Российский балканист Никита Бондарев: «Пророссийский курс Сербии сейчас держится только на Вучиче»
Как Александр Вучич превратил любовь сербов к России в геополитический фактор
Пророссийские настроения сербов не будут иметь значения для внешнего курса официального Белграда, если по итогам предстоящих 3 апреля выборов руководство Сербии сменится. Именно нынешний президент Александр Вучич превратил традиционную народную любовь к России в фактор, влияющий на геополитические процессы: такое мнение выразил кандидат исторических наук, историк и писатель Никита Бондарев в авторской колонке «Балканиста».
Массовый митинг в поддержку России, организованный в Белграде 4 марта, осветили многие российские СМИ, но никто из них не задался вопросом: почему, помимо лозунгов типа „Русиjа – Србиjа, не треба нам Униjа”(«Россия – Сербия, нам не нужен Евросоюз»), там звучали хулиганские кричалки против Вучича, смысл которых мы воспроизводить не будем, все, кто в теме, и так знают, о чем речь. Организаторы, кстати, пытались пресечь эти выпады, объясняя собравшимся, что повод у митинга другой и не надо его превращать в «антивучичевское шествие». Впоследствии они же решили изменить формат демонстрации на автопробег, именно чтобы избежать повторения подобного, — и это правильно. Почему же настроенная пророссийски (даже в этой сложной ситуации, — когда Россия оказалась в противостоянии со всем «цивилизованным миром») часть населения Сербии сыплет проклятиями в адрес Александра Вучича?
Вроде бы, наряду с сербским членом Президиума Боснии и Герцеговины Милорадом Додиком, глава Сербии является единственным европейским политиком, не поддержавшим санкции против России. Несмотря на глобальный прессинг Запада (Вучич сам в конце февраля говорил, что за четыре дня [с начала спецоперации на Украине] постарел на десять лет), он твердо придерживается своей позиции.
Чтобы разобраться в этом парадоксе, нужно обратиться к политической теории Макса Вебера и понять, что из себя представляет Александр Вучич как политическая личность.
Напомню, согласно Веберу, политики делятся на три типа. Первый — это бюрократы. Этот тип широко распространён на Западе, где политические деятели профессионально строят свою карьеру, в основном, путем перекладывания бумажек в партийном штабе. Такие партии представляют собой большой механизм со взаимозаменяемыми деталями. При смене председателя повестка остаётся неизменной.
Следующий тип — это «политики по совместительству». Такие, например, как Дональд Трамп, который состоялся как успешный бизнесмен и заодно решил построить политическую карьеру.
Следующий тип политиков по Веберу — и это как раз случай Вучича — политик «по случайности»: когда человек начинает заниматься политикой в силу обстоятельств. Как правило, речь идет об оппозиционерах. Все представители оппозиции, которым удалось прорваться во власть, остаются в рамках веберовской классификации политиками «по случайности».
Как политическая личность, Вучич сформировался в оппозиционной Сербской радикальной партии, построенной на харизме её лидера, Воислава Шешеля. Да, в карьере нынешнего президента был момент, когда он руководил министерством информации. Но и до этого, и долгое время после он был оппозиционером. Эта логика так и осталась в его политических генах. Это не хорошо и не плохо, это объективная данность.
Харизма здесь также имеет огромное значение. Согласно теории Вебера, политические партии делятся на те, что опираются на рациональное (т.е. законы), вторые основаны на традиции, третьи — на харизме. В основе многопартийной системы, где власть регулярно переходит от одной политической силы к другой (как в США), лежит логика закона. В монархических или религиозных государствах (Иран) фундамент — традиции, которые стоят даже выше закона. В случае с Балканами работает харизма. Оставив радикалов, Александр Вучич и Томислав Николич (экс-президент Сербии) создали свою партию, которая по сути своей и по внутреннему устройству мало чем отличалась от Радикальной, — я говорю о Сербской прогрессивной партии (СПП). Она тоже завязана на харизму лидера, как это свойственно, прежде всего, партиям оппозиции.
То есть Вучич, с одной стороны, сделал свою партию самой массовой и влиятельнейшей политической силой за всю историю Сербии со времен Союза коммунистов Югославии. С другой стороны, на идейном, программном уровне этот мощнейший бюрократический аппарат не решает ничего: в настройках СПП заложена ориентированность только на лидера и его харизму, — и это в некотором смысле проблема. Все решения партии, все конструирование ее генеральной линии вытекают из представления о правильном непререкаемого, несменяемого лидера, каковым является Александр Вучич. Подчеркну, абсолютно неповторимого, невоспроизводимого, незаменимого.
Для России важно, что внутри СПП нет иного лидера, который проводил бы пророссийскую линию. Парадокс СПП в том, что ее глава — глубоко идейный человек и харизматик, а основной костяк партии – безыдейные прагматики, политические бюрократы. Является ли, например, премьер-министр Сербии Ана Брнабич русофилкой? Это априорно бессмысленный вопрос, она просто хороший управленец, следующая политической линии, которую в СПП формирует один человек – Вучич.
СПП завязана на его личности, его харизме и его преимущественно эмоциональном (в противоположность рациональному, рассудочному) восприятии реальности. Если сейчас Вучич уйдет, эта политическая сила, несмотря на ее аппарат и многочисленность, будет обезглавлена и превратится в политического карлика. Так произошло, например, с Демократической партией после ухода Бориса Тадича. Сегодня ее возглавляет Зоран Лутовац, и это совсем другая партия. Если Вучич скажет «Я устал, я ухожу», СПП не переживёт без него и пары недель. И она никогда больше не сыграет ту роль в политической жизни Сербии, какую играет сейчас.
Необходимо отдавать себе отчет в том, что попытки убрать Вучича приведут к политическому землетрясению и обрушению всей политической жизни Сербии. Некоторые представители оппозиционных партий этого хотят, руководствуясь изречением Наполеона о том, что «любая революция — это прежде всего 10 тыс. вакансий». Но многие искренне не понимают, что без Вучича страна на какое-то время погрузится в анархию, а затем к власти придут совсем не те люди, которых мы видим во главе оппозиционных колонн.
Также для понимания политической личности Вучича надо учитывать, что он, как и все политики-харизматики (в трактовке Вебера), действует по наитию и импровизирует в возникающих обстоятельствах. Он не очень любит выступать по бумажке, он не пытается убедить слушателей и зрителей в своей правоте, он скорее пытается втянуть электорат (и оппонентов) в свою эмоциональную сферу, заставить их чувствовать то же, что чувствует он. В этом одна из причин парадокса, почему самый пророссийский политик Европы не всегда находит массовой поддержки у пророссийски настроенной части населения. Незаменимый лидер харизматического толка принимает решения, руководствуясь эмоциями, — а это настороженно воспринимается народом.
Не все люди видят гарантии того, что Вучич сохранит свой пророссийский настрой после выборов 3 апреля. Они думают, что, если на сербского лидера будут продолжать давить, — а давление, безусловно, будет только усиливаться, — в какой-то момент эмоции могут зашкалить, и он примет решение не в пользу России. Люди боятся такого развития событий, причем это те же люди, которые выкрикивают кричалки против Вучича. Мысль о том, что, выкрикивая бранные лозунги, они только приближают ситуацию, когда лидеру придётся отвернуться от России, в их головы не приходит. Никакой Йосип Броз Тито и никакой Слободан Милошевич и близко не испытывали такой прессинг, как сегодня — Александр Вучич. Вместо того, чтобы хотя бы промолчать во время этого митинга в поддержку РФ, люди действуют во вред и себе, и России (думая, что действуют во вред Вучичу).
На геостратегическом уровне пророссийский вектор Сербии выражен и существует только благодаря Александру Вучичу, нравится это кому-то или нет. Впервые после многих лет пребывания у власти прозападных либеральных сил — так называемой «желтой коалиции» — свойственное сербам народное традиционное русофильство наконец стало фактором не только локальной политической жизни. Оно преобразовалось в вектор внешней политики Сербии — то есть вышло на геостратегический уровень.
Никакой Бошко Обрадович (глава движения «Двери»), никакой Младжан Джорджевич из движения «Освобождение», которых я давно и хорошо знаю лично, неспособны повлиять на внешнеполитическую позицию Сербии. Не могли, не могут и не смогут. А Вучич это сделал. Собственно, выстроить в противовес Западу некий пророссийский геополитический контур пытался и Слободан Милошевич; возможно, у него что-то и могло бы получиться, но в 90-е российским элитам было попросту не до Балкан. Сейчас, в отличие от времен Милошевича, запрос Вучича на поддержку России на геостратегическом уровне находит отклик и в самой РФ. Безусловно, Вучич с его русофильством не с Марса в Сербию упал, это не случай «русофила» (в недавнем прошлом) Земана в русофобской Чехии. Само появление Вучича на политической сцене произошло благодаря традиционному сербскому русофильству. Не было бы в сербском обществе пророссийских настроений – не было бы и Вучича в его нынешнем виде. При этом на сегодня никто иной не сможет стать проводником сербской русофильской энергии на внешнеполитическом уровне. Никому другому Запад такой возможности просто не предоставит.
Поэтому сербская оппозиция, заявляющая «хотим дружить с Россией, но без Вучича», проявляет эдакое интеллигентное чистоплюйство. Вопрос в принципе таким образом не стоит, нет у сербов возможности выбрать кого-то столь же (или еще более) пророссийского, но более «правильного». Выбор такой: или сохранение пророссийского курса при сохранении Вучича — или крах всей политической системы, анархия и приход к власти новой «желтой коалиции». После чего вы будете продолжать с чистой совестью любить Россию у себя дома, а в вашем парламенте и правительстве будут сидеть люди, бегущие от России как черт от ладана. Русофильство, как геостратегическая программа, для Сербии закончится. Что характерно, я знаю сербов, которые рассуждают именно так: «Пусть к власти в стране придут западники, лишь бы доставшиеся мне от отца и деда русофильские идеалы не компрометировал Вучич, не являющийся ”нравственным человеком”». Мне не кажется, что рассуждающие подобным образом люди на самом деле являются друзьями России, кем бы они сами себя ни считали.
Ну и, разумеется, нельзя сбрасывать со счетов и тот вариант, при котором Александр Вучич вынужден будет пойти на компромисс с Западом, который требует от Сербии присоединиться к антироссийским санкциям. Как и было сказано, такого давления, как Вучич, не испытывал ни один политик в сербской истории. Разве что король Петр Карагеоргиевич, когда ему в июле 1914 года был предъявлен априорно невыполнимый австрийский ультиматум. Пожелаем Александру Вучичу твердости и душевных сил выдержать этот невероятный, невозможный прессинг.
Фото: IVANA MASTILOVIĆ JASNIĆ / RAS SRBIJA