Сегодня Босния и Герцеговина славится ароматным кофе, качественными винами и мясными деликатесами, которые не уступают испанскому хамону и итальянскому прошутто. Между тем некогда здесь производили и табак, который высоко ценился во всем мире.
В 1896 год путешественник Генрих Рейннер писал, что табак из окрестностей Требине поставлялся не только в самые дорогие лавки мира, но и турецким султанам, а спрос на него был так велик, что иногда сырья не хватало всем желающим. Табак выращивали целыми семьями, а сбор листьев был словно праздничное действо. К подготовке листьев к сушке на длинных нитях привлекали самых маленьких детей, что прививало им терпение и навыки работы по хозяйству.
В Боснии и Герцеговине, начиная с конца XIX века и весь ХХ-й, работало три табачных гиганта — в Сараево, Мостаре и Баня-Луке.
Самая крупная в стране фабрика была открыта в столице в 1882 году. Она производила 6 тыс. тонн сигарет разных марок в год — при том, что боснийцы за 12 месяцев выкуривали около 10 тыс. тонн. Известна она тем, что за всю свою историю ни разу не прекращала работать, выпуская сигареты даже под обстрелами и бомбежками. Её продукция была главным обменным товаром во времена инфляции. Считалось, что Marlboro, произведенные в Сараево, были вкуснее, чем оригинальные. С ними могли соперничать лишь сигареты «Дрина», которые делали из того же табака, но без добавок — для менее притязательных любителей.
«Дрина» отличалась не только отменным вкусом, но и оригинальным решением упаковки: несмотря на основные принципы графического дизайна, на пачке можно было увидеть целых четыре типа шрифтов. Автор этой идеи Эмир Гельо — известный югославский сценограф — как-то рассказал журналисту, что сделал это нарочно, просто чтобы посмотреть, не заметит ли кто. «Никто не заметил», — заключил он.
После гражданской войны 1992-1995 гг. правящая в мусульмано-хорватской федерации БиГ Партия демократического действия превратила фабрику в свой личный банкомат. Как выяснили журналисты, сигареты из Сараево контрабандой, через Косово и Черногорию, поставлялись террористам «Аль-Каиды». А потом власти энтитета и вовсе продали свою долю западным компаниям. Если до войны на предприятии было трудоустроено 3 тыс. человек, то в этом году — только 150. С 2016 года фабрикой владеет British American Tobacco, и знаменитую «Дрину» теперь ввозят из Польши. «Всю жизнь курил только её. Сегодня заметил, что её делают в Польше. Пришло время нам расстаться», — с грустью пишет пользователь интернета.
Мостарская табачная фабрика начала работать на два года раньше сараевской — в 1880 году, а закрылась в 2007-м. Но в контексте разговора о Мостаре интереснее тот факт, что именно здесь в 1950-х годах был основан Научный Институт табака, который занимался выращиванием и селекцией культур. По своей сложности и глубине подхода этот процесс можно было сравнить разве что с виноделием. На тринадцати плантациях института эксперты изучали, как погода, климат, состав почвы и удобрений влияют на табак; как протекает вегетация растений; какие условия сушки листьев более благоприятны, и даже на каком расстоянии надо высаживать рассаду, чтобы она лучше развивалась. В итоге методом скрещивания культур там был выведен сорт «Столац 17», который сочетал в себе лучшие качества местного и вирджинского табака и был нарасхват среди балканских производителей.
К слову, боснийский табак ценился и в России, причем с дореволюционных времен. Балканскую рассаду к нам привезли предприимчивые коммерсанты из Харькова Самуил Садукович Габай и Абрам Давидович Капон. В 1864 году они основали в Москве табачную фабрику «С. Габай». К 1911 году она выпускала 30 наименований папирос, среди которых были «Ява», «Посольские», «Царские», «Соломка», «Басма», «Леда», «Нега», а также «Герцеговина Флор» — сигареты высшего сорта, которые производились из т.н. ориентального табака: листья освобождали от черешков, таким образом, в сигареты шла самая деликатная часть. Их любил курить Сталин, ссыпая табак в трубку, а Маяковский посвятил им строки «Любым папиросам даст фор „Герцеговина Флор“».
… А сейчас на боснийских рынках можно найти разве что «домашний» табак, выращенный в огородах. Торговля идет из-под полы, под угрозой штрафов и заключения в тюрьму. Фермеры, когда-то державшие фундамент экономики страны, объявлены вне закона, а килограмм «жёлтого золота», выращенного и собранного их трудолюбивыми руками, стоит как три пачки импортных безвкусных сигарет. Былое величие табачной империи Боснии и Герцеговины растаяло, как сигаретный дым.
