Личность талантливого российского дипломата, графа Саввы Владиславича Рагузинского известна далеко не каждому россиянину, однако за последние несколько лет эта фигура вошла в список самых известных сербов Российской империи. О жизненном пути графа и его заслугах перед российским государством «Балканист» уже рассказывал своим читателям. А теперь нам удалось пообщаться и с его потомком, который уже много лет работает над укреплением сербско-российских связей и распространением информации о предке. В Белграде мы встретились с Бранко Вукомановичем — потомком рода Владиславичей, к которому принадлежал Савва Рагузинский.
— Бранко, расскажите о роде Владиславичей.
— Владиславичи – это один из древних знатных родов из восточной Герцеговины, из окрестностей города Гацко. В Средние века владения моих предков простирались от Гацко до Фочи. Можете посмотреть на карте, какое это расстояние. Нашему роду удавалось сохранять свои владения и влияние вплоть до конца XVII века — до великого переселения сербов. Именно тогда сербы-мусульмане — потурченцы из семьи Ченгич — устроили резню Владиславичей, чтобы захватить их земли. И тогда уцелевшая часть семьи была вынуждена сбежать из родных мест главным образом в Дубровник и Герцег-Нови. Отсюда, из Дубровника, и начинается известный путь Саввы Рагузинского. Приставка «Рагузинский» появилась у моего предка уже в России, она произошла от латинского названия Дубровника – Рагуза. Из этого города на Адриатике он сначала уехал учиться в Венецию, позднее, уже купцом, перебрался в Стамбул, а затем и в Россию.
— Как вы, Вукоманович, узнали, что вы — из рода Рагузинского?
— Впервые я узнал об этом, когда мне было 16 лет. Всю историю мне рассказал мой двоюродный дед (мой родной дедушка умер, когда мне не было и двух лет). Однажды он упомянул, что мы не всегда носили фамилию Вукоманович, а один из наших предков был русским графом. Для меня это стало шоком. Когда-то наш род носил фамилию Владиславичи, но потом кое-что произошло… Я упомянул Ченгичей: они убили не всех членов нашей семьи. Некоторым удалось бежать, а часть людей осталось в селе Ясеняк, под Гацко. По семейной легенде, супруга одного из убитых Владиславичей была беременна и вскоре родила двух сыновей. Одного звали Вукоман, второго — Дука. От Вукомана пошли Вукомановичи. А от Дуки — и я хочу верить в это — пошли Дучичи.
Вы, конечно, знаете писателя и дипломата Йована Дучича. Он был одним из самых блистательных сербских поэтов. Вукомановичи остались в родных краях, на землях своих бывших имений. До сих пор на некоторых старых семейных могилах в тех краях можно найти надгробия с двумя фамилиями на одной плите — Владиславич и Вукоманович.
На Балканах есть традиция хоронить всех членов семьи в одной могиле, дописывая на могильной плите имя очередного умершего родственника.
Почему семья поменяла фамилию? Чтобы того самого маленького Вукомана не убили из кровной мести. Конфликт Владиславичей и Ченгичей был обоюдным, среди погибших были члены обеих семей. Потурченцы могли убить детей Владиславичей, чтобы пресечь наш род. Опасность была реальной: в XIX веке было еще одно похожее нападение на нашу семью, но уже не на Владиславичей, а на Вукомановичей. Тогда, правда, сербы были уже сильнее, и семья смогла себя защитить: горькая судьба постигла самих нападавших. Однако со временем все Вукомановичи расселились по миру, и сейчас в нашем родовом селе Ясеник живет только одна наша тетка.
Историю о своем древнем роде я услышал в юности, в 1988 году. А позднее прочитал о своих предках в трудах Йована Дучича, который также изучал историю происхождения рода Саввы Владиславича. В его книге — монографии о Савве, опубликованной в полном издании уже после распада социалистической Югославии, фамилия Вукоманович упоминается уже на второй странице.
— И каковы были ваши первые шаги в деле восстановления памяти о Савве Владиславиче Рагузинском?
— Долгое время все оставалось на уровне рассказов деда и информации, почерпнутой из трудов Дучича. А работу он провел серьезную: не только в архивах, но и на местах, где жил наш предок. Изучать историю знати, да еще представителя рода, связанного с Россией, в Югославии было почти невозможно. Все изменилось в 2009 году, когда в городе Сремски Карловцы был установлен первый памятник Савве Рагузинскому. Об этом наша семья узнала случайно. Не в полном составе, но мы посетили мероприятие. Тогда, 13 июня 2009 года, после официальной церемонии открытия монумента, я твердо понял, что хочу узнать о своем предке больше и рассказать о нем людям. Это дало старт моей деятельности.
В Сремских Карловцах я познакомился с членами оргкомитета по установке памятника. Это были сербские патриоты, кто-то из них успел пожить в России, а часть была из Герцеговины. Среди них была семья Аврамов, а также бизнесмен Марко Милошевич (нет, это не сын бывшего лидера Югославии, просто полный тезка). Они, как мне кажется, приложили больше всех усилий для установки первого памятника Савве. Именно Аврамовы рассказали мне тогда, что хотят установить памятную табличку на месте захоронения моего предка.
Савва Рагузинский умер в июне 1738 года в своем имении в Матоксе, недалеко от Санкт-Петербурга, и, как важная персона, был похоронен в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры, где погребены и члены царской семьи. Кстати, он не был там единственным сербом: в Лавре покоится сербский Патриарх Василий и бывший губернатор Санкт-Петербурга генерал Милорадович. Между тем Рагузинский долгое время был практически предан забвению. В Сербии о нем не помнили, позабыли о нем и русские. Из русских архивов было известно лишь место его погребения. До них как раз добрался Йован Дучич и опубликовал все в своей книге. Были известны координаты могил Рагузинского и его матери (в той же церкви). Но не было никакого памятника! Интересно, что рядом с Саввой похоронен сам Суворов! Легендарного полководца похоронили почти веком позднее, и его могила имела «имя», а моего предка — нет. Сербской стороне удалось направить запрос и получить необходимые разрешения на установку позолоченной таблички с именем графа. Сербы оплатили и ее изготовление.
Тогда-то, в 2009 году, я и отправился на ее открытие в Санкт-Петербург. Это был мой первый приезд в Россию. Петербург — великолепнейший, красивейший город! Знаете, позднее я узнал, что первый деревянный дом Саввы Владиславича находился близ Петропавловской крепости, там, где сейчас мечеть… Позднее, на набережной Невы, новый дом Саввы был вторым от палат самого Петра.
— А почему в России не был установлен полноценный памятник?
– Памятник появился, но позже. И это был повод моего второго визита в Россию. Бюст открыли не в Лавре, а в городе Шлиссельбург Ленинградской области. Именно здесь произошла первая встреча Саввы Владиславича с Петром Первым.
Памятник, открытый в Шлиссельбурге в 2011 году, стал третьим в мире и первым в России. В 2009 году Савву Рагузинского увековечили в Гацко (ныне — Республика Сербская Боснии и Герцеговины).
Я никому об этом еще не говорил, но бюст, открытый в России, был подарком моей семьи. Мне выпала честь вместе с господином Аврамовым отправить этот памятник в Шлиссельбург. Не могу раскрывать подробностей, но для этого пришлось задействовать и дипломатические каналы. А отливали его здесь, в Сербии, в литейной мастерской «Станишич». С русской стороны установкой памятника занимались Центр национальной славы и Фонд святого Андрея Первозванного. В фонде, вероятно, знали, что памятник — это наш дар.
Я настаивал, чтобы наша семья поучаствовала в установке бюста, ведь это наш предок. В процессе изготовления первых памятников Савве мы не приложили руку, я хотел исправить эту несправедливость и договорился с братом и отцом, чтобы поддержать проект нового памятника. В итоге в 2011 году нас позвали на заседание попечительского совета Центра национальной славы. Тогда абсолютно неожиданно меня наградили грамотой. Я искренне благодарен, ведь на самом деле это они проделали огромную работу для того, чтобы монумент появился: сделали восхитительный постамент, облагородили парк в том месте. Там и пушки, и сад с цветами. Этот монумент долго был единственным посвященным Владиславичу-Рагузинскому в России, — аж до 2018 года, когда появился памятник в городе Кяхта в Бурятии.
В Шлиссельбурге я наладил дружеские контакты с российскими коллегами, и в 2014 году они помогли установить памятник Савве Рагузинскому в черногорском Герцег-Нови. В Шлиссельбурге же я познакомился и с мэром бурятского города Кяхта.
Кяхту (изначально — Троицкосавск) основал Рагузинский, это было в 1727 году, когда он нес дипломатическую службу на границе с Китаем. В этом году исполняется 295 лет со дня основания города. В 2013-м, когда в Кяхте праздновали 285-летие города (тогда они еще ошибочно считали, что город был заложен в 1728 году), меня как потомка пригласили на торжества. Мой друг Сергей Чиченёв, автор прекрасной статьи о Савве на вашем портале, сказал, что мне стоит поехать. Но предупредил, что дорога может быть не из легких. Я ему тогда ответил: «знаешь, Сергей, мой предок туда ездил на коне, уж, наверное, я смогу на самолете». А путь действительно оказался дальний. Я сутки был в дороге. Два авиаперелета, потом 230 километров от Улан-Удэ на машине. Тогда там местами и дороги нормальной не было.
Троицкосавск был переименован в Кяхту в 1934 году, в период ярого богоборчества, когда не только уничтожали церкви, но и меняли все названия, связанные с православием или царской Россией. Не обошла эта участь и город, основанный Саввой: храмы были разрушены, а название — изменено. Но Троицкосавск, или Кяхта, и по сей день остается единственным городом в мире и истории, посвященным святому Савве Сербскому. Даже в Сербии такого нет. А близ Кяхты есть даже речка Сава…
Для меня Кяхта стала настоящим откровением. В мире почти никто не знает про Савву Владиславича. Его нет в официальной историографии ни России, ни Сербии. Это имя известно лишь отдельным историкам. И только в Кяхте его знают! О нем, как об основателе города, слышал и стар и млад. В Кяхте буквально культ Саввы Рагузинского! Ведь он не только основал город на стратегическом участке чайного пути, но и сформировал вектор всей российской политики в отношениях с Китаем, актуальный и по сей день.
Когда я впервые посетил этот город, я думал, что буду там единственным сербом. Однако вышло так, что туда же направлялась команда наших телевизионщиков для съемок документального фильма. Среди них была и Любинка Милинчич – нынешняя руководитель сербской редакции российского портала «Спутник». Они отправились снимать картину о графе Рагузинском по собственной инициативе, в Кяхте их принимало одно из православных объединений. Я же ехал по приглашению городских властей. Мы направлялись в один город, не зная друг о друге, но случайно встретились в самолете. Так совпало, что мы оказались на одном рейсе. Я божьим промыслом вез в Кяхту икону святого Саввы Сербского с частицей его мощей. Это особая икона, которую нельзя просто так купить. Интересно, что Любинка перед отъездом тоже хотела купить в подарок икону святого Саввы — но не смогла.
Как православный человек, я глубоко убежден, что моя поездка в Кяхту состоялась по благословению неба.
В 2013 году я понял, что в Кяхте имя Саввы не пустой звук, тут его действительно почитают как отца-основателя города. На главной площади Кяхты, там, где мэрия и сквер, я увидел мраморную плиту, на которой была надпись «Здесь будет установлен памятник основателю города графу Савве Владиславичу Рагузинскому». Они поставили памятник будущему памятнику! И на День города у них бывает театральное представление, актеры выступают в костюмах петровской эпохи и кто-нибудь обязательно играет Савву. А сами кяхтинцы так запали мне в душу, что теперь, когда у меня спрашивают «а где вообще Кяхта?», я показываю: здесь, в сердце.
— А в Бурятию вам захотелось вернуться?
— Конечно! В Кяхте я был дважды. Первый раз в 2013 году, а второй раз — в 2018-м. Если Бог даст, полечу и в этом году. Я уже готовлюсь к поездке.
В 2013 году я просто был в гостях на юбилее города. А в 2018-м мне сделали настоящий сюрприз. Как я уже говорил, в 2011 году в Шлиссельбурге я познакомился с мэром Кяхты и предложил подарить его городу такой же памятник. Ведь все три памятника – в Сремских Карловцах, Гацко и Герцег-Нови — идентичны, они отличаются только постаментом. И такой же мы хотели подарить Кяхте. Когда я озвучил свое предложение мэру, он немного замялся и сказал «Спасибо, мы очень ценим ваше предложение, но такой памятник маловат для нас…». Я тогда про себя подумал: «Ну хорошо, не заставлять же людей», и добавил лишь: «Если передумаете, то скажите. Мы сделаем и отправим вам».
И вот 2018 год. Я, серб, снова в Бурятии, в Кяхте, а на главной площади города стоит памятник, накрытый полотном. И мэр довольно говорит «Сюрприз!». Они сделали грандиозный памятник: вместе с постаментом — выше 7 метров! Огромный пьедестал и скульптура выше роста Саввы. Честь им и хвала.
Вот так, по воле случая и жизненных обстоятельств, я теперь единственный человек, который был на открытии всех пяти памятников Савве Рагузинскому-Владиславичу.
— А будут еще?
— Не скрою, есть такие планы. Но сейчас я работаю над выставкой о Савве Рагузинском, которую еще в 2019 году подготовили Президентская библиотека Санкт-Петербурга и Национальная библиотека Республики Бурятия. Я получил права, чтобы презентовать ее в Сербии. Как соавтор, я адаптировал экспозицию для сербской публики и существенно дополнил ее новыми документами и артефактами, увеличив количество выставочных панно практически вдвое. Позже, я надеюсь, расширенную выставку смогут увидеть и в России. Было бы замечательно, если бы она смогла попасть в Бурятию в июне, к юбилею города Кяхта. А еще в 2019 году вышел роман «Подзорная труба Саввы Владиславича», написанный Велимиром Ивановичем. Издание мы дополнили фотографиями документов российской выставки. Кто знает, может быть, по книге однажды снимут телесериал. Уверен, он стал бы настоящим хитом.