Петар Боянич — профессор Белградского университета, сербский философ, исследующий проблематику насилия. В 2022 году под его редакцией вышел сборник статей, посвящённый «православной этике войны», в составлении которого приняли участие, в том числе, исследователи из России.
В предисловии Боянич озвучивает сакраментальный вопрос: как оставаться человеком в нечеловеческой ситуации? Иными словами: как соотнести военную реальность и необходимость попирать шестую заповедь с жизнью по Богу? Он подчёркивает, что такая постановка вопроса в корне отличается от западного подхода, который опирается на теорию «справедливой войны» и регламентирует поведение солдат, исходя из абстрактно понимаемых «прав человека». Но религиозный аспект в принципе подразумевает совершенно иную картину мира, в центре которой — не человек, а Бог.
Вопрос «православной военной этики» интересен и по другой причине: в современном обществе распространено искажённое мнение о том, что христианство несовместимо с военными действиями, поскольку оно не приемлет насилие и проповедует непротивление злу. Война же по своей сути — это организованное насилие одной армии против другой. Но было бы верхом наивности полагать, что за две тысячи лет своей триумфальной истории христианство не выработало подхода к такой неотъемлемой части человеческой жизни, как насилие — в частности, в рамках военного конфликта. В данной книге христианское поле сужается до православия, исповедуемого в Юго-Восточной Европе, а следовательно, этика и этос войны традиционно регламентируются Священным Писанием и святоотеческим Преданием.
«В рамках православной культуры сформирован опыт отношения к этой сложной моральной проблеме: „Не позволительно убивать; но убивать врагов на войне — законно и похвалы достойно. Так великих почестей сподобляются доблестные в брани, и воздвигаются им столпы, возвещающие превосходные деяния“ (свт. Афанасий Великий, Послание к Аммуну монаху)».
Однако за последнее столетие возникли новые формы насилия, трансформировались и сами войны. Здесь может возникнуть вопрос: насколько целесообразно руководствоваться традиционными нормами, выработанными в эпоху классических войн, когда мы уже вступили в эпоху войн гибридных? Книга даёт ответ: безусловно, регламент совершенствуется на протяжении веков, но ключевые точки остаются неизменными.
Итак, что же представляет собой православная этика ведения войны?
«Важно посему не то, что происходит теперь, а то, с кем теперь Господь: с нами или с врагами нашими (свт. Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический)».
Война осмысляется как Божий Промысел; соответственно, победа и поражение зависят от Божественной воли. В таком свете они воспринимаются не как радость и горе, а как божественные испытания, которые в любом случае требуют сознательности и смирения. Ярчайшей иллюстрацией тому служит т.н. «Косовский завет» — или завет сербского народа с Богом, который лёг в основу сербской национальной идентичности. По легенде, в ночь перед главным сражением с турками на Косовом поле сербский князь Лазарь увидел во сне знамение: либо сербы победят — и получат земное царство, либо проиграют — но стяжают мученические венцы, обретут Царствие Небесное, и народ до скончания веков будет стоять в истинной вере. Князь выбрал второй вариант. Подобный мотив «поражения от Бога» проскальзывает и в сербских народных балладах.
Но богоданная победа тем более налагает определённые обязательства: ведь победитель в своём лице выражает Божественную волю и является представителем истинной веры. Такая идея диктует определённые нормы обращения с противником. Надо сказать, эти нормы так же претерпели существенные изменения за последние века. Если сейчас в целом проповедуется гуманное отношение к врагу и милосердие, то у генералиссимуса Суворова в записках встречаются следующие строки: «Преследуй денно и нощно, пока истреблён не будет… Недорубленный лес вновь вырастает. Коли быть перипатетиком, то лучше не быть солдатом… Победа всё покрывает».
К концу XIX века сложилась концепция «христолюбивого воинства». В России она была отточена за годы Отечественной, Крымской и Русско-турецких войн. Её краеугольный камень — верность православному государю, помазаннику Божьему, что фактически снимает ответственность за совершение убийства — поскольку такова воля государя, продиктованная свыше. Концепция «христолюбивого воинства» также апеллирует к исторической памяти, подразумевая метафизическую взаимосвязь войска земного с войском небесным (позднее этот момент станет лейтмотивом национальных идеологий стран Балканского полуострова). В этом плане для России характерна мессианская идея: «Не Россия ли, если даст Господь, послужит и в будущем к обузданию адского духа безначалия, от коего мятутся теперь царства и народы?» (свт. Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический)
Здесь же закрепляется почитание святых воителей, круг которых со временем расширится. И, поскольку речь идёт о защите истинной православной веры и религиозных святынь, неотъемлемой чертой становится нетерпимость к врагам веры.
Над подобной концепцией задумывались разные мыслители православного мира, в их числе князь-епископ Черногории Петар II Петрович Негош. Однако столь важный опыт противостояния врагам веры отличался от региона к региону. Именно поэтому русские войска, посланные на защиту православных болгар после жестокого подавления турками Апрельского восстания за независимость (1876 г.), столкнулись с непредвиденным хаосом болгаро-турецких взаимоотношений. Этот опыт сильно деформировал идеальное чёрно-белое деление на единоверцев и врагов веры. Однако настоящий кризис концепция христолюбивого войска пережила во время Русско-японской войны: теперь враг вообще находился вне принятой религиозной системы координат. Не последнюю роль в ходе войны сыграла и поликонфессиональность войск Российской империи.
Тем не менее концепция по-прежнему актуальна для всех стран православного мира, но со следующей поправкой: если раньше речь шла по преимуществу об оборонительной войне, то теперь требуется быть активным субъектом военных действий, поскольку в современных военных доктринах особый акцент ставится на превентивные удары.
Особое внимание в книге уделено священникам на поле боя: капелланам и духовным лицам, получившим боевой опыт. Речь идёт о военной этике священства в период обеих мировых войн, а также в новейшее время. В их проповедях и личных размышлениях мы встречаем те же идеи, которые звучат на протяжении веков: упование на Божью милость, жертвенность (смерть воинов на поле боя — это необходимая жертва для последующих побед) — и спокойное выполнение высокого христианского долга, который сглаживает противоречия между долгом пастыря и воина. Наиважнейшим моментом становится отправление религиозных таинств в полевых условиях:
«Невозможно описать словами то особое чувство, которое возникает при совершении Таинства Крещения в полевых условиях… почти физически ощущаешь всю полноту Церкви Небесной и Земной, пришедшей к нему, к солдату…»
Что касается настоящего времени, то объяснение войны и необходимости «осуществлять организованное насилие» строится на традиционном для РПЦ подходе к данной проблеме — благословление на защиту Отечества, акцент на государстве как на субъекте войны и т.д. Вслед за составителями сборника подчеркнём ещё раз, что религия не развязывает руки, а, наоборот, служит сдерживающим фактором. К примеру, чин освящения оружия, который часто вызывает негодование невежд, налагает ряд обязательств: его нельзя применять против мирного населения, против безоружного человека, против пленных.
Материалы книги охватывают разнообразные периоды и страны: от легионеров юстинианской римской империи до партизанской проблематики, от эпохи церковного раскола до времён агрессивного атеизма. Авторы ссылаются на широкий круг источников — от И.А. Ильина до военных экспертов наших дней. Всё это в совокупности позволяет взглянуть на проблему с разных ракурсов и ответить на множество вопросов, которые возникали и будут возникать в обществе касательно феномена войны.
Обложка: podpisnie.ru