Дорога к знаменитой винодельне «Александрович» пролегает по персиковым рощам. Каждое дерево издалека напоминает украшенную шарами новогоднюю елку: персики величиной с теннисный мяч. Устоять невозможно.
— Давай ящик купим, чего мелочиться? — предлагаю я мужу.
Через считанные минуты в машине запахло таким сочным и сладким ароматом, что кажется, будто им одним можно наесться досыта. Рядом с ящиком в бутылке тихо плещется прозрачная, как слеза, виноградная ракия, купленная у хозяина персиковой плантации. Впрочем, в такую жару не до ракии: её время настанет осенью. А знойным сербским летом, когда солнце белым пятном плавит ослепительно синий горизонт, надо любоваться на пышные зелёные горы, усыпанные терракотовыми черепичными крышами, и пробовать вино, которое президент Сербии Александр Вучич выбрал в подарок французскому коллеге Эммануэлю Макрону, прибывшему в прошлом году с визитом в Белград.
Это был момент международного триумфа сербской винодельни, расположенной в сердце Шумадии.
Винодельня «Александрович» расположена в уникальном месте, которое поит зреющие гроздья ароматами персиков и луговых цветов, а гора Рудник дарит виноградникам свежие ночи, давая отдых от дневного зноя.
Александр Маринкович, сотрудник маркетингового отдела винодельни, радушно встречает нас в прохладном холле.
Повороты судьбы молодого человека непредсказуемы, как вино нового урожая. Бывший футболист влюбился в дочь хозяина винодельни Божидара Александровича, которая училась в классе у мамы Александра. Хотя он был успешным футболистом, после свадьбы смело променял жар спортивных матчей на прохладу винных погребов, рассматривать которые мы и отправились.
В огромном холле стоят гигантские «танки» — цистерны, в каждой из которых бродит 10 тыс. литров будущего вина. И это еще не самые большие: на винодельне есть «танки» и по 25 тыс. литров.
Полы выложены мрамором, барная стойка из тёмного дерева тихо сияет стеклом бокалов.
— Мы можем производить полмиллиона литров вина в год, но сознательно не делаем этого. Мы уменьшаем количество гроздьев на лозе, чтобы те, которые остались, были более качественными. Например, в 2014 году было много дождей, и мы тогда не выпустили ни одной бутылки красного вина. Мы отказались от винограда, который вырос на сорока гектарах, чтобы не уронить качество. В год выпускаем примерно триста тысяч бутылок вина. Именно и только бутылок: у нас нет других видов упаковки типа коробок или вина на разлив. У нас элитное вино, и нам дорого качество, которого мы добивались десятилетиями, — с гордостью подчеркивает Александр.
В этих краях до 90-х годов прошлого века государство запрещало иметь частные винодельни. Поэтому местные жители вырубали виноградники, бывшие здесь ещё со времен Древнего Рима. Александр рассказывает, что только в 1992 году, когда государственная политика изменилась, хозяин винодельни, который вырос в этих местах, смог возобновить занятие виноградарством. Сейчас у винодельни «Александрович» 75 гектаров, а самое известное вино называется «Триумф».
— Логично: как вы лодку назовёте, так она и поплывет, — соглашаюсь я, разглядывая оснащение винодельни. Тут все предельно функционально, каждая вещь имеет свое предназначение. Меня, конечно, поразило сочетание традиций и современных технологий, которые служат благородному делу, овеянному ореолом истории и тайны. Ведь вино «Триумф» пили ещё югославские короли, а потом его рецепт, чудом сбереженный хранителем погребов королевского дворца Живоином Тадичем во время Второй мировой войны, был передан его другу — дедушке основателя винодельни.
Мы заходим в каменный погреб. На каменном полу стоят огромные ящики, заполненные пыльными бутылками для шампанского, которые закрыты пивными крышками!
— Здесь у нас «отлеживаются» игристые вина. Технология как в Шампани. Заметьте, бутылки нельзя трогать: в каждой из них давление в три раза больше, чем в автомобильной шине! По сути это небольшие бомбы. Так они лежат несколько лет, а винный осадок делает свое тихое дело, создавая внутри бутылки вкус вина. Потом бутылку нежно и бережно переворачивают, чтобы осадок плавно перетек в горлышко, а вино осталось прозрачным.
— После того, как пройдёт ферментация и возникнут пузырьки, мы замораживаем горлышки жидким азотом, снимаем крышки, кусочек льда с осадком вылетает наружу, а мы закрываем бутылку традиционной пробкой с проволокой, — рассказывает Александр.
Розе зреет полтора года, а белое вино — минимум три.
В погребе есть и бочки по 225 литров. Они вкусно пахнут деревом: тут французский, американский, славонский дуб, которые дарят будущему вину разные благородные оттенки вкуса.
— Вкус этого вина знают и любят в 16 странах мира, в том числе и в России. Постоянство качества — то, за что ценят наши вина, — говорит Александр.
Винодельня «Александрович» обладает большой коллекцией или, вернее, «архивом» вин. Бутылки тёмного стекла покрыты благородной пылью. Когда-нибудь кто-нибудь попробует это вино и узнает, каким был, например, урожай 1994 года: есть и такая бутылка, но она не продаётся. Самое старое вино, которое можно купить на винодельне, было создано в 2006 году.
Боже, — думаю я, — моему сыну тогда было четыре года!
Мы обходим погреба винодельни, и я проникаюсь трепетом перед этим сложным, ответственным и тяжёлым трудом.
Хозяин Божидар Александрович ждёт нас на просторной террасе, с которой открывается вид на бескрайние виноградники. Я с восторгом оглядываюсь и в какой-то момент ловлю себя на ощущении, что нахожусь не в Сербии, а где-то в Италии.
— Наше село называется Винча. Даже по названию ясно, что тут всегда выращивали виноград. А начали эту традицию древние римляне. Потом ее прервали сначала турки, а позднее социализм. Мой отец делал вино в подвале своего дома, площадь которого была всего 60 кв. метров. Мы пережили войны, санкции, бомбардировки… Мне досталось в наследство всего два гектара виноградников, но мы упорно идём вперёд, — рассказывает Божидар Александрович.
Он предлагает нам попробовать его семейное вино, которое оценили на самом высшем уровне. Президент Сербии Александр Вучич слывет искусным знатоком вина, и его выбор марки «Александрович» в качестве подарка лидеру Франции стал для винодельни настоящей гордостью.
Розе Finesa, шипя, льётся закатным розовым золотом в фужер на тонкой ножке, похожий на застывшую в стекле слезу. Я медленно пробую, и Божидар довольно улыбается, видя мои расширившиеся от восторга глаза.
Нежные колючие пузырьки разбегаются по коже радостными мурашками. Кажется, что эта свежесть молодого персика и аромат ягод, растворенные в винограде, созданы для того, чтобы стать прекрасным аккордом любого события.
— Ещё Наполеон говорил, что шампанское помогает ему утешиться во время поражений и сильнее ощутить сладость победы, — говорит Божидар, профессионально крутя бокал загорелыми пальцами. Так делали его отец, дед, прадед… Четыре поколения Александровичей производят здесь вино уже третье столетие.
Говорят, что виноделом нужно родиться: вырасти в окружении лоз, уметь чуять оттенки земли и ветра…
— Да, дегустация — это самая приятная часть нашей работы. А сколько всего нужно сделать, чтобы прийти к этому моменту! Самое тяжёлое в нашем деле — это неизвестность. Наши виноградники растут под открытым небом, их бьёт град, рвёт ураган, поливает дождь, сушит зной… — делится сербский винодел.
Тем временем нам поменяли бокалы. Настало время пробовать белое Triumf Gold. Оно оказалось моего любимого соломенного летнего оттенка. Летящее, словно лёгкий бриз, и наполненное щедрыми вкусами, которые дарит благодатная сербская природа, это вино уносит воображение на вершины местных гор, освещенные жарким солнцем, и в этот момент кажется, что лето будет длиться вечно, а случаться с нами будет только хорошее.
Вина «Александрович» пьют и бывшие президенты Сербии, и нынешний (говорят, что он предпочитает красные Rodoslov и Regent) , министры, режиссёры Эмир Кустурица и Никита Михалков, сербский престолонаследник Александр Карагеоргиевич… Его оценили мировые знатоки виноделия, его заказывают посетители ресторанов Москвы, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга.
— Знаете почему их любят? Это особенное вино. Экзотическое, можно сказать. Эти места нам Богом даны для виноделия. Почва, горы, уникальная природа дарят сортам винограда совиньон, каберне совиньон, шардоне, мерло, которые также растут в Италии и Франции, особый вкус, аромат, особую структуру «тела» вина. И ценность наших вин в их неповторимости, — говорит Божидар Александрович.
Мы рассматриваем стройные ряды виноградников, тянущиеся к горизонту, и непринуждённо разговариваем. Спрашиваю Божидара, как он относится к тому, что люди кладут в вино лёд или разбавляют минералкой. Божидар улыбается и смотрит через бокал на плещущееся солнце.
— Наши вина — это результат труда человека и природы. Они созданы из разных сортов отборного винограда в идеальной комбинации. Они не нуждаются в дополнении, — говорит винодел, отпивая свое вино.
Конечно же, мы не могли не попробовать красное Rodoslov.
Казалось, что оно не льётся из бутылки, а медленно течёт, словно кровь. Впрочем, вино — это и есть кровь винограда, добытая потом виноделов. Оно тяжело колыхалось в бокале, распространяя в воздухе аромат. Он сложный: ноты вишни, ежевики, шелковицы переплетаются с оттенками темного шоколада и табака. Это вино вливает силы и бодрит душу. Наверно, потому политики и ценят его за способность оживить дух, придать новых сил в сложных перипетиях современного мира.
Rodoslov производится только в самые урожайные годы. Ими стали 2006, 2009, 2012, 2013-й. А урожай 2016 года ещё только зреет в погребах винодельни.
Кстати, в Сербии существует профессиональный праздник виноделов — день Святого Трифуна. 14 февраля виноградари подрезают лозы и «поят» их вином для богатого урожая. Сбор винограда ещё не начался, но 2020 принёс много сюрпризов. Определённо, вино этого года будет особенным!
Фото Дмитрия Лане