4 сентября ушёл из жизни легендарный фронтмен культовой сербской группы «Рибля Чорба» Борисав Бора Джорджевич — неординарный человек и талантливый музыкант. Прочесть о нём самом и том, что вознесло его творчество на вершину славы и позволяло ему и его рок-группе оставаться на ней на протяжении десятилетий, можно здесь: In memoriam Бора Джорджевич (1952-2024). Теперь подробнее расскажем о музыке, которую он писал.
1. «Pokvarena mašta i prljave strasti» (1981)
В 1981 году Бора Джорджевич с Riblja Čorba записал и выпустил два альбома, которым было суждено стать одними из лучших образцов того, что в просторечии называют «народным роком». Даже в то время выход двух альбомов одного и того же исполнителя в один календарный год был очень необычным событием, а сейчас это, конечно, и вовсе немыслимо. Первым из них, весной 1981-го, вышел альбом «Pokvarena mašta i prljave strasti» (Извращённое воображение и грязные страсти).
Записанный в подвальной студии Энцо Лесича, он стал одновременно самым первым большим коммерческим успехом и самым технически худшим альбомом Чорбы. Как вспоминал Бора Джорджевич, в песне «Ostaću slobodan» они совсем забыли оставить бас-гитару в финальном миксе и заметили это уже после выхода пластинки. Но по прошествии времени можно сказать, что он стал и самым эмоциональным их альбомом, что во многом было связано со странностью ситуации, в которой создавались песни. А именно — большинство членов группы, включая Джорджевича, проходили в 1980 году военную службу. В армии Бора писал песни и отправлял их по почте гитаристу Момчилу Баягичу, чтобы тот работал над музыкой и аранжировками:
«Почти все песни я написал в карауле. Просился на караульный пост № 3, где никто не хотел стоять. Он был самый дальний. Ты стоишь один в лесу. Ты, собака и больше никого. Идеально подходит для написания песен».
Композиторский талант Баяги и проникновенные тексты Боры о жизни в «большом грязном городе» привели к созданию одного из лучших рок-альбомов, существенно расширившего тематический диапазон Джорджевича и Чорбы после их дебюта. Его большой коммерческий успех привёл к записи их следующих пластинок «Mrtva priroda» и «Buvlja pijaca», но уже в гораздо лучших условиях и с продюсером Джоном МакКоем, басистом группы Иена Гиллана, однако сырой и несовершенный звук «Pokvarena mašta i prljave strasti» стал идеальным обрамлением для эмоциональных песен Боры, которые сметали перед собой всё и свидетельствовали о появлении нового большого таланта.
«Извращённое воображение» — это вершина югославского рок-неореализма, «чёрной», а не новой волны, что-то вроде музыкального эквивалента режиссёра Жики Павловича и фильмов югославской чёрной волны шестидесятых. Если же уйти от аналогий из мира кино в сторону музыкальных, то Бора в определённом смысле сыграл роль югославского Лу Рида — он одним из первых громко спел о полусвете, обо всяких маргинальных типажах, сомнительных женщинах и прочей грубой изнанке бытия. Да и не только Лу Рида — именно Бора на протяжении целого десятилетия был югославским Брюсом Спрингстином, борцом с разной несправедливостью и выразителем мнения простого народа, и от него, Боры, по словам критика Александра Жикича, «со временем стали ожидать, что он будет говорить любой ценой то, чего никто другой говорить не будет».
Кто, скажите мне, ещё мог бы написать балладу о разбитой любви, используя образ в виде платы за посещение туалета?
Захотелось мне завыть, кинулся я вниз, не в силах сдерживаться дальше.
Асоциальный тип у дверей туалета сказал мне: «Два динара, товарищ, два динара.
По малой нужде — один, а по большой — два».
Взглядом рубанул я его словно мечом:
«Извините, пожалуйста, — спросил у него я. — А сколько стоит внутри поплакать, там поплакать?»
Примечательно, что первого своего большого успеха «Чорба» добилась во время взлёта пост-панка и югославской новой волны, которые были максимально далеки от них и музыкально и эстетически. Между громким хард-роком и акустическими балладами они придумали что-то своё и сформировали свою часть рок-сцены. А случилось это, прежде всего, благодаря отличному материалу, не подчиняющемуся законам момента. С выходом «Pokvarena mašta i prljave strasti» «Рибля Чорба» подняла собственную волну, с песнями, которые приблизили Джорджевича к ключевым авторам предыдущей эпохи начиная с Арсена Дедича.
Главные песни альбома: «Ostaću slobodan», «Dva dinara, druže», «Rekla je», «Neke su žene pratile vojnike».
2. «Mrtva priroda» (1981)
С выходом в конце 1981 года альбома «Mrtva priroda» (Натюрморт), Riblja Čorba стала самой популярной группой Югославии. Критики возносили их до небес, а билеты на концерты раскупались за несколько дней. После концерта группе приходилось ждать в гримёрке не меньше часа-полутора, чтобы люди, жаждущие фотографий и автографов, хоть немного разошлись. Первый тираж альбома в 100 000 пластинок был распродан меньше чем за три недели, а окончательные продажи составили головокружительные 600 000 копий, и, по уверениям директора ПГП РТБ (Продукција грамофонских плоча Радио-телевизије Београд — одна из главных компаний звукозаписи в Югославии, прим.ред.) Станко Терзича, часть тиража была продана в Советский Союз. Началась и концертная истерия, жертвой которой стала 14-летняя девочка, пострадавшая в давке перед Загребским дворцом спорта, где собралось около 15 000 фанатов. По злой иронии концертный тур назывался «Кто выживет — расскажет», а билеты на него продавались по всей стране.
«Mrtva priroda» — один из редких альбомов югославской сцены, где абсолютно все песни стали хитами («Volim, volim, volim, volim žene», «Ne veruj ženi koja puši Drinu bez filtera (ostavi je)», «Ja sam se ložio na tebe», «Prevara», «Pobeći negde», «Pekar, lekar, apotekar», «Odlazak u grad», «Vetar, duva, duva, duva», «Na zapadu ništa novo» и «Neću da ispadnem životinja»). И многие из них, как и для предыдущего альбома, были написаны во времена службы Боры в ЮНА.
Но на этот раз альбом был записан технически безупречно. Произошло это благодаря тому, что его продюсером был Джон МакКой, басист группы Иена Гиллана. Звукоинженером записи тоже был англичанин, Тони Тавернер, а микшировалось всё в Лондоне на студии Maison Rouge (принадлежавшей Иену Андерсону из «Jethro Tull»), а значит, на мировом уровне. Изначально планировалось записаться в той же лондонской студии, где записывался альбом «Deep Purple In Rock», но в то же самое время в белградскую «Студию 5» привезли новый пульт на 24 канала, и окончательный выбор был сделан в пользу Белграда.
В итоге получился хит — пластинка, на которой всё сошлось как надо. В творческом смысле «Натюрморт» стал вершиной. Всё, что издавала группа впоследствии, так или иначе сравнивали именно с этим альбомом, в котором был найден идеальный баланс между музыкой группы и лирикой Боры.
Однако на этот раз неприятности ожидали Бору Джорджевича совсем с другой стороны. Сначала в «Союзе организаций бойцов Народно-освободительной войны» оскорбились из-за слов «за идеалы гибнут дураки» и «кретины поднимают бунты и гибнут» из песни «Na zapadu ništa novo» (На Западе ничего нового — так звучит и сербское название романа Ремарка «На Западном фронте без перемен», прим.ред.) и потребовали немедленного запрета пластинки и изъятия её из продажи. Начавшийся скандал перекинулся в газеты и продолжился отменой концертов, так как милиция уже не могла гарантировать, что обеспечит на них порядок. А затем произошёл и вовсе анекдотичный случай — в самом разгаре публичной дискуссии о том, оскорбила ли группа память бойцов, которые дали возможность жить счастливо и свободно, нашёлся человек, которого как мужчину и черногорца очень беспокоили строчки из песни «Volim, volim, volim, volim žene» («С ума схожу по бабам»):
Я готов отречься от родных братьев за одни кружевные дамские трусики. (Ja bi’ se odrek’o rođene braće za jedne čipkaste ženske gaće.)
— Что за человек такой, этот Бора Джорджевич, — спрашивал он в открытом письме в газету, — кому трусы важнее братьев?
Но в конце концов и эти проблемы разрешились, а «Рибля Чорба» закрепила свой исключительный творческий период первым концертным альбомом «U ime naroda» («Во имя народа»), который вышел в следующем году.
Главные песни альбома: «Na zapadu ništa novo», «Prevara», «Volim, volim, volim, volim žene», «Ne veruj ženi koja puši Drinu bez filtera (ostavi je)», «Pobeći negde».
3. «Istina» (1985)
Всего за полгода до выхода альбома «Istina» казалось, что «Чорба» уже никогда не сможет достичь высот своих первых альбомов. Предыдущий студийный альбом «Večeras vas zabavljaju muzičari koji piju» был записан в тошнотворной атмосфере. Он получил от компетентных цензоров маркировку «шунд» (она означала, что под обложкой – произведение, не имеющее художественной ценности, в Югославии такие пластинки облагались дополнительным специальным налогом, прим.авт.), так что его тираж едва превысил 100 000 экземпляров. Группа находилась в кризисе. У гитариста Райко Койича были серьёзные проблемы с наркотиками, Баяга уже прогремел своим первым сольным альбомом, а Бора Джорджевич и Миша Алексич кое-как справлялись со своими алкогольными демонами. Последовавшее за выходом альбома турне было малопосещаемо, а итогом накопившихся разногласий стало исключение из группы обоих гитаристов.
Ещё одним испытанием для Чорбы стал отказ руководителей «Юготона» от выпуска песен «Snage opozicije», «Alo», «Dvorska Budala», «Hleba i igara» и «Pogledaj dom svoj, anđele» на планируемом к записи альбоме. Очевидно, что это произошло после их знакомства с текстами песен, из-за чего группе пришлось вернуться на белградский лейбл ПГП РТБ. Таким образом, альбом «Istina» как минимум вошёл в историю югославского рока как единственный альбом, менее проблемный для ПГП РТБ, чем для «Юготона», который традиционно был более открыт для неформатных и провокационных записей (хотя вполне вероятно, что «Юготон» просто хотел как-то от них избавиться).
В итоге альбом записывался в обновлённом составе, уже без Баяги и Койича, которые вносили большой вклад в сочинение музыки. На этот раз в нём было минимум баллад, и преобладали быстрые песни, полные ярости и злости, такие как «‘Ajde beži», «Neću da te volim», «Hleba i igara», «Alo», «Dvorska budala». Была летаргическая «Verno pseto», стёбная «Disko mišić» (в которой погостил Горан Брегович), а единственной балладой стала песня «Sačekaj». Однако я совершенно не удивлюсь, если вы не помните ни одной из них, хотя это хорошие композиции. Потому что всех их затмила «Pogledaj dom svoj, anđele» («Посмотри на Родину свою, Ангел»), закрывающая альбом.
Эта песня не была похожа ни на что, что «Чорба» записывала раньше. Она была совершенно свободна от иронии, так характерной для текстов Джорджевича. Здесь Бора Джорджевич не был всем известным Борой Джорджевичем — циничным реалистом с бодлеровскими чертами, летописцем изнанки жизни и эротоманом. «Pogledaj dom svoj, anđele» была вдохновлена скорее средневековыми фресками, нежели газетными заголовками. Песен, которые источают такой эмоциональный заряд, такую поэтическую и музыкальную силу и способные привести слушателя к катарсису, в истории югославского рока было не так и много, и «Pogledaj dom svoj, anđele» стала, безусловно, одной из них. Как сказал по этому поводу критик и бывший редактор «Джубокса» Пеца Попович:
«Говорят, что кукла с журнальной обложки постарела. Дураки снова погибли за идеалы. Только тот Ангел светит в кромешной тьме».
Лучше, пожалуй, и не скажешь. С тех пор «Рибля Чорба» каждый концерт завершала этой песней.
Неотъемлемой частью альбома стала и превосходная обложка работы Югослава Влаховича. Он встроил головы участников группы в стену Челе-Кула и, использовав таким образом мощный и узнаваемый историко-культурный символ, сделал обложку «Истины» тоже своеобразным историко-культурным символом своего места и времени.
Главные песни альбома: «Pogledaj dom svoj, anđele», «Alo», «Ajde beži»
Обложка: соцсети