— Вот там точно людей не будет, стопроцентно, — уверял меня муж, за которым я тащилась по пылающей черногорской жаре, обливаясь потом, в поисках более-менее малолюдного места, где можно было бы искупаться в чистом море. Я начала было ныть, что готова уже хоть где купаться, но, вспомнив бродящих по колено в чёрном игальском иле туристов и серое море в том заливе, смирилась.
— Дошли, — торжественно объявил муж. Мы оказались на мелком галечном пляже, омываемом бирюзовой водой. Справа высилась скала, разрезающая берег. Волны бились о её камни, наряжаясь в кружевную пену. Мы с наслаждением разделись, вошли в освежающую воду и не спеша поплыли широкими гребками вдаль, болтая о всякой всячине. Обернувшись к берегу, мы лишились дара речи. За скалой оказался укромный кусочек пляжа с небольшой пещерой, на котором вальяжно расположились две пожилые пары. Абсолютно голые. Старики дружно и тщательно мазали друг другу зажаренные до цвета куры гриль телеса маслом. Все четверо имели, мягко говоря, лишний вес, и мазать кожу им приходилось не только сверху, но и в складках жира. Натеревшись от души, они разлеглись под солнцем и окончательно стали похожи на бройлеров табака. Я окунулась с головой, чтобы промыть глаза от увиденного, а когда вынырнула, то заметила, что напротив нудистов, на большом камне в море на корточках примостился какой-то чернявый мужичонка. Сослепу и под впечатлением от произошедшего я было подумала, что он справляет нужду, и в ужасе поплыла назад к берегу. Однако оказалось, что он просто сидит напротив разлёгшихся голых стариков и пристально смотрит прямо в их гениталии. Следом, отплевываясь, на берег вышел мой муж, не вытираясь, собрал в кучу наши вещи, взял меня за руку и потащил прочь.
Так состоялось моё первое «знакомство» с черногорским нудизмом. Мне всё равно, как именно люди любят отдыхать на пляже — голыми ли, одетыми ли, — лишь бы не мусорили, сама же я лично предпочитаю отдыхать там, где людей нет вовсе. Но опыт был, конечно, впечатляющий, тем более что я считаю, что мужские гениталии красиво выглядят лишь в двух случаях: когда готовятся на абордаж или когда красиво упакованы в рекламе нижнего белья Calvin Klein. А уж стариковские поросшие мхом мухоморы и вовсе стоит прятать от лишних глаз.
Тогда я ещё не знала, что в моей жизни состоится более глубокое погружение в таинственный мир нудизма, по сравнению с которым первый опыт окажется детским лепетом.
— Давно меня интересует вот эта кедровая роща, — заметил муж, проезжая мимо фантастически красивых хвойных с длинными иглами, которые нависали над плещущим в скалу морем возле местечка Ратач. Мы припарковались на площадке и пошли на поиски пляжа. В роще одуряюще стрекотали цикады, а земля пружинила под ногами от павшей коричневой хвои. Тропинка кружила мимо камней, и чем ближе мы приближались к берегу, тем становилась грязнее. По сторонам валялись распухшие подгузники, бутылки, салфетки и прочий мусор.
— Люди загадили всю планету, — печально заметила я.
Наконец мы вышли на более-менее открытое пространство и увидели, что к пляжу надо спускаться по какой-то козьей тропе. Ноги скользили по корням, я хваталась за траву и проклинала мужа, которому вечно приспичит искать какие-то сложные пути. Он же весело шутил про комсомольцев.
Мы с трудом спустились вниз. Я окинула взглядом берег. Перед нами были огромные камни, а за ними — более-менее приличный вход в воду. За спиной я услышала тихое «*ляяяя» и в тот же момент заметила прямо перед собой на камне (Как это можно было не заметить сразу? Но мы, близорукие, не всегда внимательны) голого мужика, дерзко сидевшего с широко раскрытыми ногами прямо в тропинку. «Оставь одежду всяк сюда входящий», — как бы говорил весь его вид. Наверно, он у них был типа вахтёра. Дальше на камнях лежали голые… все. От мала до велика.
Мы пробирались (Зачем? Надо было сразу валить назад!) между девушками, у которых, несмотря на молодой возраст, были очень отвисшие груди, двумя поджарыми дедами с седыми яйцами, которые, завидев нас, примостили их поудобнее, между женщин преклонного возраста со складчатыми гениталиями и прочих тел, среди которых не было ни одного красивого. Это был самый главный разочаровывающий момент во всей истории с нудистами. Если бы они были красивыми… У меня тоже неидеальное, но так я же его никому и не показываю!
Голых было много, и они оккупировали все нормальные лежачие места, не оставив нам, стыдливым, выбора. Пришлось идти назад, но я, уже зная, что меня ждёт, закрыла глаза и шла, держась за мужа. Мы ретировались нахрен с пляжа, как мне показалось, с позором, хотя, скорее всего, голым было на нас абсолютно наплевать. На обратном пути мы увидели в хвойной роще сидящую женщину. Стрёкот цикад не мог перекрыть звуки диареи, и этот момент мощно забил последний гвоздь в крышку гроба с нашими надеждами найти пляж, где нет людей.
Лето кончилось, и возле Ратача становилось все меньше припаркованных машин, а потом они и вовсе исчезли. Наверно, нудистам стало холодно, и они всё-таки утеплились на зиму. Хотя, скорее всего, среди них должны быть моржи — я не верю, что их не существует. Правда, боюсь, что вид голого мужика, купающегося в зимнем море, я точно не осилю. Ведь от холода у него наверняка, как в этом клипе, «чижик» пропадёт на неделю.
Фото: Quayside penang