
«Сербия возвращается в девяностые». Это один из основных тезисов многих оппозиционеров в Сербии и региональных СМИ, при этом они обязательно прогнозируют начало распада и изоляции страны. «Призрак девяностых» используется как объяснение того, почему необходимо повторение 5 октября 2000 года в Белграде (когда произошло свержение Слободана Милошевича — прим.ред.) или даже киевского Майдана 2014 года. Картину дополняют утверждения о том, что, как и во времена Слободана Милошевича, «пробуждается сербский национализм», готовящийся напасть на соседние народы и политических оппонентов. Одновременно с этим якобы ещё и душатся демократические свободы. Время от времени сообщается также, что Сербия переживает «рекордную инфляцию», которой не было с девяностых годов ХХ века.
Все молчат о том, что инфляция теперь импортируется из ЕС именно потому, что страна не изолирована. А рост цен при этом ниже, чем в остальной Европе. Никто не говорит и о том, что все акции протеста на улицах проходят без какой-либо репрессивной реакции властей. Приток иностранных инвестиций, минимальный уровень безработицы, рост заработной платы… — никого не интересует. Ещё меньше желания у оппозиции вспоминать про заявления руководства Сербии и президента Александра Вучича о том, что «фактически любой ценой» он стремится сохранить мир, который является залогом продолжения экономического прогресса. И это вопреки попыткам личностей вроде Альбина Курти втянуть Сербию в конфликт с НАТО и одновременным усилением давления со стороны Запада. Борьба за выживание и права сербского народа в Косово и Метохии и в регионе в целом продолжительное время ведётся мирным и дипломатическим путем, без разрушений и с сохранением множества жизней.
Все эти пункты можно было бы выделить в качестве основных отличий применительно к послевоенному времени конца ХХ века. Вместо того, чтобы анализировать реальную ситуацию в стране сегодня, критики власти недавно приняли в качестве «доказательства» своих утверждений заявление президента Вучича о том, что «кто-то извне не разрушает Сербию из-за Вучича, а свергает некого Вучича из-за Сербии, потому что для них (внешних сил) важно, чтобы Сербия была как можно слабее». В ответ на это высказывание оппозиционеры тут же принялись делиться в соцсетях заявлением бывшего президента СР Югославии и Сербии Слободана Милошевича, сделанным им при уходе из власти в октябре 2000 года: «Они нападают не на Сербию из-за Милошевича, а на Милошевича нападают из-за Сербии».
Сторонники тезиса о том, что страну ждёт судьба 1990-х годов, не уделяют достаточного внимания и геополитическим обстоятельствам и отношениям между ведущими странами и союзами в мире. Для многих из них время словно остановилось в однополярной эпохе западного господства. Также в укор прежним властям Сербии в 1990-х годах ставилось то, что они проспали падение Берлинской стены в 1989 году и исчезновение прежнего мироустройства времён Холодной войны. В том же году, на праздник Видовдан, на ратном месте Газиместан отмечалось 600-летие Косовской битвы. «Сегодня, шесть веков спустя, мы снова стоим перед битвами и находимся в сражениях. Они не вооружённые, хотя и такие ещё не исключены». Это было произнесено на митинге в 1989 году Председателем Президиума Социалистической Республики Сербии Слободаном Милошевичем, когда он де-факто занял место лидера сербского народа. Всё было вырвано из контекста с самого начала. Его следующие слова о том, что «наша главная битва сегодня идёт за достижение экономического, политического, культурного и общесоциального процветания, за более быстрое и успешное приближение к той цивилизации, в которой люди будут жить в XXI веке», были опущены.
На митинге народ скандировал забытые сегодня стихи: «С тех пор, как нестало Карагеоргия, лучшего лидера у нас не было». Эти слова поддержки, какими бы мощными они ни были, также окажутся фатальными. При всей осторожности в выстраивании исторических параллелей достаточно вспомнить, какую цену пришлось заплатить за подавленное Первое сербское восстание, и как закончил свою жизнь сербский вождь Карагеоргий.
Мало кто мог предположить в то время, что Милошевич умрёт в Гааге в ходе судебного процесса, куда его выдали именно на Видовдан его политические оппоненты из Сербии. И какие страдания постигнут страну и сербский народ. Именно поэтому сегодня многие говорят, что нужно учиться на ошибках того времени, хотя они, конечно, не оправдывают экспансию Запада на Балканы и односторонние решения в ущерб сербам.
На Газиместане сербский народ осознал опасность великоалбанского экстремизма и других растущих проявлений национализма в Югославии. Но как будто никто не обратил должного внимания на то, что самый сильный соперник в большой балканской раздаче карт ждал своего шанса. Как раз тогда Запад создал однополярный мир, воспользовавшись советским уходом в оборону. Это были первые сигналы тревоги, на которые Белград не отреагировал, а также первые дипломатические предупреждения.
«С самого начала мы говорили о Косово, которое уже тогда было важной темой для США. В то время Милошевич лишил косовских албанцев их гражданских и политических прав. Мощная поддержка и защита сербского меньшинства были его дорогой к власти — в этом, несомненно, кроется причина его упорства в косовском вопросе», — писал посол США в Белграде (с 1989 по 1992 год) Уоррен Циммерман об их разговоре с Милошевичем того времени.
Свои воспоминания он опубликовал спустя десять лет, в начале агрессии НАТО на СРЮ в 1999 году, в американском журнале Newsweek. На первой полосе издания появилась фотография Милошевича с заголовком: «Лицо зла». Это один из самых ярких примеров того, насколько масштабной и жёсткой была западная кампания против него в то время. Не помогло и то, что после подписания Дейтонского мирного соглашения по Боснии и Герцеговине в 1995 году западные политики назвали его «фактором мира и стабильности», и в итоге они чаще использовали другое прозвище — «балканский мясник». А в 1979 году картина была полностью противоположной. Только после смерти Милошевича были опубликованы фотографии и материалы о том, что как успешный банкир он встречался с представителями американского истеблишмента, включая Дэвида Рокфеллера… в Нью-Йорке, за 20 лет до агрессии НАТО на СРЮ.
Просчитался ли Милошевич и изначально слишком доверял Западу, или же он предвидел, что должно произойти, но не мог отступить? Вероятно, на эти вопросы ещё долго не будет точного ответа. Спустя много времени его сын, Марко Милошевич, недавно озвучил своё мнение обо всём случившемся. Как раз во время временной установки памятника бывшему президенту СРЮ перед штабом байк-клуба «Ночные волки» в Москве.
«К сожалению, мы были репетицией того, что произошло с Россией и что сейчас происходит на Украине». Из наших ошибок и из нашей судьбы русские извлекли урок, и мы победим», — сказал Марко Милошевич.
Сербия того времени стала одним из символов сопротивления глобальному господству Запада и примером жертвы в результате попрания международного права. Вместе с тем последствия для страны и народа, которыми руководил Слободан Милошевич, были поистине трагическими.
«Милошевич пользовался самой широкой поддержкой, он был великим лидером, но результаты его правления оказалась для сербов очень и очень плохими», — сказал в когда-то президент Александр Вучич во время визита в Косово и Метохию, подчеркнув, что Сербии необходимо установить иные отношения с албанцами.
Конечно же, это не означает признания провозглашённой в одностороннем порядке независимости так называемой Республики Косово и того, что на этот раз Сербия закроет глаза на погром и изгнание своего народа. А так, при нахождении у власти в Приштине Альбина Курти, это бы давно произошло, если бы не влияние Белграда и призывы к диалогу и компромиссу. Ну и если бы терпение и осторожность сегодня были бы не на стороне сербов, а албанцев.
Фото: WagingNonViolence/Viktor Sekularac