В декабре 1924 года большевики едва не превратили Албанию в свой плацдарм для распространения влияния на Балканах. Неожиданным союзником Кремля стал глава Албанской православной церкви и по совместительству премьер-министр страны Фан Ноли. А для свержения «красного епископа» заинтересованные западные державы и их ставленник Ахмет Зогу задействовали русских белогвардейцев.
Уроженец деревушки Ибрик Тепе в Восточной Фракии (ныне — территория Турции) Фан Ноли в юности считал себя греком и носил имя Феофанис Мавроматис. Его предки, будучи православными, сражались в рядах армии султана, а дядя в 1878 году попал в русский плен. На вопрос, зачем он воевал против собратьев по вере, он ответил: «Религия – религией, а профессия – профессией».
Сам Феофанис учился в греческой школе, в юности жил в Афинах, там пристроился суфлером в театральную труппу, с которой отправился на гастроли в Александрию. В Египте он с театром расстался, устроившись в марте 1903 года преподавать греческий.
Интеллигент-самоучка, владевший в разной степени 13-ю иностранными языками, неожиданно ощутил себя албанцем, и, переименовавшись в Фана Ноли, принял деятельное участие в формировании национальной культуры. На албанский он переводил Сервантеса, Шекспира, Омара Хайяма, Генри Лонгфелло, Генрика Ибсена, а также русских классиков — Федора Тютчева, Льва Толстого и «буревестника революции» Максима Горького.
Но заниматься одной литературой (даже в столь широком охвате) ему казалось мелковато. Переехав в США, он присоединился к албанским активистам, провозгласившим в 1907 году автономию Албанской православной церкви, которая, вообще-то, была под юрисдикцией Константинопольского патриархата.
Смысл акции заключался в том, что албанские общины в США переходили под крыло Русской православной церкви (РПЦ), представитель которой — архиепископ Алеутский и Североамериканский Платон (Рождественский), и рукоположил 8 марта 1908 года Фана Ноли в священники. С точки зрения церковного права это вызывало массу вопросов, но в албанском национальном движении он стал ключевой фигурой.
В самой Албании Фан Ноли впервые побывал только в 1913 году, вскоре после провозглашения ею независимости, – весьма, впрочем, относительной.
В Первую мировую войну страна была оккупирована, а после ее окончания борьбу за независимость фактически пришлось начинать заново. Основные претензии на албанской территории предъявляли итальянцы и греки.
На землях, отошедших к Королевству Сербов, Хорватов и Словенцев, ветеран антиосманской борьбы Байрам Цурри создал Комитет национальной обороны Косово. Однако югославская армия восстание подавила, и тот укрылся в Албании, границы которой в 1920 году были признаны Лигой Наций.
В 1922 году Фан Ноли собрал первый Албанский православный собор, провозгласивший автокефалию Албанской церкви. «Красный епископ» воспринимал дела церковные как подвид дел политических, что не мешало ему позиционировать себя в качестве сторонника полного отделения Церкви от государства. Рясе он обычно предпочитал строгий, но элегантный костюм с галстуком. И на проповедях, и с трибуны парламента выступал одинаково пылко.
Но почему же Фан Ноли стал красным?
Не окончив даже духовной семинарии, он был не столько священнослужителем, сколько интеллигентом — с характерным для интеллигенции того времени увлечением социалистическим учением. Интеллигенция же албанская, еще только формировавшаяся в условиях борьбы за национальное государство, отличалась особым радикализмом.
Церковную карьеру Фан Ноли строил в рамках структуры, не признанной (или полупризнанной) другими каноническими церквями. Константинопольский патриархат Албанскую автокефалию не признавал, а РПЦ пребывала в состоянии вызванного революцией брожения. И при этом в Советской России набирала силу т.н. «живая», или «обновленческая» церковь — формально православная, выступавшая с позиций активной поддержки большевистского режима. На нее в своей практической деятельности Фан Ноли и ориентировался.
Играли роль и факторы внешнеполитического порядка. Консервативно-буржуазное крыло албанских националистов, фактическим лидером которых был Ахмет Зогу, ориентировалось на Италию и в обмен на поддержку этой «великой державы» — самой близкой к Албании — готово было поступиться национальным суверенитетом. Италия при такой схеме должна была прикрывать Албанию от территориальных претензий со стороны Греции и Югославии, но косовский вопрос партию Зогу интересовал мало. Радикальная же интеллигенция воспринимала марксистский тезис о «праве наций на самоопределение» именно через призму объединения всех населенных албанцами территорий в рамках «Великой Албании».
На этой почве Байрам Цурри даже установил контакты с Коминтерном. Тот готов был помогать косовским националистам, видя в них борцов против югославского короля Александра Карагеоргиевича, который ориентировался на Антанту. И такой левацкий национализм был не чужд епископу Фану Ноли.
К тому же Ахмет Зогу, возглавивший албанское правительство в декабре 1922 года, строил режим, в котором условный балканский «консерватизм» имел слишком много «родимых пятен» клановости, коррупции и откровенного бандитизма, унаследованных еще от османских времен. У интеллигентов ХХ века, даже радикальных, подобные пережитки вызывали искреннее раздражение и презрение.
То, что Ахмет Зогу был мусульманином, а Фан Ноли – православным, в условиях албанской реальности и с точки зрения самих участников противостояния выглядело вторичным. Однако данный фактор мог иметь значение в ситуациях, когда речь шла о мобилизации сторонников, которые могли выдвигаться в бой и по конфессиональному принципу тоже.
Ситуация стала накаляться после того, как Ахмет Зогу был ранен в результате организованного радикалами покушения, и, выйдя в отставку, покинул страну залечивать раны. Его сторонники, в свою очередь, организовали убийство лидера оппозиции Авни Рустеми.
На похоронах Рустеми Фан Ноли выступил с речью, которая прогремела на всю страну и привела к падению правительства консерваторов. 17 июля 1924 года «красный епископ» стал новым премьером, выдвинув программу реформ из 12 пунктов.
Ключевое место занимала реформа земельная, столь же радикальная, что и воплощенная в ленинском «Декрете о земле».
Позже Фан Ноли говорил: «Настаивая на аграрных реформах, я вызвал гнев земельной аристократии; но, не проводя их, я потерял поддержку крестьян». На эту ключевую ошибку наслаивались ошибки мелкие, связанные с неумением премьера создать команду верных сторонников, готовых, что называется, ломать страну через колено и пинками загонять ее в светлое будущее. Но можно ли было вообще создать команду таких «прогрессистов» в одном из самых глухих уголков Балканского полуострова с минимальным (и, в основном, криминальным) опытом самостоятельного государственного строительства?
В общем, реформы не то чтобы буксовали — они стояли на месте. А «красный епископ» играл на флейте… Будучи человеком деятельным, теперь, столкнувшись с непреодолимыми трудностями, он взял совершенно неуместный тайм-аут.
Зато враги времени не теряли. В «12 пунктах» выступавшие в роли как бы «протекторов» Албании Англия, Франция и Италия увидели признаки большевизма. Фашист Муссолини был настроен радикальней всего, но решил, что «сковырнуть» «красного епископа» он сможет и без открытой интервенции. Тем паче, что под рукой оказался готовый предоставить свои услуги Ахмет Зогу.
На полученные от итальянцев деньги он принялся формировать «армию», которая насчитывала около тысячи бойцов, набранных из албанцев и кондотьеров разных национальностей.
Самую боеспособную часть составлял отряд из русских эмигрантов под командованием полковника Ильи Михайловича Миклашевского. Боевое крещение он получил еще в русско-японскую войну, на которую отправился добровольцем в составе 2-го Дагестанского конного полка. В Первую мировую командовал сначала эскадроном, затем дивизионом знаменитого лейб-гвардии Кавалергардского полка. За неделю до Февральской революции принял командование лейб-гвардии Уланским полком. В армии Врангеля дослужился до командира дивизии.
Вербовку в Русский отряд проводил приятель Зогу из бывших офицеров Дикой (Туземной) дивизии Заурбек Ахушков. Набрать удалось 110 человек, включая многих служивших в царской и белой армиях уроженцев Кавказа. Возможно, здесь отчасти сработал и мусульманский фактор. Но главную роль, конечно, играла политическая мотивация – возможность снова скрестить оружие с красными, да еще и выступив под монархическими знаменами. Дело в том, что формально Албания считалась королевством, а за отсутствием короля главой государства считался регент, являвшийся одновременно и премьер-министром. На этих птичьих правах бывший премьер Ахмет Зогу и представлялся русским эмигрантам как «Его Величество», что их вполне устраивало. В детали они не вдавались.
Поход на Албанию начался 17 декабря 1924 года – на следующий день после того, как в столицу страны, Тирану, прибыл первый посол СССР Аркадий Антонович Краковецкий. В Гражданскую войну он, кстати, был эсером и даже занимал пост военного министра антибольшевистского «Временного правительства автономной Сибири». Красным стал только в ноябре 1919 года.
Но западные правительства деталями его биографии не интересовались. Их взбесил сам факт установления Албанией дипотношений с Советским Союзом, о чем западные дипломаты официально и уведомили «красного епископа».
Впрочем, демарш был излишним, поскольку «армия» Зогу вполне победоносно «освобождала» Албанию.
Считается, что правительственные силы насчитывали около 7,5 тыс. солдат и около 3 тыс. жандармов, однако готовности упорно сражаться они не демонстрировали.
Начавший наступление Русский отряд, располагавший батареей и пулеметной командой, занял городок Пешкопею. Прибывшего в него утром 18-го декабря Ахмета Зогу приветствовали криками «Ура!».
21-го белогвардейцы форсировали реку Черный Дрин. 23-го штурмовали горный перевал Гафа-Муризес, где произошло самое упорное сражение этой кампании. Исход его, кстати, решили не русские белогвардейцы, а местные сторонники Зогу, которые, вскарабкавшись по практически отвесным скалам, атаковали противника во фланг. Тем не менее в финальном наступлении и при дальнейшем преследовании правительственных частей Русский отряд двигался в авангарде и первым вступил в Тирану.
Фан Ноли и еще пять министров бежали в Италию. Партизанскую борьбу пытался продолжать только 62-летний Байрам Цурри, но он продержался только три месяца и, будучи окруженным в пещере, покончил жизнь самоубийством.
Ликвидация последних очагов сопротивления проходила уже без Русского отряда, который постарались спровадить едва ли не сразу после занятия Тираны. «Спасибо» от Зогу его бойцы не дождались. Один из участников похода писал: «Неотложные государственные дела не позволили Его Величеству выйти и лично поблагодарить чинов отряда за их боевую работу, но Его Величество поручил это полковнику Цена-бею Криузну, который и передал милостивые слова Его Величества».
Королем Ахмет Зогу провозгласил себя только 1 сентября 1928 года, а до этого значился «президентом»…
Так в балканском «медвежьем углу» русские белогвардейцы помогли соорудить диктатуру в стиле тех, что уже существовали в Венгрии и Болгарии, а вскоре появятся в Югославии, Греции, Польше, Румынии, Прибалтийских республиках.
С бойцами Русского отряда честно расплатились и даже согласились платить пенсию тем, кто примет албанское гражданство. Число откликнувшихся на это предложение неизвестно, но, судя по всему, оно было ничтожным. Сам Миклашевский во всяком случае предпочел поселиться в Ницце, где в 1961 году и скончался.
В том же году умер и Ахмет Зогу. Родину он покинул весной 1939-го, когда Муссолини надоело возиться со своим бывшим ставленником, и он решил просто оккупировать Албанию.
Изгнанный русскими белогвардейцами «красный епископ» Фан Ноли пытался получить финансовую помощь от СССР, и ему это даже удалось, хотя вернуть власть у него так и не получилось.
Выступив в 1927 году в Москве на конгрессе «Друзей Советского Союза», он закрепил свою репутацию большевика, после чего отправился в хорошо знакомое ему «гнездо капитализма» – в Америку. Здесь он впал в нищету и тяжело заболел, причем его больничные счета великодушно оплатил Ахмет Зогу. Выкарабкавшись, Фан Ноли получил степень доктора философии за диссертацию о Скандербеге. В 55 лет закончил Бостонскую консерваторию, писал церковную музыку, а также подготовил книгу о Бетховене, вызвавшую восторг у самого Бернарда Шоу.
Вторично возглавив епархию Албанской православной церкви в США, Фан Ноли многое сделал для того, чтобы пришедшее в 1944 году к власти коммунистическое правительство Энвера Ходжи было признано Соединенными Штатами.
Умер он в 1965-м, пережив тех, с кем некогда боролся, и даже будучи почитаемым на социалистической Родине в качестве национального героя. Однако от возвращения или даже кратковременных поездок в Албанию он воздержался.
