Мне всегда казался очень несовершенным принцип, по которому составляют всяческие топ-10, топ-20 и т.д. Понятно, что в подобный перечень нужно включить как можно больше разных фильмов, чтобы охватить как можно больше разных направлений и хронологических периодов. Чтобы в нём не было слишком много фильмов одного режиссёра, в идеале соблюдался принцип один режиссёр — один фильм, иначе выборка не вполне репрезентативна.
Но, во-первых, с сербской кинематографией от этого принципа приходится отказаться сразу же, она как пасьянс, в котором одни и те же имена (режиссёров, сценаристов, актёров) выкладываются в разных комбинациях. И, во-вторых, как быть, если я обращаюсь не к амбициозным киноманам, а к рядовым скучающим обывателям, которым не хочется разного, они посмотрели фильм из топа, он им понравился и они хотят ещё один такой же? Данная подборка призвана удовлетворить и продвинутого киномана, и не столь взыскательного зрителя. Фильмы в топе собраны таким образом, чтобы охватить всё и вся, но к каждому фильму указана его «пара» — фильм, похожий на него или как-то с ним связанный. Таким образом, довольными должны остаться все.
Чего в топе нет. Нет, во-первых, партизанских боевиков со звёздным международным актёрским составом, которыми была столь славна Югославия. Во-вторых, нет фильмов, снятых до распада СФР Югославии не в Сербии, а в других югославских республиках. В частности, нет всего раннего Кустурицы, потому что он босниец и тогда работал в Боснии. В-третьих, нет фильмов последних пяти-семи лет. Слишком мало прошло времени, чтобы объективно судить об их достоинствах и недостатках, об их месте в общекинематографическом контексте. Как говорил один мой знакомый бюрократ, «бумага должна дать сок», в смысле отлежаться. Так что к фильмам 20-х гг. XXI в. мы вернемся ещё лет через десять, если доживём. Мотор, поехали.
1. Кто это там поёт? (Ko to tamo peva?) реж. Слободан Шиян, 1980
Вне всяких сомнений главный фильм для понимания сербского национального характера и сербской кинематографической традиции. 1941 год, группа колоритных чудаков едет из провинции в Белград на разваливающимся автобусе и никак не может доехать (добираются до цели они как раз к началу немецких бомбардировок). Формально это вольный ремейк «Дилижанса» Джона Форда, по сути же пред нами то, что называется «мета-фильм». Каждый герой картины — больше, чем просто персонаж: они, с одной стороны, отсылают к другим знаковым фильмам сербского кино, с другой — являются идеальным отображением тех или иных социальных групп (слоёв, прослоек). Рассуждать о фильме, копаться в скрытых смыслах можно до бесконечности. А можно этого и не делать, а смотреть его просто как развесёлый балканский роуд-муви с цыганами и гусями. В любом случае этот фильм остаётся без пары, потому что другого такого нет. Сценарист картины — Душан Ковачевич, запомните это имя.
2. Подполье (Undergound) реж. Эмир Кустурица, 1995
Хотел соригинальничать, поставить на второе место что-то малоизвестное, но не буду этого делать. Ибо Кустурица есть Кустурица, нравится он вам или нет, отрицать его уникальную авторскую манеру и огромное влияние на мировое кино — бессмысленно. Столь же бесполезно пересказывать сюжет фильма, вы его и так наверняка видели (а если нет, зачем вы вообще читаете этот текст?). Фильм существует в разных монтажных версиях, помимо прочего, в виде пятичасового телесериала. Если киноверсию вы уже смотрели, можете поискать телевизионную. Где — не скажу, сами должны знать. Сценарист фильма — опять-таки белградский драматург Душан Ковачевич.
2-бис. Красивые деревни красиво горят (Lepa sela lepo gore) реж. Срджан Драгоевич, 1996
Фильм Кустурицы о двух войнах, фильм Драгоевича — об одной, последней. В обоих фильмах метафорой до поры скрытых разрушительных сил является подземелье, куда люди со своими страхами и комплексами загнаны насильно (в фильме Драгоевича это недостроенный железнодорожный тоннель). Но если у Кустурицы повествование плавно и линейно, то здесь сюжет мечется, как раненый заяц: из окопов 1993 года в 80-е, потом в военный госпиталь 1994 года, потом в 70-е и обратно. В какой-то момент это несколько утомляет. Кладбищенский юмор и эстетизированное, стилизованное насилие тоже многих могут отпугнуть. Но если вам мало Кустурицы — добро пожаловать.
3. Тито и я (Tito i ja) реж. Горан Маркович, 1992
Начало 50-х гг., мальчик Зоран из артистической, втихую диссидентствующей семьи (что называется, «из бывших») помешан на вожде югославского народа Иосипе Брозе Тито. Он пишет верноподданническое до идиотизма сочинение «За что я люблю товарища Тито», в награду за которое отправляется в пешую экскурсию по местам детства и юности великого вождя. В походе пухлый неспортивный Зоран натирает себе мозоли везде, где только можно, ссорится с номенклатурными детишками, случайно подводит под статью командира отряда товарища Райко, предсказуемо разочаровывается в Тито. Фильм смешной, напрочь лишённый дидактики и морализаторства, очень нежный и лиричный. Прощаться со страной и эпохой можно было как Кустурица, громко и яростно, но можно и вот так, без шума и пыли. Характерно, что игравший Зорана Димитрие Войнов вырос, и стал одним из самых востребованных сербских сценаристов.
3-бис. Танго аргентино (Tango argentino) реж. Горан Пасаклевич, 1992
Тот же год выхода, тот же вездесущий Мики Манойлович в роли отца, очень похожая тема — мальчик, вынужденный в момент слома эпох быть взрослее, чем его раздолбайские родители. Только у Марковича фильм был про переход от авторитаризма к оттепели, а у Паскалевича — про экономическую депрессию, непосредственно предшествовавшую распаду Югославии. В обоих фильмах неиспорченная детская натура побеждает меркантильные соображения. Здесь девятилетний «тимуровец капитализма», бросив всё, уезжает на море с собакой и соседским дедушкой. Добрый грустный фильм.
4. Причину смерти не указывать (Uzrok smrti ne pominjati) реж. Йован Живанович, 1968
В фильме рассказывается об оккупированной немцами деревне на юге Сербии, где из взрослого мужского населения остался один красильщик Михайло. Нацисты злобствуют, люди умирают, Михайло перекрашивает все имеющиеся у него в лавке ткани в чёрный цвет, но траурного крепа всё равно не хватает. По улицам мирно бродят недозахороненные мертвецы, с фресок в церкви сами собой исчезают лики святых. Фильм проникнут христианскими визуальными образами, чему немало поспособствовал выступивший художником-постановщиком Милич од Мачве, выдающийся живописец, работавший в эстетике своего рода византийского сюрреализма. Оператором на картине был не менее выдающийся поляк Ежи Вуйчик («Пепел и алмаз», «Мать Иоанна от ангелов»). Набожного Михайло играет албанец Беким Фехмиу, главного фашиста — Олег Видов. Ни на что не похожий, местами пугающий, местами болезненно-странный, завораживающе красивый, обязательный к просмотру фильм.
4-бис. Время чудес (Vreme čuda) реж. Горан Паскалевич, 1989
На скамейке запасных опять Паскалевич. Его фильм очень похож на шедевр Живановича, но попроще, подоступней. События происходят в 1945 г., фашистов уже прогнали, и в сербской деревне за обладание церковью схлестнулись местные жители и коммунисты, которые хотят из неё сделать школу. Фрески каждый день закрашивают, но на следующий день они проступают сквозь краску. Главный коммунист (неизбежный Мики Манойлович) запутался и не знает, во что верить.
5. Марафонцы бегут круг почёта (Maratonci trče počasni krug) реж. Слободан Шиян, 1982
Опять фильм Шияна по сценарию Ковачевича, опять эксцентрическая комедия, на этот раз про семейное похоронное бюро «Долгая кончина». Конторой владеют пять поколений семьи Топалович, причём женщин в семье вообще нет. Прапрадед, прадед, дед, отец и сын бесконечно выясняют отношения друг с другом и с конкурирующем семейством Крстичей — мерзавцами, которые не гнушаются использовать б/у гробы. Топаловичи делают ставку на новомодную печь для кремации, в процессе настройки которой, естественно, случайно сжигают кого-то не того. Фильм заканчивается эпической перестрелкой Крстичей и Топаловичей в лучших традициях гангстерского кино. В общем, все умерли. Картина, как всегда у Ковачевича, может восприниматься как весёлое дуракаваляние, а может — как тонкая политическая аллегория, в данном случае борьбы партийцев за власть после смерти Тито. Все типажи подлинно народные, половина реплик стала крылатыми выражениями.
5-бис. Мёртвый и холодный (Mrtav ‘ladan) реж. Милорад Милинкович, 2002
Ни на что не претендующая весёлая история про приключения трупа дедушки, который два придурковатых внука везут на поезде под видом живого (на гроб денег не хватило). Цыгане, гуси, бандиты, моря разливанные ракии — всё как мы любим.
6. Цыганка (Ciganka) реж. Воислав Нанович, 1953
Единственный фильм в топе, представляющий 50-е, мы выбирали долго. В итоге выбор пал на вольную экранизацию драмы Боры Станковича «Коштана» (1902) про красавицу-цыганку, разрушившую жизнь традиционно-патриархальной сербской семьи (отец в порыве ревности убивает сына, а потом и себя). Во-первых, с этого фильма начинается роман сербского кино с «цыганщиной». Во-вторых, танец Коштаны, закончившийся эпическим филицидом, должен увидеть каждый культурный человек. Это самая сексуально заряженная сцена в сербском кино за всё время его существования. Подумать только, несколько кинематографических эпох сменилось, в большом кино стали допустимы вещи, ещё недавно классифицировавшийся как порнография, а танец Коштаны из «Цыганки» так никто и не превзошёл (фильм «Уна», о котором ниже, был к этому близок, но всё-таки не дотянул).
6-бис. Банович Страхиня / Закон любви (Banovic Strahinja) реж. Ватрослав Мимица, 1981
Экранизация сербской народной песни, осуществлённая хорватским режиссёром-экспериментатором Ватрославом Мимицей. Редкий пример сюжета, в котором сербу удаётся обуздать своё сербство — титульный персонаж прощает невольно изменившую жену (взятую в плен турецким пашой), которую по закону должен был бы ослепить. В финале Страхиня цитирует знаменитое определение «чойства и юнаштва» (доблести и героизма): героизм состоит в том, чтобы защищать себя от других, а доблесть — в том, чтобы защищать других от себя. В роли мудрого Страхини — Франко Неро, в роли злодейского, но обаятельного паши — Драган Николич.
7. Скупщики перьев (Skupljači perja) реж. Александр Саша Петрович, 1967
Ещё один хорошо известный любителям кино фильм, без которого мы не могли обойтись. Хотя бы потому, что это квинтэссенция жанра «гуси и цыгане». Два приза Каннского фестиваля, номинации на Оскар и Золотой глобус. Первый большой международный прорыв югославского кино. Переходный момент от поэтического реализма начала 60-х гг., пионером которого был сам же Петрович, к так называемому «чёрному фильму» — чернухе, проще говоря. Чёрная грязь, белые перья, красная кровь.
7-бис. Бурдуш (Burduš) реж. Миодраг-Мича Попович, 1970
Главный цыганский блокбастер эпохи «до Кустурицы». Маленький цыган с большим контрабасом, крепко битый жизнью, но не сломленный, ищет счастья в сербской провинции. Вспоминает семью, которую умучили фашисты, жизнь в партизанском отряде, куда он ушёл, чтобы мстить. Встречает старых друзей, ссорится с ними, потом мирится. Чуть было не становится телезвездой, но в итоге возвращается к бродяжничеству. Очень похоже на нашего «Будулая», но решённого в типичном для Балкан трагифарсовом ключе. Собственно, «Бурдуш» — это прозвище и главного героя картины, и играющего его актёра, любимца публики, аутентичного цыганского шоумена.
8. Когда я буду мёртвым и белым (Kad budem mrtav i beo) реж. Живоин Павлович, 1967
Очередная картина, не нуждающаяся в долгом представлении. Здесь перед нами «чёрный фильм» уже во всей красе. Жизнь главного героя (Драган Николич), юноши без образования и определённых занятий, не брезгующего мелкими кражами, совершенно бессмысленна и беспросветна. Однажды удача ему вроде бы улыбнулась, но свою синюю птицу в лице ярмарочной певички Душки он, естественно, упустил. Кончается всё тем, что паренька, называющего себя «Джимми Барка», убивает в деревенском сортире ревнивый муж случайно соблазнённой им дамочки. Режиссёр Живоин Павлович специализировался на подобного рода историях, не будет преувеличением сказать, что он отец сербской чернухи как жанра. А ещё он писатель и теоретик кино, причём главное его теоретическое сочинение называется «Дьявольский фильм». Автор сценария Гордан Михич. Это имя тоже нелишне запомнить.
8-бис. Вороны (Vrane) реж. Гордан Михич и Любиша Козомара, 1969
Михич и его постоянный соавтор Козомара остались недовольны тем, как Живоин Павлович обошёлся с их сценарием и спустя два года решили сесть в режиссёрское кресло сами. История про таких же, как Джимми Барка, мизераблей — бывший боксер, неудачливые танцовщицы, аферисты, спекулянты. Конец их также печален. Но в фильме гораздо больше юмора, сентиментальности, теплоты и человеческого участия — качеств, которые сумрачный балканский гений Павлович считал в кино совершенно излишними. Выгодно отличает фильм и прекрасная операторская работа уже упоминавшегося блудного поляка Ежи Вуйчика.
9. Странная девушка (Čudna devojka) реж. Йован Живанович, 1962
Очень нетипичный для сербского кино фильм о молодой, образованной городской девушке, которая не строит коммунизм и не борется с фашистами, а живёт нормальной обычной жизнью. Ну или жизнью, которая ей кажется нормальной. Восемнадцатилетнюю Миню соблазняет преподаватель рисования, после чего она пускается во все тяжкие, встречается одновременно с симпатичным студентом и с маститым журналистом-международником. И вообще по-всякому чудит. Доморощенные феминистки, кажется, называют это empowerment. В главной роли самая красивая актриса Югославии, словенка с режущим слух именем Шпела Рожин (для западной публики — Шейла Росси). Фоном проходит вся белградская богема 60-х, включая русского художника-эмигранта Леонида Шейку, известного своими коллажами из бытовых отходов, а также живописца и геополитика Драгоша Калайича. Всё в фильме хорошо, но конец немного предсказуем.
9-бис. Уна (Una) реж. Милорад Миша Радивоевич, 1984
Интеллектуальная эротическая драма — редкая птица в сербской кинематографии. В центре сюжета «странная девушка» образца 80-х и её любовник, университетский профессор, стареющий резонёр. Слишком откровенных (по нынешним понятиям) постельных сцен в фильме нет, но сексуальное напряжение между героями такое, что того и гляди плёнка расплавится. В главных ролях Раде Шербеджия на пике своей мужской харизмы и бывшая пай-девочка, звезда фильмов для подростков Соня Савич. Фильм снят по одноимённому роману сербского классика Момо Капора.
10. Раны (Rane) реж. Срджан Драгоевич, 1998
Драгоевич закрепляет свой статус рапсода* стилизованного ультранасилия; подвинься, Стэнли Кубрик! Главные герои — два восемнадцатилетних отморозка, которые сначала стреляют, потом думают. Или не думают. Любимый всеми отморозками тезис «не мы такие, жизнь такая» здесь выглядит существенно убедительнее, чем в российских картинах аналогичного жанра. Распад Югославии, войны, экономические санкции, милошевичевская пропаганда, разгул мафии и музыка турбо-фолк — кем ещё могли вырасти главные герои, Пинки и Шваба, как не убийцами-психопатами? С насквозь эстетской визуальной частью фильма контрастирует ненаигранная дурь исполнителей главных ролей — ребят, которых Драгоевич буквально подобрал на улице. Один из них погиб спустя два года при повторяющих сюжет ленты обстоятельствах. Другой вроде бы жив, даже снимается.
*Рапсод — в Древней Греции эпический поэт с дубиной в руках.
10-бис. До кости (Do koske) реж. Слободан Скерлич, 1997
Похоже на Драгоевича (снято раньше), меньше визуальных красивостей, больше психологизма, примерно столько же чёрного юмора. Два мелких и по возрасту и по статусу уголовника похищают своего босса. Долго и неумело его пытают, не столько чтобы он сказал, где деньги, сколько чтобы отыграться за неправду и унижения. Но босс (Лаза Ристовски) на то и босс, что даже эту ситуацию умудряется разрулить в свою пользу. В ролях криминальных Лёлика и Болека Никола Джуричко и Небойша Глоговац, тогда почти что дебютанты, сегодня — классики.
11. Нарушители (Izgrednici) реж. Деян Зечевич, 2017
Автор этих строк уверен, что перед нами лучший сербский фильм последних 25 лет. Поразительно, что снял его Деян Зечевич, начинавший с пародийно-трешевых ужасов в духе американской студии «Трома». Университетский профессор, в гениальном исполнении Светозара Цветковича, подталкивает студентов к асоциальному поведению, чтобы проверить на них свою «теорию хаоса». Место действия — бруталистские и по архитектуре, и по нравам обитателей спальные районы Нового Белграда, которые давно (со времён Влатко Гилича, о котором ниже) никто не показывал столь мрачно-зловеще. Сохранившиеся с 60-х пустыри, подворотни и гаражи буквально работают порталом в какой-то техногенный ад, куда герои и проваливаются, постепенно оскотиниваясь и теряя рассудок.
11-бис. Хребет (Kičma) реж. Влатко Гилич, 1975
Magnum opus сербского киноавангардиста, начинавшего как художник на советско-югославском фильме «Проверенно, мин нет» про охоту за фашистами в белградской канализации. В только что отстроенных кварталах Нового Белграда происходит серия ничем не мотивированных самоубийств. Профессор биологии связывает их с появляющимся по ночам странным запахом, а запах — с новым крематорием. Это не фильм ужасов в традиционном понимании, но фильм экзистенциального ужаса. Практически забытый, несмотря на Драгана Николича в главной роли, не отреставрированный, никогда не издававшийся на легальных носителях.
12. Обманчивое лето 1968 (Varlivo leto ’68) реж. Горан Паскалевич, 1984
Третий фильм Паскалевича в этом списке и единственный попавший в группу «А». Ностальгическая история любовных страданий юноши из живописного городка в северной Сербии. Терзаемого пубертатом протагониста окружает созвездие самых желанных женщин югославского кино той эпохи, предводительствуемое Недой Арнерич. В главной роли человек-загадка Славко Штимац, актёр, которому с 1977 по 1997 гг. было шестнадцать лет, а потом как-то сразу исполнилось пятьдесят. Примечателен фильм исторической фактурой. Пока Штимац сохнет по парикмахерше, учительнице и секретарше (одновременно), в Белграде происходят студенческие демонстрации против «красной буржуазии». Демонстрации — дело обычное, они в тот год были чуть ли не везде. Необычна реакция на них Иосипа Броза, который внезапно заявил, что студенты во всём правы и он их полностью поддерживает. То, как показана реакция жителей городка на этот финт маршала Тито, — просто бесценно, фильм стоит смотреть хотя бы ради этих нескольких минут.
12-бис. Облако бабочек (Leptirov oblak) реж. Здравко Рандич, 1977
Главный сербский фильм о взрослении, влечении, умопомрачении и всяческих сопутствующих первой любви ляпсусах. Сценарист Гордан Михич, убедительно доказывающий, что сочинять он может не только чернуху, а даже совсем наоборот. В ролях выдающийся комедийный актёр Зоран «Цвия» Цвиянович и шестнадцатилетняя, хрупкая будто первоцвет Соня Савич (спустя семь лет она будет пламенеть как алый мак в фильме «Уна»). На саундтреке группа Горана Бреговича «Биело дугме», по которой герои фанатеют.
13. Сборный центр (Sabirni centar) реж. Горан Маркович, 1989
Маркович известен прежде всего как постановщик морализаторских производственных драм, но на этот раз он, опираясь на сценарий Душана Ковачевича (не забыли это имя?), создаёт идеальный фильм в жанре комического магического реализма. Во время раскопок античной виллы старенький археолог случайно находит дверь в загробный мир, иносказательно называемый «сборным центром». Мир этот довольно странен — не рай, и не ад, и не чистилище, а что-то маловразумительное. Пребывают там Прометей, Иисус Христос, Жанна д’Арк и Сталин, например. А также куча вечно ссорящихся сербов. Пожилой профессор вынужден стать посредником между нашим миром и загробным, для этого ему приходится несколько раз умереть и воскреснуть. В конце концов недовольные его посредничеством мертвецы решают ненадолго вернуться к живым, чтобы навести порядок — у одного вдова пошла в разнос, у другого дом разваливается, у третьего из гроба цыгане украли гармонику, с которой он был похоронен. Снять такое могли только сербы.
13-бис. Чарльстон для Огненки/ Слёзы на продажу (Čarlston za Ognjenku) реж. Урош Стоянович, 2008
Вы этого, возможно, не знали, но в Первую мировую войну Сербия потеряла около 2/3 мужского населения. Сербские деревни буквально обезмужели. Среди трагически недолюбленных женщин, в отсутствие организующего мужского начала, начинает возрождаться корневая стихийная магия, разного рода заговоры, зелья и прочая ворожба. Главные героини — молоденькие потомственные ведуньи, в жизнь которых активно вмешивается из тонкого мира их покойная ведьма-бабушка (Оливера Катарина, экзотическая красавица из «Скупщиков перьев»). Но девочкам неинтересно про деревенскую магию, они хотят в город, чтобы купить красивую одежду, найти себе мужчин и научиться танцевать чарльстон…
14. Неприятель (Neprijatelj) реж. Деян Зечевич, 2011
Боснийская война формально окончена, вроде бы наступил мир, в связи с чем рота сапёров послана разминировать заброшенный цементный завод. В наглухо замурованном подвале обнаруживается деревенского вида хромоногий мужичок, откликающийся на имя Дабо. Он затрудняется ответить, сколько времени провёл под землёй и чем питался. Похоже, что он вообще не ест и не пьёт, зато курит как паровоз. Несмотря на простонародную внешность, Дабо очень велеречив, поначалу над ним посмеиваются, потом начинают прислушиваться. Никого не настораживает тот факт, что в Боснии «Хромым Дабо» называют дьявола… Деян Зечевич, как уже было отмечено, прославился туалетным ужастиком «Синдром ТТ», тень этого фильма над ним до сих пор довлеет и многим мешает воспринимать Зечевича всерьёз. Меж тем, перед нами лучший фильм о войнах на территории бывшей Югославии со времён «Красивых деревень» Драгоевича. И в принципе лучший фильм на тему «дьявол среди сербов».
14-бис. Who the fuck is Милош Бранкович? реж. Небойша Радосавлевич, 2008
Молодой режиссёр по имени Милош Бранкович, безденежный идеалист, пытается снять фильм о своём деде, таком же прекраснодушном неудачнике, только на поприще архитектуры. Как это часто бывает, он должен всем кругом, а денег всё равно нет. Кроме того, Милоша достают его соседки, «правозащитницы» и ЛГБТ-активистки, троллят его и оскверняют мемориальную доску в память деда (того тоже звали Милош Бранкович). А ещё он время от времени получает звездюлей от местных гопников. В какой-то момент у несчастного Милоша от жизни такой напрочь съезжает крыша. Если в «Неприятеле» дьявол персонифицирован, то здесь он неявен, но вездесущ, он подмигивает главному герою из каждого темного угла, как сологубовский Недотыкомка. Фильм выдержан в монохромной гамме, на манер «Города греха» Родригеса, и многим обязан американским андерграудным комиксам. Инспектор полиции в исполнении легендарного Петара Божовича стилизован под персонажа Орсона Уэллса в «Печати зла».
15. Молодой и сильный, как роза (Mlad i zrav ko ruža) реж. Йован Йованович, 1971
Это фильм, которого не должно было быть, не могло быть, но он есть. Самая антисоветская картина, когда-либо снятая в какой-либо из стран Народной Демократии. При этом, говоря «антисоветчина», мы обычно имеем в виду что-то депрессивное и унылое. Этот же фильм жовиален до идиотизма. Буквально на первой минуте фильма мы видим Драгана Николича (он же «Джимми Барка») грязно матерящегося, причём на фоне портрета Тито. На третьей минуте фильма он выдаёт сто пятьдесят по встречной, на пятой минуте даёт пяткой в нос милиционеру в лучших традициях кунг-фу боевиков. Дальше — погони, стрельба, алкоголь, наркотики, голые женщины во всех возможных комбинациях, и grand finale — захват гостиницы «Югославия» группой молодых белградских делинквентов, переходящий в многодневный вооружённый дебош. Выкурить Джимми Барку и его друзей из главного отеля страны удаётся только при помощи танков и вертолётов. У нас этот безумный треш завернули бы на стадии сценарной заявки, а режиссёра сразу сдали бы куда следует. Да и не только у нас, а и в более либеральных Чехии и Польше. В социалистической же Югославии, вы не поверите, сам фильм запретили, но никому из членов съёмочной группы ничего не было, все создатели остались не только на свободе, но и в профессии. Кино, конечно, не для людей с обостренно хорошим вкусом, но как документ эпохи — бесценно.
15-бис. Национальный класс (Nacionalna klasa) реж. Горан Маркович, 1977
Маркович, скорее крепкий профессионал, чем визионер, пытается конвертировать насквозь субверсивный фильм Йоцы Йовановича во что-то более приемлемое для цензуры. И ему это, в общем, удаётся. Драган Николич столь же сокрушительно харизматичен, его костюмы такие же стильные и модные, он так же любит быструю езду. При этом никакой антисоветчины, обнажёнки, стрельбы и терроризма, в центре истории — любительские автогонки. Фильм любим многими поколениями сербских кинозрителей. Возможно, есть смысл посмотреть сначала его, а потом уже анархо-треш Йовановича.
16. Многообещающий парень (Dečko koji obečava) реж. Милорад Миша Радивоевич, 1981
Проще всего сказать, что это сербский аналог советского перестроечного хита «Асса». Парень из хорошей семьи (многоликий Александр Берчек) готовится вступить в законный брак. Учиться он не учится, работать не работает, целыми днями слушает Высоцкого, но за будущее свое спокоен — папа с мамой пропасть не дадут. Губит его сексуально раскрепощённая туристка из Швейцарии, после общения с которой всякий интерес к невесте он теряет. А затем и вовсе уходит в отрыв — сбривает хемингуэевскую бороду, красит волосы, начинает тусоваться с панками и даже петь в группе. Но социалистические «красные буржуи» и их мажорские детки не готовы смириться с потерей столь многообещающего парня. Сравнение с «Ассой» работает ещё и в том смысле, что режиссёр случайно попал в нерв эпохи и невольно предвосхитил многие события ближайшего будущего. В частности, главного героя картины зовут Слободан Милошевич. Он даже поёт о себе песню: «Меня зовут Слободан, это от слова свобода, но я не свободен». Sapienti sat.
16-бис. Как погиб рок-н-ролл (Kako je propao Rok-n-Roll) реж. Горан Гайич, Зоран Пезо, Владимир Славица, 1989
Для тех, кому понравилась музыка в предыдущем фильме. Три новеллы, снятые тремя молодыми режиссёрами, каждая из историй вдохновлена творчеством той или иной группы «белградской новой волны». Легкомысленная комедия, сделанная с большой визуальной изобретательностью. Три истории связывает сюжет о супер-герое по имени Зелёный зуб, которого играет памятный нам по «Многообещающему парню» солист коллективов «Акробат Шарло» и «Дисциплина позвоночника» Душан Койич — Койя.
17. Преднамеренное убийство (Ubistvo s predumišljajem) реж. Горчин Стоянович, 1995
История обречённой любви, разворачивающаяся в двух временных плоскостях: в Белграде начала 90-х богемная девушка (Бранка Катич) влюбляется в контуженого парня, впервые попавшего в этот город проездом из госпиталя обратно на войну (Небойша Глоговац); в 40-е гг. бабушка главной героини (Анна Софренович) не может найти причину не изменить мужу-инженеру с новым хозяином жизни, чекистом. Война как таковая в фильме не показана, но её испепеляющее дыхание ощущается и героями, и зрителем буквально всеми порами кожи, сильнее, пожалуй, чем в «Красивых деревнях» Драгоевича. Несчастный раненый Глоговац смотрит на тыловой Белград глазами живого трупа, которому дали отсрочку на пару дней. Страшный фильм, на самом деле, только на ретросценах можно немножко передохнуть. Что характерно, режиссёр Стоянович снял ещё один, значительно более слабый фильм «Шершень», а потом канул в Лету телесериалов.
17-бис. Дежа-вю (Već viđjeno) реж. Горан Маркович, 1987
Психопатический слэшер от автора производственных драм Горана Марковича, тоже в двух временных пластах, один из которых — Белград первых лет социализма, 1945-46 гг. Ретрокомпонент работает лучше, чем в фильме Стояновича, а вот современность какая-то недовинченная, застревающая между жанров, но Аница Добра в роли современной Красной Шапочки фильм спасает.
18. Парад (Parada) реж. Срджан Драгоевич, 2011
Любимый фильм телерадиоведущего Игоря Виттеля. Только этим мы и можем оправдать очередной фильм Драгоевича в нашем топе… Как и с фильмами Шияна и Кустурицы, не вполне понятно, зачем его сюжет пересказывать — все эту картину и так видели, а кто не видел, очевидно, не любит сербское кино. Если коротко, это фильм в защиту Белградского гей-парада, снятый с позиции крутого мужика, альфача и гомофоба, который переживает слом всех своих стереотипов (но не сексуальной ориентации, от этого Боже сохрани). Очень хорош Никола Койо в главной роли, не менее прекрасна Христина Попович в роли его сентиментально-стервозной невесты. Отметим также, что Драгоевичу на просторах родной Сербии очевидно тесно, его тянет на истории югославского масштаба. В этом фильме Драгоевичу «отъюгославить» локально белградский сюжет удалось, но чем дальше, тем хуже у него выход в общеюгославское смысловое поле будет получаться.
18-бис. Красивый парад (Lepa parada) реж. Бранко Милошевич и Светозар Удовички, 1970
Перед нами, пожалуй, самый трешевый фильм, снятый в Сербии при социализме. Естественно, я не мог его обойти при составлении нашего топа, и также естественно, что его обожает и обильно цитирует Срджан Драгоевич, любитель искать алмазы в навозе. В маленьком воеводинском городке готовятся к проведению первомайского парада, но планы властей рушит бездомная собачка, занимающаяся фекальным терроризмом, проще говоря, оставляющая свой «тёплый привет» в самых неподходящих местах. Собачку ловят всем городом, но никак не могут изловить. И это лишь одна из сюжетных линий эталонно похабного и гениально вульгарного фильма.
19. Масс-медиалогия на Балканах (Masmediologija na Balkanu) реж. Вук Бабич, 1989
Маловато в этом топе экранизаций сербской классики, поэтому вот вам целых две адаптации Бранислава Нушича от режиссёра, который лучше всех чувствовал и понимал мизантропическую сатиру желчного сербского грека. В этом фильме Вук Бабич переносит в наши дни действие пьесы Нушича «Др.», причём главный герой, вернувшийся из-за границы лоботряс, там обучался (обучался ли?) не философии, как в оригинале, а пиару и медиа-технологиям. Весь фильм так или иначе вертится вокруг манипулирования общественным мнением, во времена Бранислава-Алкивиада это делалось через слухи и сплетни, в наши дни — через телевидение. Историю разыгрывает фантастический актёрский ансамбль во главе с будущим министром культуры Браниславом Лечичем и сербской звездой итальянских вестернов Драгомиром Бояничем-Гидрой. (Заметим в скобках, что в советской телеэкранизации ленивого, но хитрого сына и шебутного, но наивного отца играли соответственно Владимир Этуш и Иван Дыховичный). Главный диалог-мем из фильма:
— Быть сербом — тяжело, но почётно!
— Почётно, да… но как же бывает тяжело…
У фильма есть продолжение — «Балканская перестройка», которое никто никогда не видел.
19-бис. До войны/ Опечаленная родня (Pre rata) реж. Вук Бабич, 1966
Бабич делает смелый ход, объединяя две пьесы Нушича — «Покойника» и «Опечаленную родню». Как следствие, история получает дополнительную глубину и макабричность, а шутки и гэги идут сплошным потоком, как в хорошей голливудской комедии или, скажем, у Гайдая. Фильм попал в наш прокат и был хвалим советской критикой как пример грамотной работы с наследием классиков.
20. Книга рекордов Шутки (Kniga rekorda Šutke) реж. Александр Манич, 2005
Хотелось бы закончить наш рейтинг на весёлой ноте. Вот она, пожалуйста: даже название цыганской деревни, где встречают нас события, звучит смешно! Вообще перед нами, пожалуй, самый смешной фильм, снятый в Сербии за последние тридцать лет. Это особо примечательно с учётом того, что картина документальная. Многолетний ассистент Эмира Кустурицы Александр Манич в сопровождении чешской съёмочной группы приезжает в македонскую цыганскую деревню Шутка, чтобы честно и правдиво рассказать о её жизни. Буквально на десятой минуте мы понимаем, что пресловутый Кустурица — не сюрреалист, а сугубый реалист, более того, в своих фильмах он, пожалуй, несколько снижает градус реального безумия и абсурда балканско-цыганской жизни. Свадьбы, похороны, криминальные авторитеты, чёрные маги, коллекционеры турецких ковров, местный диджей, местный гей, конкурс двойников Элвиса, состязания почтовых голубей. Это только то, что сразу вспомнилось. Я бы дал этому фильму и более высокое место в рейтинге, если бы события происходили в Сербии, а не в Македонии. Однако, поскольку режиссёр — серб и говорят все по-сербски, будем всё-таки считать картину сербской. Без пары она остаётся по той же причине, что и первый номер нашего хит-парада — второго такого фильма просто нет.
Обложка: freepik.com