Так случилось, что в детстве мне довелось провести в Белграде три счастливых года. Я уже был в 5-м классе, когда попал туда. С этого ключевого в моей жизни события началась любовь к Сербии и её замечательным жителям, к сербскому языку и культуре, традициям и укладу жизни. Любовь эта продолжается и поныне.
Не буду вдаваться в подробности, но родителя моего (не дипломата, а простого работягу-водителя) отправили в Югославию работать в Торговое представительство СССР. Я в то время ещё мало что понимал о загранке и о престиже этого процесса. Просто собрались и поехали. На поезде, через Украину и Венгрию.
Как достаточно прилежный ученик московской средней школы, я заранее изучил карты, разные географические атласы, заглянул в школьной библиотеке в энциклопедию. Впрочем, интернета тогда не было, и мои «исследования» на этом закончились. Тем не менее я усвоил основные географические, демографические и отчасти политические сведения о столице Социалистической Федеративной Республики Югославия, которая по сути представляла малый Советский Союз как по государственному устройству, так и по национальному составу. К тому же, отец моего друга детства — человек бывалый, тертый и даже сидевший — в приватной беседе нашептал на ухо мне, 12-летнему пацану, что, мол, Югославия — это «непростая держава». Сталин, дескать, люто невзлюбил Тито за ревизионизм и нежелание следовать общим социалистическим идеалам. Мол, Движение неприсоединения и всё такое. Даже процитировал анекдот о том, что Тито пошёл в социализм, но по дороге свернул в капитализм! Но для меня тогда это был «темный лес» и не более.
И, наконец, долгожданный Белград. Город оказался совсем не похож на Москву, совсем. Я тогда не знал про такие понятия, как традиционная малоэтажная Европа, архитектура ар-нуво, бывшая Австро-Венгрия, частные дома дома, виллы… Да и откуда? Пионер в красном галстуке с ржавым жестяным пистолетом, «расплавить свинец на костре, футбол у дома и 4 программы по телевизору».
Помню, пошли в первый раз прогуляться с мамой по городу. «Руссо туристо, облико морале!» И мама, и я держались как на сафари среди львов. В каждом заграничном учреждении были специальные люди, которые следили за поведением личного состава, проводили инструктажи, поощряли стукачество и слежку за соседями. Нормы соцморали и высокое звание «гражданина СССР» были превыше всего.
Но удержаться от разглядывания бесконечных витрин с товарами и выражения удивления от изобилия продуктов в магазинах было невозможно. Я до сих пор помню запах в супермаркетах и мелких магазинах: ванили, каких-то чудных конфет в стеклянных банках, жвачки, неизвестных снэков в пакетиках; а еще кока-кола, соки в коробках с трусиками, — в общем, ничего похожего на скромный антураж московских продуктовых заведений!
Но Бог с ними, с этими магазинами и изобилием. К этому быстро привыкаешь. Появились джинсы, майки, рубашки, кроссовки Puma, виниловые пластинки, кассеты. Появились и местные друзья и подруги, о которых расскажу позже.
Напротив посольства был хороший спортивный комплекс с залами и огромным бассейном. Именно в этот бассейн я и попал. Я всегда хорошо плавал, научился сам, без чьей-то помощи, в 7 лет. Помню, как отец был удивлён, когда я под Москвой переплыл небольшую речушку метров 15 шириной.
Плаванье увлекло. Тренер, серб Милош, меня заметил и старался направить в нужное русло. Не потому, что я русский, а просто из спортивного интереса. Появились и первые результаты, и личные рекорды. Дома где-то до сих пор хранится школьная грамота за победу в спортивном соревновании.
Белград открылся не сразу. Видимо, нужно было время на адаптацию, привыкание, взросление и вживание в среду. Мне повезло. Родители просто не имели времени на сопровождение меня по городу. Я быстро приспособился и уже к концу первого года смело и уверенно бродил по его улочкам.
Белград — это заросли каштанов, они тут на каждом шагу. На всех центральных и периферийных улицах. Я никогда их не пробовал раньше. В Белграде их жарили повсюду. Небольшая жаровня и кулёк сладковатых горячих орехов тебе обеспечен. Тут же жарили и молодую кукурузу. Тоже лакомство.
По выходным ходили с отцом в кафаны — маленькие ресторанчики и по совместительству клубы. Сербы — большие любители посидеть в таких заведениях, зачастую с чашечкой кофе или небольшой мензуркой (чоканчич) с ракией — местным крепким алкогольным напитком, который гонят на Балканах из разных фруктов и ягод: сливы, абрикоса, айвы. Я, конечно, пил самодельный лимонад, который для мальчишки был самым вкусным на свете.
Позже я узнал, что в сербских реалиях означает слово мерак — это отчасти мировоззренческое понятие, местный колорит и образ жизни. Расслабляться в кафане, даже на последний грош, но посидеть и подумать за чашкой кофе, сока, вина или просто холодной воды. Только пожив в Белграде и поняв местные обычаи и привычки, можно приобщиться к этому стилю. Но, повторюсь, это я понял уже в зрелом возрасте. А тогда, будучи юнцом, я с интересом смотрел на людей, которые сидели и беседовали прямо на улице в небольших, часто крошечных заведениях.
Когда мы выбирались в город с отцом, то с удовольствием заказывали чевапчичи и плескавицу. Стоило это недорого. Жарили их при нас на роштиле — это мангал с решеткой. Кто был в Сербии, знает эти национальные мясные специалитеты. Съесть их можно огромное количество. Сочное рубленое мясо, овощи и местный ни с чем не сравнимый хлеб. Кстати, хлеб в Белграде тоже стал открытием. После стандартных московских батонов пышный, хрустящий и зачастую ещё горячий хлеб из частных пекарен казался чем-то неземным.
Каждый день автобус отвозил нас, мальчишек и девчонок, детей дипломатов и сотрудников советских загранучреждений, в школу. Она тогда ютилась в здании Дома советской культуры на улице с чудным для меня названием Королевы Натальи. Ютилась — это самое подходящее слово, потому что в ней действительно было очень тесно. Сейчас в Новом Белграде есть огромная, удобная школа. Как говорится, со всеми удобствами. В моё время, в середине 70-х годов прошлого столетия, её только начали строить.
Помимо нас в школе ещё учились дети из посольств так называемых социалистических стран. В просторечии — «демократы»: немцы из ГДР, чехи, венгры, поляки, болгары, монголы. Такой вот был малый Интернационал. Но было очень весело, все дружили, и споры либо конфликты возникали чрезвычайно редко. Теперь этот социалистический «рай» представить трудно, всё безвозвратно кануло в водовороте истории и политических трансформаций.
Белград манил и не отпускал. Когда мне разрешали уйти за охраняемую территорию, я старался найти новые маршруты. Хотя город большой и расположен на обоих берегах реки Савы, его историческая и наиболее интересная часть не так уж велика. Миновав пешеходную и невероятно заманчивую улицу Князя Михаила, я попадал на Калемегдан — огромный парк со старой крепостью и памятником Победителю на высоком берегу, где сливаются две великих реки Сербии — Сава и Дунай.
Об этом месте расскажу особо. Там жил мой школьный приятель Олег (в этом районе напротив Калемегдана до сих пор живут российские дипломаты). Олег заразил меня страстью к исследованию тайн крепости и ее окрестностей. Он в буквальном смысле перекопал там все закоулки и газоны. На удивление, итогом его «копаний» стала внушительная коллекция старинных монет и других артефактов, в основном, мелких металлических предметов, связанных с многочисленными войнами в Сербии.
В редкие мгновения, когда удавалось выбраться на Калемегдан, мы ходили с Олегом по многочисленным тропинкам. Приятель мой с усердием настоящего археолога то и дело принимался копать лопаткой в разных местах, часто получая «призы» за свои старания.
Меня же больше манили древние стены и камни, лабиринты крепостных сооружений. Часто я прижимал ухо к шероховатой поверхности стен и представлял, что переношусь на столетия назад. Казалось, что сейчас из-за угла выйдут воины и защитники сербской земли. Фантазия разыгрывалась очень бурно.
Отец и мама давали мне деньги на разные «удовольствия». Не много, но хватало на любимое клубничное мороженое в маленькой лавке на Бульваре ЮНА (Югославской Народной Армии). Хозяин лавки делал мороженое сам, как и лимонад, и сладкий густой напиток боза. Хозяин меня запомнил и подавал мороженое, не спрашивая о выборе. Потом я спускался на площадь Славия. Там было старое здание, на котором чудом сохранилась сделанная краской надпись со времен освобождения Белграда солдатами генерала Толбухина — «Проверено, мин нет». Теперь этого здания нет, снесли. На его месте стоит американский МакДональдс. Вот так!
Когда выдавался случай, тайком ходил в кино. Местные биоскопы разительно отличались от московских дворцов-кинотеатров. Часто это были крохотные зальчики на первых этажах жилых зданий. Пересмотрел кучу вестернов и боевиков, особенно про Джеймса Бонда. В Москве тех лет это было бы нереально. Надо сказать, что фильмы показывали самые разные: всё, что было актуально в Европе и Америке. Родители очень переживали за мой моральный статус, поскольку цензура как в кино, так и в прессе отсутствовала. Все киоски «Штампа» (печать) были увешаны журналами для мужчин с красотками! То же самое показывали и в кино.
И, наконец, про местных друзей. Их было немного, человека три. Помню хорошего и бесшабашного пацана Душко (Душан) и очень симпатичную девочку Любицу. Душко тщетно пытался научить меня кататься на скейтборде и роликах. Ничего, кроме разбитых коленей и содранных локтей, не вышло. Но мы с ним ходили по всяким тайным и очень интересным местам, он много рассказывал про город, про Сербию, про войну, которую пережили его дед, войник и партизан и, конечно, в юном возрасте его родители.
Любица, моя знакомая из бассейна, осталась добрым, романтическим воспоминанием о первой влюбленности. Мы, в основном, молчали и гуляли по паркам, взявшись за руки. Потом, уже вернувшись в Москву, я ещё пару лет с ней переписывался.
О Белграде моего детства я готов говорить ещё долго и много. Тема эта, без преувеличения, стала стержневой в моей жизни. Впрочем, как и большинства моих друзей и знакомых, кто там пожил. Причём ключевым моментом является именно факт пребывания в Югославии времён Иосипа Броз Тито — золотой эпохи расцвета большой и влиятельной балканской державы. И хотя в то время у СФРЮ было достаточно проблем (прежде всего, экономических: уже вовсю набирала обороты трудовая миграция в Западную Европу), всё равно страна была весьма привлекательной и нестандартной (на фоне восточных соседей Югославии).
Конечно, часто вижу во сне, как я, 12-летний советский мальчишка, снова брожу по знакомым улочкам и паркам Белграда, вижу, как цветут каштаны, а из открытых лавочек и магазинчиков доносится сладкий аромат теперь уже очень далекого детства.