Политика Турции на Балканах: неоосманизм или неокемализм?

Современную политику Турции некоторые стали называть «неоосманизмом». Многие эксперты считают термин ошибочным. На рубеже XIX и XX вв. Османская империя находилась в лихорадочном поиске новых идей, которые помогли бы реформироваться и при этом сохранить исламское самосознание. Юсуф Акчура предложил в добавление к османизму и исламизму доктрину тюркизма. Али бей Гусейнзаде, сохраняя тюркизм и исламизм, османизм заменил на европеизм. Зия Гёкальпа оставляет принципы исламизма и тюркизма, но принцип европеизации заменяет на модернизм. 

Мустаф Кемаль отверг тюркизм и исламизм и предложил принципы национализма и светскости. Кемалистский национализм, в отличие от тюркизма предыдущих идеологов, выражал не этническую, религиозную, культурную и языковую, а политическую и юридическую принадлежность; был реализован в институте гражданства и ограничивался территорией Турции. Светскость, в отличие от исламизма, отрицала религию в турецкой идентичности. 

Приоритетами внешней политики Мустафа Кемаль определил Россию/СССР, Балканы и Средний Восток. С Россией в 1925 г. был подписан Договор о дружбе и нейтралитете. Мустафа Кемаль выступал за объединение Балканского полуострова, но не под патронажем Турции, а на равноправной основе, результатом чего стало образование в 1934 г. Балканского пакта в составе Турции, Греции, Югославии и Румынии. На Среднем Востоке стабильность и сотрудничество должен был обеспечить подписанный Турцией, Ираком, Ираном и Афганистаном в 1937 г. Саадабáдский пакт, получивший название Ближневосточная Антанта. Другими словами, близлежащие регионы входили в сферу непосредственных интересов Турции.   

Озализм  

После Второй мировой войны Турция стала членом НАТО. В целом ее внешняя политика проводилась в рамках атлантического альянса, что изолировало ее от стран третьего мира и препятствовало улучшению отношений с коммунистическим блоком. Однако в кипрском кризисе США выступили против Турции. А обострившаяся к концу 1980-х гг. курдская проблема показала, что кемалистская турецкая идентичность уже не удовлетворяла часть турецкого общества. Курды и другие этнические и религиозные группы потребовали новое определение идентичности, которое включало бы этническую принадлежность, культуру, религию и язык.  

Формирующиеся после распада социалистического лагеря и СССР новые реалии еще острее поставили вопрос о самосознании и концептуализации внешней политики Турции. 

В годы правления Т. Озала в 1983–1993 гг. была создана новая внешняя политика, получившая название озализм, или неоосманизм. Подчеркивая значение географического фактора, Т. Озал отмечал, что соединение двух континентов, суверенитет над проливами и соседство с Ближним Востоком придает Турции стратегическое значение. Османская история стала рассматриваться как часть национального наследия. В связи необходимостью защиты турецких киприотов начали расширяться географические границы национализма. Озал очень высоко ценил тюркскую цивилизацию, считал её более всеобъемлющей, открытой и терпимой, чем европейская.

Собственный взгляд на историю отразился на внешнеполитической концепции Т. Озала. В отличие от изоляционизма кемалистов, Озалу окончание холодной войны открыло благоприятные возможности на Ближнем Востоке, Балканах, Южном Кавказе и в Центральной Азии.

Аналитики называют политику Т. Озала «похоронами кемализма», «полным отходом от кемализма» или «отличающейся от политики кемалистов». 

Озализм действительно отличался от пассивной политики кемалистов, проводимой в годы холодной войны, когда Турция, вступив в НАТО, действовала в унисон с Западом. Но отходом от кемализма эта линия не была, поскольку при Ататюрке Турция проводила достаточно активную балканскую и восточную политику. Т. Озал практически восстановил внешнеполитические подходы Ататюрка, которые были прерваны в годы холодной войны. В этом смысле это был отход не от кемализма, а от кемалистов. Сохраняя приверженность кемалистским принципам национализма, светскости и этатизма, Т. Озал дополнил их новым содержанием в соответствии с новыми историческими условиями и международной обстановкой. Точно так же, как это делал Мустафа Кемаль в свое время с понятиями тюркизма, исламизма и европеизма, выдвинутыми предшествующими идеологами. 

А. Давутоглу

Поиски сердцевины турецкой внешней политики в 2000-е гг. были продолжены А.Давутоглу, автором доктрины «стратегической глубины». Турция, будучи и азиатской, и европейской, географически находится посредине Афро-Евразии, и ее следует рассматривать как центральную страну. История и культура, сохраняя центральность, придают Турции региональные характеристики. В этом смысле Турция является ближневосточной, балканской, кавказской, центральноазиатской, каспийской, средиземноморской, черноморской и страной Персидского залива. Центральная позиция Турции диктовала ей необходимость укреплять связи с сухопутным, морским и континентальным регионами, расположенными вокруг Турции, имеющими культурно-исторические связи с ней и составляющими ее стратегическую глубину.

  Относительно неосманизма А. Давутоглу заявил следующее: «Мы желаем новых Балкан, основанных на политических ценностях, экономической взаимозависимости и культурной гармонии. Это были османские Балканы. Мы восстановим эти Балканы. Люди называют это неоосманизмом. Я не указываю на Османское государство как на внешнеполитический вопрос. Я подчеркиваю османское наследие». При этом он решительно заявлял, что не является неоосманом. «На самом деле, нет такой политики».

Р.Т. Эрдоган 

Президент Р.Т. Эрдоган, также руководствуясь географическими, историческими и культурными факторами, подчеркивает, что «безопасность Турции начинается на Балканах и Кавказе. Это заявление обозначает  географические пределы интересов Турции – западный и восточный. По мнению Эрдогана, Турция со своими историческими, социальными, религиозными и культурными корнями также является балканской страной: «Мир, стабильность, спокойствие и процветание на Балканах имеют для нас первостепенное значение». При этом он подчеркивает, что экстерриториальная деятельность Турции не направлена на оккупацию, аннексию или эксплуатацию. Целью является поддержка безопасности, мира и благополучия. Полуостров занимает особое место в историческом процессе формирования турецкой нации. 

Поворотным моментом во внешней политике Турции было признание Сербии в качестве главного игрока на Балканах. Турецкие аналитики придерживаются мнения, что Турция и Сербия имеют крайне важное значение на Балканах, и без их учета их позиции не решается ни один внешнеполитический вопрос регионального уровня.

Балканы обладают потенциалом региональной интеграции. Энергетическая интеграция является областью, где Турция реализует в отношении соседних стран политику «стратегической глубины». На Балканах она сотрудничает с Азербайджаном, который входит в это соседство. 

В 2021 г. экспорт азербайджанского газа по трубопроводу TANAP, который проходит по территории Турции, составил примерно 19 млрд кубометров. Из них 8,2 млрд кубометров были транспортированы в Италию по трубопроводу TAP, пролегающему через весь Балканский полуостров с востока на запад (на 40 % больше, чем в 2020 г.). В 2022 г. Азербайджан увеличит экспорт до 22 млрд кубометров, из которых 11,5 млрд кубометров будут поставляться европейским потребителям. Азербайджан планирует до 2027 г.  увеличить объем поставок природного газа по меньшей мере вдвое. В этой связи Баку приступил к консультациям для расширения TАNAP с 16 млрд до 32 млрд, а TAР — с 10 млрд до 20 млрд кубометров, так как без этого будет сложно обеспечить дополнительную поставку.

1 октября 2022 г. состоялась церемония открытия газового интерконнектора Греция-Болгария, по которому азербайджанский газ будет поступать в Болгарию. Проект увеличения мощности трубопровода BRUA (Болгария-Румыния-Венгрия-Австрия) откроет этим странам доступ к азербайджанскому газу, равно как и интерконнектор Болгария-Сербия. Болгарии, Румынии, Венгрии и Словакии предложили поставлять дополнительный природный газ, обещанный Азербайджаном, в Европу. 

Сербия ведет с Азербайджаном переговоры о досрочном заключении контракта на поставку газа, а также рассчитывает стать не только импортером, но и транзитером каспийского голубого топлива. Президент Сербии А. Вучич признал, что без И. Алиева вопрос диверсификации газоснабжения вряд ли бы решился. Президент Северной Македонии Стево Пендаровский говорил о президенте Азербайджана как о человеке, которого очень хотят видеть в Европе. Президент Болгарии Румен Радев заявил, что Азербайджан проявил себя как надежный партнер. Таким образом, мы видим, что политика Турции на Балканах преследует реализацию взаимовыгодных интересов с участием стран, входящих в «стратегическую глубину». 

Заключение

Новое осмысление идентичности и бесперспективность европейской интеграции сыграли важную роль в пересмотре Турцией своего места в формирующейся мировой системе и определении новых приоритетов и направлений внешней политики. Другими словами, внутренние изменения расширили и обогатили содержание идентичности; в совокупности с трансформациями международной обстановки расширили границы внешнеполитических интересов, включив сюда регионы, географически примыкающие к Турции, культурно и исторически связанные с ней и экономически привлекательные. Ссылка на османское прошлое служила только напоминанием, что с бывшими областями империи, ныне  —независимыми государствами, существует общая история, сохраняются культурные и людские связи, — они составляют географическое соседство. Все это в совокупности является основой для налаживания равноправного и взаимовыгодного политического, военного, экономического и культурного сотрудничества. Именно на этих предпосылках основывается нынешняя политика Турции, поскольку ни в программе ПСР, ни в документах МИД Турции нет никаких ссылок на османскую историю и империю.   

Неоосманизм был придуман как термин, который мог привлечь внимание и взбудоражить воображение. Подобно «пантюркизму» и «панисламизму», он выражает экспансивную оценку и провоцирует эмоциональное восприятие, а не научное заключение, основанное на исследовании существа внешней политики Турции, которую к тому же сравнивают с политикой, проводимой в годы холодной войны. В этом термине и сравнении заключается ошибка, которая ведет к неправильному пониманию и ложной трактовке турецкой политики, в которой были новые элементы, но не было ничего фундаментально необычного. 

Самостоятельную внешнюю политику Турции уже проводила в начальный период своей республиканской истории под руководством Мустафы Кемаля. Но после вступления в НАТО страна отошла от этого курса, хотя определенная преемственность была восстановлена. Прозападная политика была скорее вынужденной, чем добровольной. Турция просто вернулась к более естественной для нее раннереспубликанской политике, которую она всего лишь возродила уже в новый исторический период и в условиях другой глобальной реальности, что позволяет называть ее как «новый республиканизм» или «неореспубликанизм».    

Нынешнюю политику можно научно концептуализировать посредством подходов регионализма, геополитики и историко-культурной близости и характеризовать как турецкий регионализм. Речь идет о Турции, а не прекратившей свое существование Османской империи. Термин «регионализм», в отличие неоосманизма, уже научно разработан, введен в оборот и в данном контексте учитывает географический и историко-культурный факторы. 

Подходящим и уместным термином в определении названия современной внешней политики Турции был бы «неокемализм». Кемализм не был отвергнут, он был концептуально дополнен и обогащен, приспособлен к новым реалиям и подвергнут эволюции. Географически соседние регионы, с которыми у Турции были общие политические интересы и историко-культурная близость, были приоритетами внешней политики Мустафа Кемаля. В нынешних условиях эта география была расширена, историко-культурные связи получили новую перспективу, появился экономический интерес и региональное измерение, что и позволяет нам говорить о «неокемализме».  

Ильгар Мамедов, 
кандидат исторических наук

© 2018-2024 Балканист. Все что нужно знать о Балканах.

Наверх