С 2012 года в Сербии 21 октября отмечается День памяти сербских жертв во Второй мировой войне. Эта дата выбрана не случайно, так как именно тогда в 1941 году в четвертом по величине городе данного балканского государства — Крагуевце, расположенном на берегах реки Лепеница в 140 км от Белграда, фашисты расстреляли около 7 тыс. горожан, среди которых было 300 учеников и 18 учителей местной гимназии. Данному бесчеловечному событию была посвящена песня «Последний урок» в исполнении Марка Бернеса.
21 октября в белградской газете «Вечерние новости» вышла авторская статья Директора Службы внешней разведки Российской Федерации, Председателя «Российского исторического общества» Сергея Нарышкина «Забвение истории — шаг к новым трагедиям», в рамках которой напоминается, что СССР и Сербия, входившая тогда в состав Королевства Югославия, — в числе стран, потерявших за годы войны в процентном отношении больше всего населения.
При этом главный разведчик России приходит к выводу, что, пожалуй, нет другого более наглядного примера готовности европейской политической элиты к опасным экспериментам по трансформации сознания собственных граждан, чем настойчивые попытки изменить историческую память о Второй мировой войне. «И это насилие над прошлым осуществляется именно тогда, когда его уроки кажутся особенно актуальными для Европы. На фоне близорукого повторения сомнительного опыта «политики изоляции» на континенте, разочарования значительной части населения ЕС в «европейской идее», усиления националистических настроений ясно читается вопрос «Quo vadis?». И действительно, туда ли движется нынешний мир?» — интересуется Сергей Нарышкин.
«Для России и Сербии события Второй мировой войны служат важным напоминанием не только об общности исторических судеб наших народов, об одержанных славных победах и о понесенных тяжелых утратах, — констатировал он. — На этой кровавой странице мировой истории в определенном смысле выписана суть исторической миссии России и родственных ей славянских государств — всеми силами удерживать Европу от окончательного отрыва от христианской традиции и попыток сотворить на Земле «дивный новый мир». Не имеет значения, строится ли он на культе расовой исключительности, цивилизационного или технологического превосходства, массового потребления или, к примеру, тоталитарного господства кибертехнологий. Память о Второй мировой войне есть также зримое свидетельство скрытой в наших народах силы духа, способности выстоять в самой критической си¬туации. Передача знания об этом следующим поколениям представляется во всех отношениях стратегической задачей. Однако в условиях распространения постправды сохранение исторической памяти, без искажений и «приписок», становится неординарным вызовом и одним из важнейших участков геополитической борьбы. Мы в России и Сербии к этому готовы, поскольку хорошо знаем, за что боремся».
Между тем
Председатель «Российского исторического общества» обратил внимание на то, что конец XX века, обернувшийся геополитическими трагедиями для России и для Сербии, — наглядный пример того, какую высокую цену приходится платить за перекройку границ и «переформатирование» отдельных элементов миропорядка.
«В 1990-е годы русские и сербы почти одновременно пережили распады своих государств, сопровож¬давшиеся экономической разрухой и кровавыми межнациональными конфликтами, — напомнил Сергей Нарышкин. — Особенно тяжело пришлось бывшей Югославии, где под прикрытием миротворческой миссии ООН страны НАТО сначала разожгли гражданскую войну, а потом — вопреки международному праву осуществили против сербов прямую военную агрессию. С марта по июнь 1999 года натовская военная авиация безжалостно бомбила мирные сербские города, включая столицу — Белград. В результате нанесенных США и их союзниками авиаударов с применением запрещенных кассетных бомб и ракет с высокотоксичным обедненным ураном погибло порядка двух тысяч мирных жите¬лей, включая детей, множество сербов пропало без вести. На улицах Белграда до сих пор можно увидеть шрамы от операции по принуди¬тельной пересадке демократии — разрушенные детские сады, больницы, жилые дома. К сожалению, Москва тогда не смогла оказать Белграду необходимую помощь. Россия была слишком слаба, измотана борьбой с внутренним сепаратизмом и международным терроризмом. Как с удовлетворением отмечал в 2014 году непосредственный участник «урегулирования» на Балканах, бывший заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт, русские, с ужасом взирая на события в Сербии, «чувствовали себя бессильными наблюдателями, просматривающими анонс того, что НАТО в один прекрасный день сделает, чтобы расчленить саму Россию». Единственным, на что тогда достало сил российским военным, стал бросок наших десантников на Приштину, в ходе которого был установлен контроль над главным стратегическим объектом Косова — аэропортом Слатина. Эта рискованная операция, угрожавшая возможным боевым столкновением с силами НАТО с перспективой эскалации вплоть до развязывания ядерной войны, стала подтверждением неизменного курса России на оказание поддержки Сербии. С тех пор минуло 20 лет. Ожидания американских политтехнологов не сбылись — строительство Вашингтоном однополярного мира на обломках других государств не увенчалось успехом. Апробированный США и их союзниками по НАТО в Югославии односторон¬ний силовой подход к региональным и международным вызовам получил активное развитие (Ирак, Ливия, Сирия). Эти действия, однако, не разрушили укрепившихся после Второй мировой войны массовых представлений о необходимости создания единой и неделимой системы международной безопасности с учетом интересов всех участников. Напротив, базовые ялтинско-потсдамские принципы как никогда актуальны в нынешнем, тяготеющем к многополярности мире».
Директор СВР резюмирует, что в этом мире Россия вновь — один из ведущих центров силы: «Сегодня нашу страну отличают завидные для многих на Западе прочные ценности, мощный военный потенциал, твердая политическая воля и готовность к решительным действиям на международной арене. Мы опять готовы постоять за себя и защитить своих союзников и друзей».