В 1945 году генеральный секретарь греческой компартии Никос Захариадис имел хорошие шансы возглавить свою страну, направив её по социалистическому пути. Однако, несмотря на всю его широко известную «неистовость», победить он так и не сумел, а долгая трагическая борьба против открытых врагов и тех, кто вроде бы считался для него «своими», закончилась суицидом.
Он родился 27 апреля 1903 года во втором по значению (после Стамбула) городе европейской Турции Эдирне (Адрианополе), где греков было почти столько же, сколько турок, а вместе с представителями других христианских народов они турок даже превосходили. Семья была довольно зажиточной, поскольку отец служил экспертом во французской компании, владевшей монополией на торговлю турецким табаком с Европой.
Когда мальчику исполнилось 10 лет, ему довелось быть свидетелем капитуляции Эдирне перед болгаро-сербскими войсками, но город, который должен был отойти к Болгарии после Второй Балканской войны (1913), снова вернулся в состав Османской империи. Потом была Первая мировая, Греко-турецкая 1919-1922 годов, под занавес которой он успел послужить в армии, но в боях, видимо, не участвовал.
Греция войну с турками проиграла, и в рамках «обмена населением» Захариадисам пришлось переселиться на историческую Родину, где они впали в самую настоящую нищету. Никосу пришлось трудиться грузчиком и разнорабочим, и неудивительно, что в этой ситуации он быстро проникся коммунистическими интернационалистскими лозунгами.
В 1922 году его, как перспективного коммунистического активиста, отправили учиться в Москву, а вернувшись через год, он уже блистал как главный организатор греческого комсомола. Потом были арест, побег и новая поездка в Москву, где ему пришлось задержаться до 1931 года.
Компартия Греции (КПГ) была раздираема борьбой между сторонниками Сталина и Троцкого. Первый генсек партии Панделис Пулеопулос был троцкистом и личностью харизматичной, так что сторонникам Сталина пришлось постараться, чтобы провести в генсеки своего лидера Андрея Сифнеоса. Но и он, и выступавший при нём в качестве «серого кардинала» Константин Каракозов были арестованы греческой полицией. Им удалось бежать и добраться до СССР (где они и угодили под молох репрессий). А 28-летнего Захариадиса прислали из Москвы как нового генсека.
Будучи великолепным оратором и организатором, снискав прозвище «Неистовый», он действовал на редкость успешно: за пять лет партия утроила число своих членов, создала фракцию в парламенте, установила контроль над несколькими профсоюзами.
Однако в 1936 году в Греции был установлен диктаторский режим Иоанниса Метаксаса. Захариадис и сотни других активистов компартии отправились в тюрьму.
Когда в октябре 1940 года фашистская Италия начала агрессию против Греции, из застенков он передал на волю письмо, в котором призывал греческих коммунистов подняться на защиту Родины. Призыв этот не был согласован с Москвой, которая предпочитала держать нейтралитет в отношении итальянской агрессии, точно так же, как и в отношении действий нацистской Германии. Соответствующим образом вели себя и коммунисты (разумеется, кроме троцкистов) в других странах, подвергшихся нападению Германии и Италии, разъясняя сторонникам, что, мол, Вторая мировая война — такая же «схватка империалистических хищников», как и Первая.
Когда в апреле 1941 года Германия, отложив нападение на СССР, вместе с союзниками оккупировала Югославию и Грецию, тамошние коммунисты продолжали держать нейтралитет. Но 22 июня всё изменилось…
Лидер югославских коммунистов Иосип Броз Тито объявил о начале общенационального восстания, которое, постоянно нарастая, привело к формированию самого мощного движения Сопротивления в Европе. В Греции эффект тоже был впечатляющим, но всё же поменьше. Успехам коммунистов Эллады мешало то, что все их лидеры, посаженные в тюрьмы ещё при Метаксасе, так и не вдохнув свободы, перешли как бы по наследству к оккупантам. Так получилось и с Захариадисом, который оказался в концлагере Дахау.
В результате организацией коммунистического Сопротивления в Греции занимались деятели менее авторитетные. В сентябре 1941 года им удалось создать Национально-освободительный фронт Греции (ЭАМ), а в декабре — Народно-освободительную армию Греции (ЭДЕС). Однако в Югославии, где партизанская коммунистическая армия носила такое же название (разумеется, кроме названия страны), Тито успешно совмещал функции генсека партии с функциями командующего. В Греции же замещавший генсека Йоргис Сиантос особой харизмой и авторитетом не обладал, а командиры ЭДЕС, напротив, не пользовались особым весом в ЦК партии.
Отсутствие сильного лидера сказалось в декабре 1944 года, когда в Афинах высадились британские войска и после растянувшихся более чем на месяц боёв с коммунистами (т.н. Декемвриан — декабрьские события) водворили в качестве временного общегреческого правительства своих ставленников из Народной республиканской греческой лиги (ЭДЕС). Руководство КПГ подписало Варкизские соглашения (12 февраля 1945 года), демобилизовало ЭЛАС и выразило готовность бороться за власть мирными средствами.
В Югославии в сходной ситуации Тито разгромил все антикоммунистические силы, но в его стране британские войска не высаживались, зато была Красная армия. Дело в том, что, согласно неофициальному «соглашению о процентах», заключённому 9 октября 1944 года между Сталиным и Черчиллем, в Греции Советскому Союзу (то есть коммунистам) полагалось всего 10% влияния, зато в Болгарии — 75%, в Румынии — 90%, в Югославии и Венгрии — по 50%.
Само по себе соглашение юридической силы не имело, и все перечисленные страны (кроме Греции) в конечном счёте отошли в сферу влияния Кремля. Однако конкретно в конце 1944 — начале 1945 года это означало, что Красная армия вступать в Грецию не будет.
Захариадис, вернувшийся 29 мая 1945 года в Афины, был настроен на честные выборы и, казалось, мог рассчитывать на успех: слушать его пришли 200 тысяч соотечественников (!). Однако честные выборы ставленников британцев не устраивали: против КПГ началась кампания террора.
И в марте 1946 года Захариадис запросил Москву: стоит ли участвовать в выборах или начать революцию? Ему не слишком категорично посоветовали участвовать. Компартия на выборы идти отказалась, а в ночь перед голосованием — 31 марта 1946 года — одна из партизанских групп совершила нападение на полицейский участок. Это событие принято считать началом Гражданской войны в Греции, которую вообще-то правильнее отсчитывать с Декемвриана.
Опорой коммунистов из Демократической армии Греции (ДАГ) были северные районы страны со значительным числом славянского населения и непосредственно примыкавшие к подконтрольным коммунистам Югославии, Болгарии и Албании.
Разумеется, коммунисты получали через границу помощь в виде снаряжения, медикаментов, оружия и даже артиллерии с боеприпасами. Присылали и военных специалистов. Однако эти объёмы в разы уступали той помощи, которую слали правительственным войскам англо-американцы.
И всё равно в 1946-1947 годах победа коммунистов была вполне реальной. Всё изменилось после того, как Сталин поссорился с Тито и югославский лидер транзит через границу перекрыл.
В апреле 1949 года была создана НАТО, где уже зарезервировали место для греков.
В октябре радио Бухареста передало составленное Захариадисом официальное объявление о прекращении боевых действий: «ДАГ не сложила руки, а только отступила. ДАГ отступила перед лицом огромного материального превосходства иностранных завоевателей и угнетателей, усиленного титаническим вероотступничеством и предательством, которое поразило его сзади. Но ДАГ не прогнулась и не была раздавлена… Это не означает капитуляцию. Это означает абсолютную приверженность интересам родины, которую мы не хотели видеть полностью разрушенной».
Считается, что в 1949 году Сталин встретился с Захариадисом и признал, что поражение греческих коммунистов объясняется недостаточной помощью со стороны СССР. В свете резкого обострения отношений с Западом соблюдение касающегося Греции «соглашения о процентах» он, видимо, искренне считал своей ошибкой. Последствия были налицо. Греция вступила в НАТО в 1952 году, вместе с Турцией, причём обе страны послали свои контингенты воевать в Корее. И. наверное, Сталин чувствовал себя перед Захариадисом виноватым.
Жена генсека Рада Кукулу осталась в Греции на подпольной работе, вскоре была арестована и провела в тюрьмах 16 лет.
Сам же Захариадис оказался в эмиграции на положении почётного гостя, который ещё может быть полезен. В СССР жили и его дети — дочь Мария, сыновья Кирос и Иосиф, которых он назвал, соответственно, в честь Кирова и Сталина.
Все изменилась после кончины Сталина. Хрущёвские выпады против покойного Захариадис не одобрял и в феврале 1957 года на состоявшемся в Москве 7-м расширенном Пленуме ЦК КПГ его сняли с поста генсека и даже изгнали из партии как «антипартийного, фракционистского, антиинтернационалистского, вражеского элемента».
В Ташкенте, где жили около 2 тысяч греческих политэмигрантов, эта новость привела к уличным манифестациям. И тогда, решив убрать «неистового» с глаз долой, его под фамилией Николаев отправили в ссылку в Боровичи Новгородской области, директором лесного хозяйства.
В 1962 году, самовольно приехав в Москву, Захариадис явился в греческое посольство, требуя выдать ему визу. Ему напомнили о вынесенном заочно смертном приговоре и услышали в ответ, что он готов предстать перед судом. Понятно, что такой процесс должен был вызвать огромный резонанс, и визу ему не дали.
Советское руководство тоже было недовольно. Правда, Хрущёв вроде бы предлагал отпустить Неистового, но Суслов ему возразил: «Такого только отпусти, он там какое-нибудь восстание устроит, а нам потом расхлёбывай».
В результате Захариадиса отправили в далёкий Сургут, где ему снова пришлось жить под чужим именем и постоянным надзором. В Греции между тем к власти в 1967 году пришли «чёрные полковники», установившие диктатуру. В следующем году, под влиянием Чехословацких событий, КПГ раскололась на две фракции, одна из которых по-прежнему ориентировалась на Москву, а другая пошла по пути т.н. «еврокоммунизма».
В 1973 году лидер «чёрных полковников» Георгиос Пападопулос рассорился с королём и 1 июня провозгласил страну республикой. Диктаторский режим явно слабел и в ближайшее время должен был рухнуть. А Неистовый Захариалис не мог вырваться из своего Сургута…
Накапливавшиеся ощущения бессилия и ненужности, судя по всему, и заставили 70-летнего бойца полезть в петлю (1 августа 1973 года). Его смерть была не особо замечена на Родине, бунтующей против диктатуры.
В западных СМИ аккуратно намекали на причастность к трагедии «зловещего КГБ», но сейчас эта версия считается опровергнутой.
Сегодняшняя КПГ может считаться самой авторитетной из традиционалистских компартий Европы и действует под лозунгами, под которыми, вероятно, в нынешней ситуации подписался бы и Неистовый Захариадис. Неудивительно, что в 2011 году его посмертно восстановили в рядах партии, а обвинения в его адрес были определены как результат «господства оппортунизма в международном коммунистическом движении».
В Сургуте, на доме, где он жил и умер, в 2014 году открыли мемориальную доску.
И кто знает, как будет меняться отношение к Захариадису в дальнейшем, учитывая, по сколь непредсказуемой траектории движутся современные политические процессы?
Обложка: freepik.com