Все знают, что Болгария – страна курортов. А это значит, что там весь год тепло и солнечно. С этой святой уверенностью я и вышла из здания аэропорта в Софии.
С пасмурного мартовского неба сыпался снег с дождем. Под ногами тоже были вода и снег. Вдалеке, за туманом, виднелся силуэт большой горы, с нее дул пронизывающий ветер. Болгарская столица преподнесла мне первый урок: погода здесь точно такая же, как и в Москве. Разве что весна и осень длиннее наших, но это я поняла позже.
Сегодня от аэропорта до города можно добраться на метро, и это вызывает у меня зависть. В Москве такого благолепия пока нет. Но в тот, первый мой приезд десять лет назад метро еще не построили, и я ехала на городском автобусе. За окном мелькали спальные районы. Серые обшарпанные панельки — «хрущевки» и «брежневки». Или, точнее, «живковки». Снег с дождем не прекращались. Стоило лететь три часа самолетом, чтобы попасть в точную копию моего родного района!
Сходство усиливали жители. Они были очень похожи на москвичей. Не внешностью. Внешне темноволосые и темноглазые болгары довольно сильно от нас отличаются. Похожими были одежда и выражения лиц. Очень распространенным типажом в Софии был советский интеллигент образца 80-х – начала 90-х. Вдобавок почти все жители неплохо знали русский и с удовольствием мне помогали. Добраться до гостиницы не составило труда.
Персонал в гостинице тоже говорил по-русски. Наши языки похожи. В одном учебнике прочитала, что болгарская лексика совпадает с русской на восемьдесят процентов. А вот грамматика отличается. В болгарском языке нет падежей, зато имеется девять времен. Я изобрела нехитрый трюк: вставлять русские слова в болгарские грамматические конструкции. Метод всегда работает. Ну или почти всегда.
«Закуска в семь утра», — сообщила женщина за стойкой регистрации. Странно. Для водки семь утра слишком рано. А что тогда закусывать? Так я получила еще один урок: значения одних и тех же слов в болгарском и русском могут отличаться. Оказалось, что закуска означает «завтрак». Потом я узнала, что булка значит «невеста», а право — это «прямо». Последнее слово доставляет русскому человеку много проблем не только в Болгарии, но и по всем Балканам. Ну никак мы не можем привыкнуть, что наше «право» значит совсем не то!
Расположившись в номере, сразу заварила чай. Пакетики чая «Принцесса Нури» я предусмотрительно захватила из Москвы. «Это что?! Самый дешевый в мире чай?!» — сердито спросил муж, отхлебнув из стакана. Почувствовав угрызения совести, я решила сходить за чаем в болгарский магазин.
Выйдя из отеля, осмотрелась. Панельные многоэтажки, плохо освещенные заснеженные дворы, спешащие с работы граждане. А где здесь ближайшая «Пятерочка»? Ах, да! Я же не дома.
«Пятерочка» не замедлила обнаружиться. Правда, называлась она «Фантастико». Но суть от этого не менялась: сетевой «магазин у дома». Ну-ка, что там едят болгары?
Болгары едят брынзу. Это стало понятно еще со входа. На длинных полках было разложено множество упакованных белых кубиков, еще десяток сортов продавались вразвес. Называлась эта брынза сирене. На соседней полке стояли разноцветные стаканчики с надписью кисело мляко. Поколебавшись, я взяла пару, и этот болгарский йогурт на долгие годы стал моей любимой едой.
Быстро выяснилось, какие продукты болгары не едят. Это многие привычные нам крупы: гречку, пшено, перловку. Вместо них готовят рис, бобы и чечевицу. А еще болгары не пьют черный чай. Это явилось для меня ударом. Я долго изучала длинный ряд коробочек. Увы. Все они содержали лишь травяные чаи. По части травяных чаев болгары — эксперты. Их билков чай — это не просто мята или ромашка, как у соседей-сербов. В болгарском чае множество компонентов: мелисса, душица, чабрец, зверобой, шиповник, ежевика… Список можно продолжить. И все это в самых разных сочетаниях. Я выбрала чай «Альпинист» с горными травами.
Но и черный все же нашла. Он назывался «Черни принц». Попробовав напиток, мой муж скривился: «Этот черный принц – он что, наследник принцессы Нури?». Я робко сказала, что видела на улице кофейный автомат. В ответ получила сердитый взгляд. Ну где это видано, чтобы в автоматах был хороший кофе?! Оказалось, что в Болгарии это в порядке вещей. В бумажном стаканчике за двадцать евроцентов благоухал напиток исключительного качества. Ни в одном московском кафе я не пила ничего подобного. Кстати, чай «Альпинист» тоже порадовал. Я сделала вывод, что в Болгарии следует пить «билков чай» и кофе.
Утро выдалось солнечным, и я с энтузиазмом отправилась смотреть город. Центр Софии довольно компактный. Осмотр, конечно, лучше начинать с величественного храма Александра Невского, построенного сто лет назад в честь освобождения Болгарии от турецкого владычества. Проект здания принадлежал российскому архитектору Александру Померанцеву.
Неподалеку расположилась церковь Святой Софии. Внешне скромный храм построен в IV-V веках и является одним из самых значимых раннехристианских памятников в Юго-Восточной Европе.
Во времена османского владычества его превратили в мечеть. Пристроенный сбоку минарет несколько раз обрушивался во время землетрясений. Среди мусульман поползли слухи, что христианский бог на них гневается. Мечеть закрыли, и здание стояло заброшенным, пока в начале 1878 года в город не вошли русские войска. Именно перед разрушенной Святой Софией освободителей встретили торжественным молебном. Колокольни в церкви не было — турецкие власти не разрешали их строить. Поэтому колокол просто повесили на ветку дерева.
Рядом есть и храм, принадлежащий нашей РПЦ, – церковь Святого Николая, которую местные жители называют просто «руска црква». То, что это именно русская церковь, видно сразу: купола и маковки не перепутаешь ни с чем.
Я шла дальше, вдоль широкой улицы, названной в честь русского царя Александра II бульваром Царя Освободителя. Улица вымощена диковинным булыжником желтого цвета, по обе ее стороны разместились административные здания: парламент, центральный банк, президентский дворец. Когда болгары хотят сказать «во властных структурах, в верхах», то говорят на жълтите павета (на желтой брусчатке).
Здание президентского дворца напомнило мне наши «сталинки», чем оно, в сущности, и является, так как построено в пятидесятых годах прошлого века.
Заглянув во двор, я обнаружила там небольшую старинную церковь – храм Святого Георгия. Захотелось ее посмотреть.
Но разве можно заходить во двор президентского дворца! Любопытство пересилило. Воровато оглянувшись, я заспешила к церкви, ожидая услышать за спиной свистки и крики охранников. Ничего такого не произошло. Вход в президентский двор оказался совершенно свободным. Я с интересом осмотрела храм, построенный в IV веке при Константине Великом. А выйдя наружу, заметила, что прямо напротив президентских окон располагается большой отель. Здешние представления о безопасности явно отличаются от наших.
Сколько же в Софии старинных церквей! Совсем близко от храма Святого Георгия находится большая церковь Света Неделя, сооруженная в середине XIX века на месте древней церкви X века. Здесь покоятся мощи сербского короля Стефана Милутина.
А рядом есть еще одна замечательная церковь – Света Петка. Построена она в XI веке и названа в честь святой Параскевы Пятницы, очень почитаемой на Балканах. Я нашла храм не сразу: он совсем маленький, расположен практически под землей, в углублении возле входа в метро. Османам не нравилось соседство церкви с главной городской мечетью. Может быть, поэтому в XVI веке храм решили разрушить. Встревоженные горожане написали петицию самому султану, не забыв приложить к письму богатые дары. Подарки сделали свое дело: храм сохранился.
Когда я подошла к церкви, священник уже запирал двери и советовал туристам из Англии приходить завтра. «Кажется, мы опоздали. Как жалко!» — сказала я мужу. Батюшка повернулся в нашу сторону и заговорил на хорошем русском языке: «Вы русские? Заходите, заходите! Для вас открыто!».
Невдалеке от Свете Петки возвышается мечеть Баня Баши, соседство с которой чуть эту церковь не погубило.
Построил мечеть в XVI веке знаменитый турецкий архитектор Синан. В последние годы вокруг мечети собираются мигранты. «Евросоюзная» пропаганда представляет мигрантов бедными беженцами — стариками, женщинами с детьми. На самом деле это сплошь молодые парни, многие — довольно криминального вида. Из-за них возле Баня Баши стало неприятно ходить. Впрочем, в тот мой первый приезд никаких мигрантов еще не было, и я спокойно полюбовалась красивым зданием.
Бульвар, названный в честь княгини Марии Луизы (в прошлом бульвар Георгия Димитрова), пересекает центр города с севера на юг. Его продолжением служит бульвар Витоша, который теперь стал пешеходным. Я шла и рассматривала красивые старинные дома по сторонам. Зрелище было печальным: фасады облупились и потрескались, лепнина и штукатурка осыпались. Сегодня, спустя десять лет, все это выглядит совсем по-другому. Надо отдать должное городским властям: в последние годы они активно приводили здания в порядок. Бульвары Марии Луизы и особенно Витоша превратились в чистые и нарядные улицы. Они стали настоящей визитной карточкой города.
На глаза попалась скромная кафешка. Все столики были заняты. Причем не туристами, а местными жителями. Это всегда хороший знак, и я зашла внутрь. Так я впервые познакомилась с болгарскими сладкарницами. Сладкарницы столь же типичны для Софии, как для Белграда — кафичи. Между заведениями есть различия. Сербские кафичи обычно красиво и со вкусом оформлены. Интерьер сладкарниц незатейлив: дешевые столы и стулья, никаких скатертей, никаких украшений на стенах. Официантов тоже нет. В кафичах обычно предлагают широкий ассортимент напитков: от ракии и пива до разных видов кофе. В сладкарницах не подают никакого алкоголя, только травяной чай и обычный кофе. Зато какой там ассортимент пирожных! Тут и турецкие сладости, плавающие в сиропе, и «международные» чизкейки с эклерами. А кроме этого десятки других видов десертов – с кремом, с желе, с фруктами, с шоколадом… Фантазии болгарских кондитеров можно позавидовать.
На городских улицах мне постоянно встречались люди с красно-белыми бантиками и цветочками, приколотыми к верхней одежде. Я уже знала, что это мартеницы – традиционное весеннее украшение из шерстяных ниток. Белая нитка символизирует чистоту и счастье. Красная – жизнь и здоровье. Мартеницы полагается носить весь март. С наступлением апреля их повязывают на ветки деревьев. В то время мартеницы продавались буквально везде. Весь город был уставлен лотками и столиками. Цены были символическими и начинались от пяти евроцентов. Болгары покупали эти талисманы целыми пакетами и потом дарили окружающим. Сейчас торговля мартеницами сильно сократилась. Власти считают, что продающие их бабушки недоплачивают налоги.
Конечно, я купила себе мартеницы. А потом получила их еще много в подарок от знакомых, полузнакомых и почти незнакомых людей.
Мой первый визит в Софию был коротким, но насыщенным. Я ходила по центру и по окраинам. Посмотрела прекрасные коллекции картин в музеях. Зашла на центральный рынок под названием «Женски пазар». Попробовала блюда болгарской кухни: фасолевый суп «боб-чорбу» и пирог «баницу». Накупила себе и близким подарков в маленьких магазинчиках, которых в те времена было великое множество.
За день до отъезда я попала в национальный парк «Витоша».
Витоша – это горная система к югу от города. Крутые склоны покрыты буковыми и сосновыми лесами. Тут и там встречаешь чистые горные ручейки, озера и даже водопады. Парк огромный, гулять по тропинкам можно целыми днями.
А над всем этим великолепием возвышается вершина Черный Верх высотой 2 300 м. До вершины я тогда не дошла, зато посмотрела замечательный Драгалевицкий монастырь. И сегодня, спустя годы, помню первые впечатления: белые стены, красные черепичные крыши, зелень елок и сосен. И все это освещено лучами яркого весеннего солнца. Пахнет хвоей и талым снегом. Там, в Драгалевцах, гуляя возле монастыря, я решила обязательно вернуться в Софию.
И я вернулась. А потом приехала еще раз. И еще, и еще… Я узнала и полюбила Болгарию и ее жителей. Меня не оставляло ощущение, что я общаюсь с родственниками. Каждый знает, что далеко не всегда мы дружим с нашими родственниками. Нередко спорим и даже ссоримся. Но родственниками при этом быть не перестаем. Русскому человеку несложно понять болгарина и подружиться с ним. Особенно если знать достоинства и недостатки этого народа.
Первый болгарский недостаток – вселенский пессимизм. «Мы са-а-амая бе-е-едная страна Евросо-ю-ю-за…», — тянет диктор на болгарском телевидении. «Мы же в Болгарии, чего же вы хотите?» – вздыхает болгарин при любой мелкой неприятности. Ощущение полной катастрофы усиливает мимика. Здесь принято при слове «да» качать головой из стороны в сторону. Вид при этом у собеседника бывает самый что ни на есть горестный. Я долго не понимала кассиршу в билетном киоске. На мой вопрос, есть ли билетики, пожилая женщина всегда поджимала губы и вздыхала, после чего качала головой и в конце концов говорила «Да, есть». Еще хуже мне пришлось на приеме у врача. Доктор скроил на лице такое скорбное выражение, что я собралась помереть. И долго не верила своему счастью, когда выяснила, что у меня нет ничего серьезного.
Пессимизмом нас не удивишь. На вопрос «Как дела?» половина моих московских друзей отвечает «Очень плохо». Другая половина говорит «Хорошо», но тон при этом такой, что всем ясно: «Все ужасно, но держусь из последних сил». На поздравления с праздником моя сотрудница отреагировала фразой: «А чему радоваться?». Русская женщина ответила в типично болгарском духе.
Следствие пессимизма – святая уверенность болгар, что все вокруг живут лучше них. А русские особенно. У нас ведь так много нефти. Я устала объяснять, что многие люди в России живут очень бедно. Мне просто не верили. Тогда я стала сообщать, что у каждого русского на кухне есть два крана: из одного льется нефть, из другого сыплются деньги. Немного помогло. Собеседники смеялись. Хотя некоторые обижались.
Но пессимизм все же не самый главный болгарский недостаток. Главный, на мой взгляд, это синдром отличника. Особенно сильно этим синдромом страдают болгарские чиновники. Получив от начальства указания, они принимаются их исполнять с упорством, достойным лучшего применения. Начальство может меняться. Сначала оно сидело в Берлине. Потом в Москве. Теперь в Брюсселе. Наша поговорка «Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения» в Болгарии работает хуже, чем в России. И в этом проблема. В первую очередь, для простых людей.
Моя знакомая предпринимательница рассказала печальную историю. Ее павильон, торгующий женским бельем, стоял рядом с автомагистралью. Перед визитом в Софию генсека НАТО местные власти решили снести все киоски и павильоны вдоль пути следования кортежа. Аргумент привели простой: «Высокий гость не должен видеть белье в вашей витрине». Неужели натовского генерала можно смутить трусами и колготками?! Впрочем, я с ним не знакома. В отличие от болгарских чиновников. Так что им виднее.
Но есть у болгар очень хорошее качество. Они в большинстве своем умны и образованны. А это дорогого стоит. Болгарину трудно заморочить голову. Он живет своим умом и не верит пропаганде. Конечно, это относится не ко всем болгарам, но к очень многим. Я убедилась в этом, общаясь с людьми. Читая в интернете точные и остроумные комментарии к очередным чиновничьим опусам, я часто не могу сдержать смеха. Болгары – молодцы. Наши люди. Когда болгарское руководство ругает Россию и русских, я просто не обращаю внимания. Потому что точно знаю: в этой стране между мнением руководства и мыслями людей лежит пропасть.
Образованность имеет свою оборотную сторону. Знакомому болгарину на полгода заморозили все сбережения во время банковского кризиса пять лет назад. Вместо того, чтобы скандалить и жаловаться, мужчина лишь вздыхал и выводил проблемы банков из древней болгарской истории времен хана Аспаруха.
На автобусной остановке в пригороде Софии я увидела, как ругаются двое подвыпивших мужичков. Прислушалась. Предметом ссоры стали Кирилл и Мефодий. Вспомнилась российская криминальная хроника: нетрезвые граждане подрались из-за философии Канта. Как я уже сказала, русскому человеку легко понять болгарина.
Болгарскую модель социализма скопировали с советской. Наши алфавиты и наши языки также очень похожи. Может быть поэтому образовалось некое общее информационное пространство. Болгары читали те же книги, что и мы, смотрели те же фильмы, слушали те же песни. Возникли общие культурные коды. А это важно. Ну в какой еще стране твой собеседник засмеется, услышав цитату из комедии Гайдая? Где еще случайная попутчица споет с тобой вместе русский романс, а из окна студенческого общежития донесутся песни Виктора Цоя? Кто, кроме болгарина, расскажет анекдоты про Брежнева, Вовочку и Петьку с Василь Иванычем? Разве что Вовочку болгары переименовали в Иванчо.
«Как, ты не смотрела фильм «Ёлки»?!» — друг-болгарин глядит на меня осуждающе. Я действительно не смотрела этот фильм. Как-то так получилось. Зато мой друг видел все новинки российского кинематографа, знает все наши модные песни и книги. И он такой не один.
Каждый день болгарские СМИ сообщают новости из России. И далеко не всегда это политика. Часто читаешь новости типа «Из зоопарка города Н. сбежал медведь», «В городе М. жена убила мужа скалкой». Уверена, что во всех странах мира из зоопарков сбегают звери, а жены лупят мужей кухонной утварью. Но болгарские медиа рассказывают про Россию. Просто у болгар есть живой интерес к нашей стране.
В последнее время часто приходится слышать про болгарских русофобов. Они есть. Я не буду говорить про чиновников. Русофобия – их работа. Я скажу про обычных людей. Согласно опросам, в стране немало как русофилов, так и русофобов. Я вполне хорошо общалась и с теми, и с другими. Болгарские русофобы отличаются от всех прочих русофобов. Они, как правило, хорошо знают нашу страну и наш народ. Точно представляют то, о чем говорят. Их критика часто конструктивна, а упреки справедливы. С такими людьми можно спорить, можно разговаривать и договариваться. Но даже во время жарких споров я никогда не ощущала враждебности к русским людям.
Так сложилось, что два года я не приезжала в Софию. Соскучилась по этому городу, похожему на мою родную Москву, по его жителям, похожим на москвичей. Мне не хватает городских улиц, где из окон тянет запахом свежего кофе или горячей баницы. Не хватает гортанного болгарского говора, каменных церквушек под черепичными крышами, извилистых лесных тропинок и ручейков на склонах Витоша. Но я очень надеюсь вернуться.
Вспоминается смешная сценка. Двухлетний внук наших болгарских друзей тычет пальцем в значок YouTube на экране смартфона. Приговаривает: «Маша и мечока, Маша и мечока». Мультфильм «Маша и медведь» его любимый. А раз так, то есть надежда, что общность культурных кодов наших народов сохранится. Ведь мы – родственники, и у нас есть общее будущее.