Если в нашем «расколдованном мире» когда-то и ощущается волшебство, то обычно это происходит перед наступлением Нового года и в первые дни января. Всякий раз мы как будто замираем на пороге — оглядываемся назад и при этом надеемся, что всё лучшее ещё впереди… На это же время приходится и Святочная неделя: по новоюлианскому календарю она охватывает промежуток с 25 декабря по 6 января, а по григорианскому — с 7 по 19 января. Это пограничное время, предназначенное для ритуального взаимодействия с судьбой. Одно из таких действий — колядование, известное как в Восточной, так и в Западной Европе.
В Румынии колядование начиналось с 25 января, шло первые три дня Рождества, а затем исполнялось в канун и первый день Нового года. Традиция была прервана в годы коммунистического режима и восстановлена в 90-е, однако едва ли можно говорить о полноценном возрождении. Рассуждать о ритуале следует исключительно в контексте старинного крестьянского быта и мироощущения (и по этой же причине современное колядование представляет собой всего лишь имитацию с красочными костюмами — и национальным триколором).
Напомним читателю, что колядование — это ритуальный обход колядниками всех жилых дворов села с исполнением обрядовых песен в обмен на деньги и угощение. Колядовать могли как дети, так и взрослые, как обычные жители, так и духовные лица. В Румынии ватагу колядников обычно представляли неженатые парни, числом от 10 до 15 человек. В группе, как правило, были ряженые в масках медведя, оленя, козы или коня. Обход села происходил под звуки дудок, бубнов — этот ритуал немыслим без обязательного шумового сопровождения, и дальше мы поймем, почему.
Но главное в колядовании — сами колинды. Благодаря тому, что румынское крестьянство долгое время оставалось в стороне от «цивилизации» и как класс стало разрушаться только в середине XX столетия, удалось сохранить богатейший свод обрядовых песен, которые занимали этнографов ещё с позапрошлого века. Репертуар и исполнение варьировались: это могли быть как простые песни с поздравлениями и добрыми пожеланиями, так и сложные композиции на литургическую, охотничью и пастушескую тематику. Главной целью колядников было напророчить на год вперёд всеобщее изобилие: богатый урожай и приплод скота, половую силу мужчинам и фертильность женщинам. Иначе говоря, они обеспечивали благополучие общины на магико-ритуальном уровне, «отыгрывали» его по сценарию, полученному от прадедов. Ведь колинды невозможно сочинить заново, их можно только унаследовать вкупе с живым ритуалом.
Особенность рождественской и новогодней колинды в том, что это не псалом и не молитва, и не просто песня, а скорее заклинание, своеобразная установка на будущее. Колядники излагают метафорическим языком желаемое событие, тем самым вписывая его в грядущие дни. Стороннему слушателю колинды могут напомнить сказки, и действительно — в народном представлении пространство сказок, обрядовых песен и «того света» одно и то же. А чтобы понять сюжет, необходимо знать символическое значение всех упоминаемых животных, объектов и действий.
Для примера рассмотрим новогодние колинды, зафиксированные в Олтении (юго-запад современной Румынии) с мотивом о драке двух орлов из-за золотого пера. Если принять на веру утверждения исследователей, то это единственный в своём роде сюжет — в фольклоре других народов подобный не найден. Так что это за уникальные орлы и почему они дерутся из-за пера?
Обратимся к излагаемой легенде. Колядуя от двора ко двору, парни «рассказывают», как стали свидетелями события, происходящего где-то в иномирье. Вначале разыгрывается диалог с Господом: якобы колядники стучатся в райские врата и просят им открыть. Ответ Бога звучит так:
Отворю я вам врата,
Но сойдите вы сперва,
В самые низы, туда,
Где средь долов чудных
Меж собою овна два
Бьются, зацепив рога.
Отворю я вам врата,
Но взойдите вы сперва,
В самые верхи, туда,
Где средь елей круглых
Бьются ясных два орла
Ради златого пера.
Что здесь происходит? «Нижний» дол, как и «верхний» ельник известны нам по похоронным песням: это места, по которым пролегает путь души в Рай, и тем же маршрутом «прошли» колядники. На их глазах разворачивается титаническая борьба между первоначальными силами, которые мы вслед за мыслителями-традиционалистами назвали бы Космосом и Хаосом. В этой борьбе зачинается новый цикл — новый год. Рождению всегда предшествует низвержение в хаос — такой закон положен космическими ритмами жизни и смерти. На церемониальном уровне этот обвал в хаос отмечается какофонией, грохотом и дребезгом ударных инструментов, бубенцов, визгом дудок. Другая цель шума — отогнать злых духов и известить односельчан о своём приближении.
Выбор представителей животного мира, конечно, неслучаен. В потустороннем пространстве овен и орёл «обитают» на своих уровнях (внизу и вверху соответственно). При этом оба они представляют собой древнейшие тотемы, связанные с маскулинным принципом.
Овен (или проще — баран) — носитель могучей витальной силы, одно из самых важных животных на румынских землях, которые издавна кормились овцеводством. Узор в виде закрученных рогов, как и само изображение бодливого владельца, увековечены во всех видах народного творчества, а самые древние образцы относятся к эпохе неолита.
Орёл символизирует собой восходящее солнце, отчего ему приписывается бессмертие. Он принадлежит потустороннему миру, а потому если и встречается, то выступает посланником и проводником души (в такой ипостаси он фигурирует на дакийских надгробных стелах). Присутствие орлов (к тому же среди высокогорных елей) лишний раз говорит о том, что действие происходит за пределами человеческого мира.
Понятно, что схватка как овнов, так и орлов означает Старое и Молодое, Прошедшее и Грядущее. В некоторых колиндах орёл выступает один в роли Нового года: он несёт в когтях золотой сосуд с миром, а на крыльях — погребальные пелены. Миро отсылает к таинству миропомазания, совершаемому над младенцем после крещения; оно предназначается для нового начала, а пелены — для уходящего, умирающего года.
Примечательно, что и овен, и орёл связаны с дождём. Орёл неизменно сопровождает бога-громовержца Гебелейзиса на фракийских барельефах. А что касается овна, то в Румынии до сих пор бытует примета: бараны бодаются к грозе. Дождь, оплодотворяющее землю мужское начало, подводит нас к следующей грани колинды: зачатие немыслимо без полового акта и — в более узком значении — бракосочетания. Именно поэтому орлы бьются за золотое перо, а в некоторых вариантах ещё и за венец:
…там видали мы,
там узнали мы
светлых двух орлов:
грудь на грудь сошлись
клювами сцепились —
и они бились-бились
за святой венок
да златое перо:
венчать будет венок,
женить будет перо!
Но человек — не просто наблюдатель, он вправе вмешаться в происходящее. Что колядники и делают:
…А за что сошлись? — За святой венок.
А за что дрались? — За златое перо.
Тут и мы вступили, улов поделили:
Молодцы, вам перо, а девицам — венок!
Так, в битве старого и нового, на изломе прошлого и будущего, нарождается новый год. Но весть о грандиозном столкновении, что происходит в мифическом иномирье, невозможно передать дословно, поэтому её излагают зашифрованным языком, прибегая к символам. При этом колядники не просто исполняют метафорический пересказ — им надлежит на словах «передать» упомянутые предметы из мира горнего в мир дольний. Перо и венок описываются как «золотые», «святые», поскольку золото, связанное с божественным уровнем, сообщает им долговечный, священный характер. Вспомним любую сказку: как правило, герой возвращается домой с золотым предметом: яблоком, яйцом, шлемом и т. д. — здесь речь идёт не о «презренном металле», а о добыче наивысшего, магического порядка.
Перо предназначается для молодых парней: они крепят перья на шапки в знак половозрелости и молодецкой удали. Свадебный венец — предмет мечтания заневестившихся девушек. И те, и другие «получают» символические дары, подразумевающие непрерывное продолжение рода, победу над смертью: брак, рождение детей, процветание хозяйства — которое напрямую зависит от плодовитости хозяев.
Но благополучие в новом году зависит в первую очередь от высших сил и уже потом от людей. Поэтому колядники не просто играли посредников между мирами, но и сами воплощали древних божеств и их волю. На церемониальном плане это отобразилось в масках ряженых: они изображают зверей, диких и одомашненных, которые связаны с возрождающейся растительностью и неиссякаемой плодовитостью (коза, медведь и пр.) В таких масках исполняются и отдельные обрядовые действия — например, «танец медведей» или «гулянье с козой».
Итак, в этой загадочной на первый взгляд колинде зашифровано пожелание на следующий год, пожелание созидать и продолжать жизнь. Сначала оно разворачивается в магической плоскости: ведь, согласно древним представлениям, чтобы желаемое сбылось, его нужно «отыграть», инсценировать. По той же магико-ритуальной схеме выстроены охотничьи и пастушеские колинды, при помощи которых заклиналась добыча, удача на охоте, взаимодействие с хищниками и т.д. По очевидным причинам исполнителями таких колинд могли быть исключительно половозрелые юноши. Дети, как правило, исполняли обрядовые песни с мирными сюжетами на библейскую тему, которые даже при наличии языческого элемента не были заклинательными. Впрочем, христианские колинды стоят особняком и требуют отдельного рассмотрения.
Кто бы ни колядовал, ритуал в любом случае заканчивался одинаково — участники съедали собранное угощение, делили деньги и уничтожали свои маски. Пограничное время, когда можно было заклясть судьбу и «отыграть» будущее, схлопывалось. Но зачарованный мир продолжал вращаться вокруг маленьких сельских общин, раскрывая свои врата на литургические праздники.
Возможно, загадывая желания под бой курантов, расписывая месяцы наперёд, погружаясь в свои планы и мечты, мы отчасти воспроизводим древний ритуал колядования, чтобы получить всё те же бесценные блага: изобилие, любовь и удачу во всех начинаниях? Как бы там ни было, пусть всё загаданное на 2025 год сбудется!
Обложка: freepik.com