— Вообще, вы знаете, мы ещё никогда русских журналистов туда не возили, — говорит наш коллега Йован Ярич.
Йован задумчиво глядит на изумрудные волны реки Дрины, которую за необычный цвет воды народ в старые времена называл Зеленикой. Посреди её бурунов на скале притулился знаменитый Домик на Дрине, фотографию которого видел, наверное, каждый, кто любит Балканы.
На берегу лопочут на незнакомом языке восхищенные туристы. Они с восторгом крутят в руках телефоны, фотографируя главную достопримечательность этого края.
— Kитайцы от домика на Дрине просто дар речи теряют. А потом говорят, что никогда не видели и такой прозрачной реки, и такого чистого звёздного неба. А вон и Милан — один из создателей домика и главный его хранитель. Сейчас мы ему позвоним, — говорит Йован, набирая номер.
В домике и правда кто-то есть. Щурюсь от речных бликов, потом понимаю, что это мужчина с собакой. Он босиком спускается по крутым камням каменного острова, садится в лодку и через пять минут причаливает к нам. Мы здороваемся и терпеливо ждём шоколадного ретривера Лили, которая убежала в кусты. Милан, крепкий и загорелый, помогает нам сесть в лодку и везёт нас к домику, искусно обходя белесые подводные камни. Вода за бортом прохладная и прозрачная. Я опускаю руку воду, и Дрина ласково гладит мои пальцы.
— Ну и порывы! — говорит Милан, пытаясь причалить. Тёплый октябрьский ветер настойчиво отталкивает лодку от скалы и тянет её на камни. Лили спокойно смотрит на суету и нюхает пахнущий рыбой воздух.
Домик вблизи выглядит совсем иначе, нежели на сотнях фотографий. Он довольно-таки большой и крепко сидит на замшелой скале, покрытой зелёными водорослями. Это уже седьмой по счету домик, построенный на этом камне.
Сегодня Дрина ленива и относительно спокойна, однако у неё строптивый нрав. Предыдущие постройки несколько раз уносило бурными потоками во время наводнений, и местные каякеры ловили домик вниз по течению, в зарослях плакучих ив. Иногда его просто разбивало о камни, и хранителям приходилось отстраивать домик заново.
Поднявшись по крутым ступенькам, вырезанным в скале, я с восхищением осматриваюсь. На террасе стоит простой стол с лавками, шезлонг Милана, рядом устроена небольшая кухонька с плитой, где кипит походный обед.
Лили занимает место у входа и, положив голову на порог, смотрит вдаль.
— Mоя Лили Mарлен, — ласково говорит Милан, устраиваясь в шезлонге. На стене висят черно-белые фотографии из его молодости. Я с трудом узнаю Милана среди плечистых красавцев, смеющихся в объектив. Тут запечатлены все, кто когда-то, сорок лет назад, построил этот домик.
Было это ещё во времена Югославии. В 1968 году между странами региона не существовало границ, деревья были выше, а Дрина — зеленее. Местные молодые спортсмены, друзья-товарищи, плавали загорать на этот камень и соорудили себе шалаш из досок, чтобы укрываться от солнца и дождя.
— Со временем было решено обустроить его основательнее, — рассказывает Милан.
Доски и балки к камню не перевозили, их сплавляли вниз по течению из города, ловили в воде у камня и тут же строили. После, накупавшись, пели песни под гитару, пили терпкое местное вино, целовали югославских красавиц, встречая с ними рассветы под синим звёздным небом. Домик на скале стал убежищем для всех последних югославских романтиков.
Время неумолимо бежит на гребнях бурной Дрины. После шторма 90-х в щепки была разбита Югославия, и домик на скале оказался в приграничной зоне Сербии и Боснии и Герцеговины.
— В войну мы сюда не ездили, но сильно скучали по этому месту. Это как любовь. Когда ее нет рядом, то её не хватает, по ней тоскуешь, — вспоминает Милан.
После того, как на эти землях и в этих водах утвердился хрупкий мир, парни взялись восстанавливать домик.
— Oн у нас тут противостоит всем силам — настоящий символ сербского духа. Уж сколько всего поменялось в стране, каких только правителей не было, а он все стоит. Не без нашей помощи, конечно. Каждый апрель мы поправляем то, что было сломано за зиму дождями и Дриной, — рассказывает Милан.
Два года назад он остался без своего главного товарища по братству домика на Дрине — Mильи. Именно Милан и Mилья первыми придумали построить на скале шалаш. Теперь Милан ремонтирует домик один.
— Нынче я ещё одну террасу обустроил. Старался сделать так, чтобы было безопасно, но и не нарушало общего облика. Утром приезжаю сюда, кофе пью. Главное правило: никаких газет, новостей и телефона. Сижу, наблюдаю рассвет, — говорит Милан.
Новая терраса расположена так, что сидящих на ней не видно с сербского берега. Не мешают отдыхающим и дома на боснийской стороне: их скрывают густые ивы.
— У меня тут и матрас есть. Могу, если что, и переночевать. Внизу сделал туалет, все функционирует. А что? Интерес среди людей растёт: пусть приезжают, отдыхают. Я очень рад тому, что домиком интересуются. У нас тут, кроме туризма, особо заняться нечем, — говорит Милан, который живёт в городе, а сюда добирается каждый день, чтобы следить за порядком и принимать гостей.
Лили насторожилась. Внизу появился рыбак. Мужчина вброд перешёл реку и устроился с удочкой на скале.
— Kлюет? — спрашивает Милан.
— Aга. На ужин жене и кошке уже есть, — смеётся рыбак.
Ракия янтарно светится в рюмках, солнце золотит тихо плещущуюся воду реки. Здесь телефон не ловит сигнал, блуждающий между сербскими и боснийскими сетями, и сам домик на Дрине кажется застрявшим на стыке времен и миров.
Йован показывает нам фотографии молодожёнов, которые приезжают сюда фотографироваться. А я думаю, что фото с домиком может стать красивым талисманом, который будет оберегать семью от любых невзгод.
В ноябре Милан закрывает домик на зиму. Пустой и тихий, он застынет в ожидании новой весны. А Милан будет ждать апреля, чтобы снова вернуться в это место, полное ностальгии по ушедшей молодости и любви. Впрочем, он не грустит, а, наоборот, с оптимизмом смотрит в будущее.
— У меня есть преемники, и это радует: будет, кому передать дело. Хоть меня и называют хранителем домика на скале, — на самом деле это он меня бережет, — говорит Милан, отвязывая лодку.
На прощанье мы крепко жмём друг другу руки и смотрим в глаза.
— Передайте русским, пусть приезжают в домик на скале, — говорит он.
Лодка отчаливает от берега и, прорезая холодную воду, усыпанную жёлтыми листьями, бодро возвращается назад, к домику на Дрине. На корме сидит Лили, смотрит вдаль, с нетерпением ожидая прибытия новых романтиков.
Как добраться до домика на Дрине, они смогут узнать здесь.