не брать в расчет отсутствие поблизости зелени и дешевых магазинов и если не знать, в каком состоянии там были коммуникации и электропроводка. А еще как-то с потолка свалился громадный кусок штукатурки и чуть нас не убил. То ли дело спальный район, где я сейчас живу. Души там нет никакой, зато есть «Ашан»и еще пара десятков магазинов поменьше, хороший рынок и большой парк. Брежневские девятиэтажки со времен Генсека несколько пообшарпались, но пока держатся. Ну ее, эту душу города…

Вот с таким настроением я и собиралась в Белград. Про город я знала мало, но успела где-то прочитать, что Белград – как раз «город с душой». Этот факт меня настораживал. Но я почему-то была уверена, что в Белграде меня не будут бить семисвечниками или поливать фекалиями. И вообще, все будет хорошо. Так и случилось.

Отправляясь в незнакомые города, я обычно стараюсь что-нибудь про них почитать. Изучаю путеводители, выписываю достопримечательности на бумажку и намечаю маршрут осмотра. В детстве я была отличницей, отсюда, наверное, такое занудство. Хотя так делают многие женщины. Может потому, что среди отличниц больше девочек? Вот мужчины, мой муж например, программой осмотра вообще не заморачиваются. Оказавшись в новом городе, он поворачивается ко мне с вопросом «Ну, куда идем?» Я бодро отвечаю что-то типа «На главную площадь, смотреть кафедральный собор». Дойдя до площади и посмотрев на собор, муж говорит «Аааа…», спрашивает, как меня лучше сфотографировать и куда идти дальше. Я отвечаю что-то типа «К зданию парламента (такой-то церкви, памятнику кому-то там…)» и процесс повторяется, пока муж не захочет есть.

В Белграде все было по-другому. Перед поездкой я была неимоверно занята и у меня не было времени не то что составлять маршруты, но даже взглянуть в путеводитель. Со стыдом признаюсь, что про достопримечательности Белграда я не знала практически ничего. Разве что одно: через город протекает река Дунай. А Дунай – это водная артерия Европы. И вальс еще есть, называется «Голубой Дунай». Решено. Первым делом смотрим Дунай.

Вот с такими мыслями солнечным сентябрьским утром я и стояла на берегу довольно широкой реки грязно-коричневого цвета. Цвет объяснялся недавними дождями, но все равно не радовал. С собой была привезенная из Москвы карта Белграда, карта автомобилиста, к сожалению, без единой достопримечательности на ней. А смартфона с картами у меня тогда не было. Муж повертел карту и с сомнением доложил, что, кажется, это не Дунай. А что же тогда?! Это была какая-то Сава. Про Саву я ничего не слышала. Хочу смотреть «Голубой Дунай»! Муж вздохнул, сверился с картой и мы отправились к Дунаю.

Сейчас, зная город, я даже не понимаю, как это мы так прошли. Далеко обогнули Калемегдан, видели ни Скупштину, ни Трг Републики. Шли по узким улочкам Дорчола, между высокими домами. Старинные здания с лепниной перемежались с бетонными коробками времен социализма. Здания выглядели весьма запущенными, состояние тротуаров тоже оставляло желать лучшего. И очень огорчило большое количество граффити на стенах. Терпеть не могу граффити. А вот что порадовало: умеренное количество мусора и явно спокойная обстановка. Получить по голове семисвечником представлялось маловероятным. И вообще, публика в городе выглядела вполне приятно. Так мы и вышли к Дунаю где-то в самом конце променада и плюхнулись на лавочку с чувством выполненного долга. Увы. Дунай тоже не был голубым. Он был зеленоватым, хотя и не таким грязным, как Сава. Я ждала многочисленных кораблей и барж, ведь это же крупная транспортная артерия. Но ничего этого не было. Только немногочисленные моторные лодки местных жителей бороздили воду. Теперь, уже насмотревшись на Дунай, могу сказать, что по этой реке почти никто не плавает. Имею в виду крупные корабли. Почему так, не знаю, но факт. Ну что ж, Дунай посмотрели, других идей нет и мы отправились бесцельно бродить по городу. 

В путеводителях есть плюсы и минусы. Пользуясь путеводителем, ничего не пропустишь, с одной стороны. С другой стороны, бегая между достопримечательностями, можешь легко не заметить дух города и разные мелкие детали, которые этот дух составляют. От людей, хорошо знающих и любящих Рим, например, слышала резкую критику в адрес туристов. Ходят, мол, как муравьи, проложенным маршрутом между Ватиканом, Колизеем и фонтаном Треви, не отклоняясь ни на шаг в сторону. В результате такой человек видел Колизей и Ватикан, но не видел Рима. Может быть, нам повезло, что первое знакомство с Белградом произошло в процессе случайного блуждания.

Где мы блуждали, точно не помню. По улочкам Дорчола поднялись куда-то к Тргу Републики, ухитрились пропустить туристические улицы – Кнез-Михайлову и Скадарлию, вышли к Теразии. Опять соседство зданий: отель «Москва» с одной стороны и бетонные дома соцэпохи с другой. Как в некоторых местах Москвы. Может, некрасиво, зато для нас привычно и даже уютно как-то. Пошли дальше, по Краля Милана. И вдруг, в какой-то момент, как мираж впереди – огромный белый храм в конце улицы. Он выглядел как-то нереально, даже божественно и, казалось, светился изнутри. Я буквально застыла. Это был первый раз, когда я увидела Храм Святого Саввы, главный храм Белграда. После этого видела его множество раз и смотреть на него не надоедает. Он всегда разный – в разную погоду, при разном освещении, и всегда великолепен. Здесь, как и в других сербских церквях, где я была, царит очень спокойная и доброжелательная атмосфера. Кто-то молится, кто-то просто сидит, кто-то фотографирует, дети бегают. В Москве обстановка сильно зависит от церкви. В некоторых церквях попадаются довольно агрессивные бабуси: не туда встал, не то сделал, не так одет…В Сербии, да и вообще на Балканах, я пока с таким не сталкивалась, и это приятно.

Но продолжаю про Белград. Вернувшись вечером после первого дня осмотра, я наконец-то схватила путеводитель. Принялась его изучать, бормоча что-то типа «Надо обязательно пройти по Скадарлии! Музей Истории Югославии – это, наверное, интересно. Ой, тут еще и крепость есть!». Конечно, мы посмотрели все это и многое другое, но рассказать хочу про жителей города. Самое интересное в любой стране – знакомиться с людьми.

Где проще всего познакомиться с горожанами? Ясное дело, на рынке! Рынки в Сербии называются «пияцами». Звучит как-то по-итальянски. На наш взгляд больше бы подошло слово «трг», но оно означает просто площадь. Есть у пияц одно важное отличие от московских рынков: большая часть товара имеет местное происхождение. А это значит: что в данный момент созрело, то и ешь. Никаких тебе помидоров в марте или редиски в августе. Я долго не могла привыкнуть к тому, как быстро проходит сезон того или иного фрукта-овоща. Вот все завалено прекрасными, дешевыми персиками. Их горы, и они везде. Но проходит буквально пара недель, и как поворачивают выключатель: персики исчезают бесследно, зато всюду горы слив и груш. Еще пара недель – все повторяется, груши и сливы исчезают. Для москвичей это непривычно, зато радует, что весь товар на пияцах свежий, дешевый и очень вкусный. Когда мы впервые приехали в Сербию, русских здесь было очень мало. При нашем появлении на рынке продавцы удивлялись, радовались и нередко что-нибудь дарили. Как-то раз получили в подарок кулек маленьких разноцветных перчиков. Перчики сразу же показались мне подозрительными, но только попробовав приготовленное с ними мясо, я в полной мере оценила подарок. Еда была просто неимоверно острой. В лучших местных традициях. Сама виновата: нужно было помнить, что Сербия – страна южная, горячая. В самих сербах это тоже присутствует. На той же пияце покупала прекрасные деревенские яйца. Желая похвалить товар, сказала продавцу, пожилому сербу, что в Москве не найдешь таких хороших яиц. Продавец покачал головой и ответил: «Что яйца, когда в Москве живут такие красивые женщины!». Вообще-то я уже немолода, особо красивой себя никогда не считала. Я уставилась на мужчину с подозрением: может он надо мной издевается? Но серб так искренне и широко улыбался, что стало понятно: нет, не издевается. Просто душа широкая, любит русских, а русских женщин – в особенности.

Поход на рынок для знакомства с жителями города – метод известный и работает он во всех странах. Но есть в Белграде и специфические места. Речь, конечно, о кафичах. Кафич – это не совсем кафе в нашем понимании. Зачастую в меню совсем нет никакой еды, только одни напитки – кофе, пиво, вода, сок. Очень непривычно, тем более что в местах, где продают еду, обычно отсутствует горячее питье. В пекарне или буречнице вам предложат запить жирный бурек или пирожное с кремом газировкой из холодильника или в лучшем случае йогуртом. А в кафиче в качестве еды принесут горсточку орешков. Но сербы любят свои кафичи самозабвенно. Моя сербская знакомая недавно с воодушевлением рассказала, что напротив ее дома открывается торговый центр, в котором будет – о, счастье! – кафич! Этой радости я понять не могу. Зачем ходить в кафич в пятидесяти метрах от дома, когда дешевле и проще выпить кофе у себя на кухне? Оно и приятнее. Вот здесь, наверное, и кроется разница между московскими кафе и сербскими кафичами. Разница в обстановке. Про наш «ненавязчивый сервис» и надутые физиономии персонала уже было много сказано. В постсоветское время стало несколько лучше, но все же… В кафе на Тверской, куда я зашла с родственниками обсудить дела за чашечкой кофе, официантка подходила к нам каждые десять минут с вопросом, будем ли мы еще что-то заказывать. Подразумевалось, что если не будем, то давайте уже до свидания. В Сербии такое невозможно. Сербы сидят в своих кафичах часами, и неважно, много ли ты заказал и есть ли еще свободные столики. Они беседуют, читают газеты (или свои смартфоны, кто что), ведут переговоры и работают. Неоднократно видела разложенные на столиках ведомости, договоры и всевозможные бланки.

Когда в Белград приезжал российский президент, в городе устроили военный парад. По Дунаю проплывали сербские военные корабли, а в небе показывали высший пилотаж российские «Витязи». Конечно, такое зрелище никто не хотел пропустить. Горожане заняли все столики в плавучих кафешках вдоль Дуная и в устье Савы, все лавочки на променаде, облепили стены крепости Калемегдан и просто сидели на траве. Наша приятельница похвасталась, что наслаждалась зрелищем с комфортом, так как еще с утра заняла хороший столик в кафе. «Вам, наверное, пришлось заказывать целый банкет?» – предположила я. Собеседница просто меня не поняла и удивленно ответила, что заказала одну чашечку кофе. И просидела при этом много часов, несмотря на толпу других желающих. Вот так. Такие в этих кафичах традиции. Может в этом и кроется секрет спокойной и расслабляющей атмосферы. 

Кажется, я ничего не сказала про сам кофе. А что кофе? Как и везде на Балканах, в Белграде он превосходен. И не важно, пьешь ли ты его в кафиче, дома или в автомате. Меня в последнее время занимает другой вопрос: откуда это в Москве берется такой скверный и кислый кофе? Может, диверсия какая-то?

Жительница Белграда, часто бывающая в Москве, как-то сказала, что между Белградом и Москвой есть только два отличия: погода (в Москве она вечно пасмурная) и кафичи (московские кафе хуже и дороже). А в остальном наши города и народы похожи. Отсюда и особые, теплые отношения, как и должно быть у родственников.

День начала натовских бомбардировок Белграда в 1999 году я хорошо помню. Я жила в Москве и моя жизнь тогда еще никак не была связана с Балканами. Солнечным мартовским днем к нам в бухгалтерию с задумчивым видом вошел директор и сказал: «Они бомбят Белград». В бухгалтерии стало тихо. Кто такие «они» всем было понятно. Непонятно было другое: как можно бомбить Белград?! Есть такие вещи, которые лежат за гранью, и в силу этого кажутся невозможными. Они просто не должны происходить. Совсем не должны. Никогда и никак. Это же наши братья-сербы, это же все равно, что мы сами. Возникло чувство, что натовская бомба упала на нашу бухгалтерию. 

Сочувствие – странная штука. Сколько раз по телевизору нам показывали войны и катастрофы. Всем этим людям – другой внешности, в странных одеждах – мы, конечно, сочувствовали. Но вот поставить себя на их место бывало трудно, возникала дистанция, и от этого сочувствие получалось каким-то неполным. 

Как-то летом мы сидели на кухне нашей знакомой в центре Белграда. Из уважения к русским гостям хозяйка вместо кофе приготовила чай. Не черный, а травяной, разумеется. Мы же в Сербии! И потом все знают, что черный чай следует пить зимой при простуде, а сейчас лето. Так что мы пили травяной чай и ели фрукты, когда женщина показала на дверной проем и рассказала, как двадцать лет назад сидела там на полу, прижав к себе детей. Считала, что, если дом будет рушиться, то дверной проем – самое безопасное место. Этот рассказ произвел на меня огромное впечатление. Моя собеседница была примерно моего возраста, близкой профессии. Мы говорили на похожих языках, были похоже одеты, и у меня дома была почти такая же кухня. Представить себя на ее месте было легко, и сочувствие, которое возникло в этот момент было глубоким и настоящим.

О том, что в Белграде, как и во всей Сербии, хорошо относятся к русским, уже много сказано. Это чувствуешь сразу, даже если приехал на короткое время. Россия воспринимается как большая и значительная, а Москва – почти как центр мира. Иногда это выглядит смешно и трогательно. Как-то раз мы с мужем ехали в трамвае. Все места были заняты, а напротив нас сидела женщина с дочерью-подростком. Вошла молодая мама с младенцем на руках. Муж сидел спиной ко входу, и тогда женщина предложила ему встать и уступить молодой маме место. Мой муж ответил, что уступить должна девочка-подросток, она уже достаточно взрослая, а он – человек немолодой. Возник спор. Мама с младенцем вышла на следующей остановке, а дискуссия все продолжалась. Это был один из наших первых приездов в Белград. До этого мы какое-то время жили в Болгарии и, даже говоря по-сербски, употребляли много болгарских слов. Естественно, нас принимали за македонцев. Ведь Македония – бывшая югославская республика, расположенная на востоке СФРЮ, на границе с Болгарией. В Белграде, как обычно бывает в столице, к жителям имперских окраин относились как к провинциалам. Поэтому собеседница стала нас воспитывать, начав со со слов «Может у вас в Македонии…». Муж ответил, что не знает, как принято в Македонии, зато знает, что в Москве детей учат уступать место старшим. Пассажиры с интересом повернулись в нашу сторону. Женщина возразила, что как-то побывала в Москве в 80-х годах. На что мы засмеялись и сообщили, что прожили там всю жизнь. Пассажиры тоже стали смеяться и заставили-таки девочку встать и уступить место кому-то из старших. То, как принято делать в Москве, явилось весомым аргументом. 

Не знаю, кого как, но меня такое хорошее отношение к русским иногда беспокоит. Многие сербы, особенно простые деревенские люди, воспринимают Россию как райское место, а русских – как эдаких ангелов с неба. Надо ли говорить, дорогие соотечественники, что мы – не ангелы? Да и страна наша, может и станет когда-то (дай Бог!) райским местом, но пока, безусловно, таковым не является. Будет очень грустно, если завышенные ожидания обернутся разочарованием. Впрочем, чем дальше, тем больше русских встречается мне в Белграде. Да и сербы с удовольствием ездят в нашу страну. В Шереметьево я издалека узнаю их компании: крепкие темноглазые мужички, увешанные сумками с подарками и жующие что-то из пакетиков с эмблемой «Ашана». Зачем тратить лишнее и есть в аэропорту? Сербы – ребята практичные.

Эмоциональные натуры быстро влюбляются – в книги, в людей, в города. У других этот процесс занимает время и проходит разные стадии. Применительно к городу у такого свежеприбывшего сначала возникают разные опасения. А вдруг там опасно (грязно, скучно, дорого и т.д.)? В этот момент тебя еще даже нельзя назвать туристом, так просто – приезжий. Но ты узнаешь город, страхи развеиваются и наступает стадия восторга. Какая здесь архитектура, какие памятники, парки, музеи! Какие прекрасная погода наконец! Теперь ты превращаешься в восхищенного туриста. А дальше происходит вот что: город незаметно становится частью тебя. Ты уже не выражаешь бурных восторгов и даже начинаешь ворчать, по нашей русской привычке. Ведь как оно бывает? Выходишь ты из терминала Шереметьева, переминаешься с ноги на ногу на автобусной остановке и ворчишь про себя. Как же у нас в Москве холодно и темно! Да еще эта слякоть под ногами. А какие высокие цены! Особенно на этот чертов Аэроэкспресс. Потом долго трясешься в автобусе вместе с рабочими из Средней Азии и другими, столь же экономными, как и ты, авиапассажирами. В какой-то момент из темноты за окном проступают огромные буквы «Москва». «Ну наконец-то, не прошло и полгода…» ворчишь ты, но на душе теплеет. Ты приехал в свой родной и самый любимый город.

 С некоторых пор в Белграде со мной стало происходить нечто подобное. Я выхожу из аэропорта «Никола Тесла» и ворчу, как все же здесь жарко. И воздух какой-то сухой и пыльный. Потом 72-й автобус, точно так же, как и его московский собрат, медленно ползет, скрипя и охая. И вот, наконец, въезжает на Бранков мост, и впереди появляется Соборна Црква. Я радуюсь. Ну, здравствуй, «город с душой» Белград!

Юлия Станевская

© 2018-2024 Балканист. Все что нужно знать о Балканах.

Наверх